Закрытая вечеринка с блэкджеком и писателями

Акутагава шел следом за Чуей, словно на казнь. Почему-то казалось, что впереди его ждет что-то как минимум ужасное. Может быть, он даже не захочет на следующий день об этом помнить. Слишком уж хитро блестели синие глаза, когда Чуя, ссылаясь на вселенскую скуку, позвал его в гости. Обычно подобные приглашения не смущали. Ну, разве что совсем чуть-чуть и по понятным причинам. Но сегодня они явно будут заниматься чем-то странным, что Акутагаве вряд ли принесет удовольствие. А так как причину для отказа он придумать не успел — Чуя слишком быстро расценил его молчание как согласие — пришлось отдаться в руки судьбы. Оказавшись у Чуи дома, Акутагава тихо вздохнул, наблюдая, как гостеприимный хозяин двигает мебель в гостиной. А сколько энтузиазма на лице было! Оставалось только гадать — откуда. — Готово! Присаживайся! А я сейчас! Акутагава нахмурился. Ему предложили сесть на пол возле небольшого журнального столика. Спорить было не с кем — Чуя уже успел куда-то смыться. Проклиная всех семпаев вместе взятых, Акутагава сел и принялся ждать. Чуя прискакал через минуту. В одной руке бутылка, в другой бокалы, в зубах какой-то прямоугольный предмет. — Чуя-сан, у вас же карманы есть… — Не умничай! — воскликнул он, и предмет упал на стол. Акутагава признал в нем новенькую, запакованную колоду карт и вздохнул. — Мешай колоду, — велел Чуя и принялся разливать вино по бокалам. Акутагава послушался. Спорить дороже выйдет. — Во что играем? — В блэкджек. Правила знаешь? — Да. Акутагава сдал карты, Чуя задумался, почесал кончик носа и попросил еще карту. — Перебор. Хах, не везет с самого начала! — беззаботно сказал он. — А ты пей-пей… Кажется, это был третий бокал и десятая победа. Акутагаве стало немного жарко и он уже серьезно подозревал, что Чуя не такой уж искушенный игрок, каким хотел казаться. — Давай разнообразим нашу игру! — Что вы имеете в виду? — Будем играть на желания! Ой, не бледней сильнее обычного! Ничего экстремального и сложного. — Х-хорошо, — слабо кивнул Акутагава. Алкоголь подсказывал, что ничего страшного не произойдет, а со старшими лучше не спорить. Чуя воодушевился, и это отразилось на его игре. Череда побед Акутагавы прервалась под довольный смех Чуи. — Готов подчиниться моей воле? — Ужасно звучит, — поморщился Акутагава. — Итак, мое желание… Допей свой бокал залпом! Сказано — сделано. Акутагава решил, что еще легко отделался. Только вот ему еще жарче стало, когда бокал опустел. Все-таки он не привык к такому количеству алкоголя. Игра пошла бодро. У Акутагавы даже два раза подряд выиграть получилось. Желания он придумывать не умел, поэтому оба раза повторил за Чуей — наказал тому выпить бокал целиком. Чую это только порадовало, но Акутагава и не ставил целью хоть как-то смутить или озадачить старшего. — Снова моя очередь! — мелодично пропел Чуя. — Ты такой смурной, Аку-чан, улыбнись-ка мне! Акутагава опешил. И даже не знал от чего больше — от фамильярности Чуи или же от самого желания. — Так, я просил не хмурить отсутствие бровей, а улыбнуться! — Они не отсутствуют, — обижено буркнул он. — Так возрадуемся же! Подари мне свою улыбку, не куксись! Акутагава вздохнул. Подарить улыбку… Легко сказать да сложно сделать. Нужно подумать о чем-нибудь приятном. Например, об исполнении какого-нибудь желания. Перед внутренним взором возник Дазай и Акутагаву перекосило. Думать о нем не хотелось, расстройство одно, ей-богу! Хотя… Акутагава представил, как он одерживает над Дазаем победу. Расёмоном. И тот почему-то ничего с этим поделать не может. Почему? Неважно! Мечтать ведь не вредно. И Дазаю ничего не остается кроме как признать своего кохая. Прекрасно. — Вот! Улыбка! Пускай и немного кровожадная, — хохотнул Чуя. — Тебе идет. Боюсь представить, правда, что ты там себе напредставлял. — Я представил себе победу над Дазай-саном, — чистосердечно признался он. — Не упоминай имя этого укушенного в моем доме. — Простите… Вновь проиграв, Акутагава вздохнул и приготовился к очередному дурацкому желанию. Только вот он никак не ожидал, что оно окажется настолько дурацким. Зачем просить то, что можно в любой момент и так получить? — Ну? — Эм… — Акутагава замялся. Оттенок его лица уже выгодно сочетался с цветом красного вина в бокале. — Почему именно… п-поцелуй? Мы же и так… — Я хочу, чтобы именно ты меня поцеловал. Не наоборот. Акутагава нервно сглотнул, сжал губы и шумно выдохнул через нос. Выбора у него не было, уговор есть уговор. Он встал на колени и подполз к довольно улыбающемуся Чуе. Наверное, если бы не вино, он не решился. Но оно обладало загадочным свойством — давало смелость и отключало тормоза. Занятно. Акутагава осторожно положил ладони на плечи Чуи и потянулся к нему. Его дыхание было непростительно горячим, а губы так и манили к себе. Акутагава осторожно накрыл их своими, застыл на секунду и тут же в смущении отстранился. — Да ты смерти моей хочешь, — с надрывом выпалил Чуя и впился в его губы уже совсем не детским поцелуем. Акутагава не сопротивлялся, отвечал его напору, даже за шею обнял. И почти не удивился, когда его завалили на пол, продолжая целовать. Он поплыл. Мысли разбежались, оставив хозяина наедине с инстинктами и легким алкогольным опьянением. И когда рука Чуи добралась до ширинки брюк Акутагавы, послышался звонок в дверь. Хозяина квартиры это ненадолго смутило. Он замер на мгновение, поморщился и вернулся к начатому. Вжикнула молния и снова звонок. Уже более настойчивый. — Нужно открыть, — Акутагава кое-как отстранил Чую от себя, уперевшись ладонями в его грудь. — Вдруг что-то важное? Чуя вздохнул, поднялся на ноги, поправил шляпу и вышел в коридор. Акутагава же шумно выдохнул, сел и допил свое вино. Тело горело, и он позволил себе расстегнуть плащ. Жарко. Слишком жарко. Оставалось только обмахиваться подолом рубашки и утирать рукавом испарину со лба. Из коридора послышались громкие голоса. И не успел Акутагава сообразить, в гостиную завалился Дазай, ведя рядом с собой сопротивляющегося Атсуши. Последний был явно не рад тому, что его притащили в стан врага. Но забинтованная рука, обхватывающая шею, давала мало возможностей для маневра. — О! И ты здесь! — пропел Дазай. — Дазай-са… Акутагава было подорвался с места, но наступил на полу своего плаща и шлепнулся на спину. Так и остался лежать, глядя в потолок. — Чу-у-уя, а что это вы тут делаете? — Твое какое дело? — зашипел тот. — Говори зачем пришел и убирайся! — Фу как некультурно! Атсуши-кун, нам здесь не рады! — Я не удивлен, — придушенно вымолвил он. — Дазай-сан, учитывая мое положение, приходить в логово мафии глупо… — Не называй мою квартиру логовом! — Ой… Простите. — Человек-тигр, — протянул Акутагава, восстав словно зомби из могилы. Полы его плаща зашевелились, но Расёмон он призвать не успел — Чуя положил ладонь на его макушку. — Не буянь, чтобы никаких драк в моем доме. — Хорошо, — покладисто произнес Акутагава. — Так вы в картишки резались? — воскликнул Дазай, отпустив наконец Атсуши из захвата. Тот упал на колени, хватаясь за шею, и ошалело оглядел присутствующих. Вроде бы все как обычно, только вот щеки Акутагавы пылают, словно он заболел. — Чуя! Мы будем играть с вами! — Что?! — тонким голосом взвизгнул он. Вместо ответа Дазай взял Атсуши за шкирку, поднял, словно котенка, и усадил за стол. Прямо напротив Акутагавы, который тут же зыркнул на него злющими глазами. — Дазай-сан, — покрываясь холодным потом, пропищал Атсуши. — Это плохая идея, нам… — Цыц! Чуя! Неси бухлишко! Объявляю всеобщий выходной! Будем пить! Все кроме Атсуши-куна, ему еще нельзя. И играть в карты! — Даза-а-ай… — Что, боишься идти против моей удачи? Бедненький, маленький Чуя! Ты еще с того раза не отошел? В гостиной повисла тишина, нарушаемая едва слышным скрипом зубов Чуи. — Хорошо. Отлично. Иди, тащи вино, я тебе прислуживать не собираюсь. А потом я тебя уделаю!!! — Да-да! — весело пропел Дазай и упорхнул из комнаты. — Эй ты, — тут же позвал Чуя, подвигаясь к Атсуши. — Я?! — Сколько тебе там лет? — В-восемнадцать… — Нормально, — он подсунул парнишке бутылку. — Пей. Залпом и до дна. — Что?! Но мне еще нельзя… — Нельзя с такой стрижкой дебильной ходить, — презрительный смешок. — Пей. А то я Акутагаве разрешу тебя схватить, наплевав на сохранность моей гостиной. В подтверждение его слов Акутагава кровожадно ухмыльнулся. Так что Атсуши ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Как говорится — из двух зол нужно выбирать меньшее… Когда Дазай вернулся, Атсуши уже успел выпить приличное количество вина и теперь сидел, глядя расфокусированным взглядом в одну точку. — Во что играем? Какие ставки? — Блэкджек на желания, — пояснил Акутагава, продолжив обмахиваться подолом рубашки. Все-таки здесь было невыносимо жарко. — Хм… Ясно все с вами. Акутагава-кун, ты бы ширинку застегнул, — хитро прищурился Дазай. — Или ты так рад меня видеть, что… Договорить он не успел. Единовременно получив тычок в бок от Атсуши и пустой бутылкой в грудь от Чуи. — Вообще не рад, — добил его Акутагава. — Ну и пожалуйста. Я предлагаю сыграть на раздевание! Хочу увидеть Чую без шляпы! А то бытуют легенды, что она прибита к его голове гвоздями! Я склонен этому верить… — Что?! — Боишься? — Да ни в жизнь! — А вы под шляпой что-то прячете? — полюбопытствовал Атсуши. — Он там чувство собственной важности прячет, — Дазай откупорил бутылку и приложился к горлышку. — Или плешь. — Да ты… — начал было Чуя, но не договорил. Его взгляд упал на бутылку в руках Дазая, в горле тут же пересохло. — Ты… Ты… Ты совсем охренел?! Где ты ее нашел? Кто тебе разрешал?! — Ты сам сказал — иди за вином. Я пошел и взял, — он пожал плечами и сделал еще глоток. — А неплохо. — Еще бы! — завопил Чуя. — Это же Шато Гран-Пюи-Лакост! Винтаж 1960 года! Ты хоть представляешь, сколько оно стоит?! — Да расслабься! Нашел из-за чего переживать… — А мы играть-то будем? — скромно подал голос Атсуши. — О! Кто-то хочет остаться без штанов! — еще больше развеселился Дазай. — Думаешь, что Дазай-сан тебя признает, увидев твои голые коленки? — недобрым голосом спросил Акутагава. — Тебя бы не признал, а вот по поводу Атсуши-куна я подумаю. — Так. Стоп! — замахал руками Чуя. — Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим, и вы уберетесь восвояси. Так что вперед! Путем долгих споров решили, что бинты Дазая одеждой не считаются. И что перчатки и носки попарно являются одним предметом одежды. Подсчитали сколько на ком шмоток и призадумались — Акутагава всем сильно проигрывал, Чуя же был самым разодетым. — Можно дать Акутагаве фору, — предложил Чуя. — Мне не нужна фора! — обиженно отозвался тот. — А мне? А мне фору?! — тут же воскликнул Атсуши. — Чего это? — У меня детство тяжелое было, — лирично протянул он и завис, глядя в одну точку. Дазай посмотрел на него, нахмурился и отвесил чувствительный подзатыльник. — А ну хватит хрень всякую по десятому разу на дню вспоминать! Атсуши заскулил, но в себя пришел. Еще немного поспорили и пришли к консенсусу. Каждый снял столько одежды, чтобы сравнять счет с Акутагавой. Игра началась. Первым продул Чуя, слишком уж был взвинчен очередной перепалкой с Дазаем. — Снимай удавку. — Только если ты на ней повесишься. — Больно короткая, а вот ремень Атсуши-куна… — Дазай-сан!!! — Молчу-молчу, — легкомысленно рассмеялся он. — А ты чего красный такой? Плохо себя чувствуешь? — Наоборот, — хихикнул Атсуши, глядя на него расфокусированным взглядом. Дазай недобро прищурился и, приблизив лицо к его губам, принюхался. — Чуя!!! Ты дал ему выпить?! — Ты его слишком опекаешь. Ему ж понравилось, смотри какой довольный сидит. — Хм, и правда… Следующий кон принес поражение Акутагаве. Дазай и тут встрял: — Снимай слюнявчик! — Это не слюнявчик, это — крават! — Но ты же понял о чем я, — хмыкнул он. — Снимай, он бесит. — Бесишь здесь только ты, — рыкнул Чуя, краем глаза наблюдая, как Акутагава с выражением великой скорби на лице избавляется от слю… от кравата. — Твоя очередь сдавать, суицидник чертов. Под вино игра шла бодро. Атсуши под шумок успел пару раз приложиться к бутылке, которую Дазай упер из закромов Чуи и, кажется, совсем забыл в какой опасной компании находится. Акутагава, который остался только в трусах и длинной рубашке, больше напоминающей платье, опасений не вызывал. Особенно учитывая, что наклюкался он похлеще самого Атсуши. Чуя же был слишком увлечен тем, чтобы утереть нос Дазаю. Только вот раз за разом проигрывал. — Чуя… Ты серьезно? — Что? — На тебе остались шляпа, брюки и, надеюсь, трусы. И ты решил снять брюки? — Да. Есть какие-то возражения? — холодно бросил Чуя, расстегивая ширинку. — Нет-нет, музыку включить? — Обойдусь. Стоило Чуе приспустить брюки до колен, Дазай заржал на всю гостиную. Акутагава и Атсуши, которых уже начинало клонить в сон, тут же испуганно подскочили и уставились на него большими глазами. Тот аж на пол повалился, давясь смехом и утирая слезы. — Чуя… Твою мать… Ты серьезно?! На твоих трусах нарисованы шляпы?! Боже, я сейчас умру от смеха!!! — Будь добр, порадуй нас, — с ядом в голосе сказал Чуя, откладывая брюки в сторону. — Дазай-сан не должен умирать, пока не признает меня, — буркнул Акутагава. — А как признает — хоть десять раз. — И сдалось тебе признание этого кретина, — бровь Чуи дернулась. — Ох, мне плохо, — Дазай пытался отдышаться после приступа смеха. — Точно шляпа прибита, а гвозди повредили мозг. Ты ее даже во время секса, наверное, не снимаешь? Ладони Чуи сжались в кулаки, на виске появилась пульсирующая венка, и он уж было хотел рот открыть, чтобы достойно ответить, но его опередил Акутагава: — Снимает. В гостиной повисла тишина. Чуя хлопнул себя по лбу, а Дазай прикрыл рот ладонью и глупо захлопал ресницами. — Ах ты… растлитель! — Дазай схватил Акутагаву за предплечье, дернул на себя и прижал к груди. — Стоило отвернуться, а ты уже на ребенка лапы наложил?! Изверг! И не стыдно тебе?! — Руки убрал от него! — зарычал Чуя, вскакивая на ноги. — Да! — тут же поддакнул Атсуши несчастным голосом. — Дазай-сан, — тихо сказал Акутагава. — Это вы так признаете меня? — Обойдешься. Это я так праведно возмущаюсь! — Тогда не лапайте меня, — он ловко выкрутился из захвата и отполз в сторону с видом оскорбленной невинности. — Дазай, — голос Чуи звенел. — Сейчас я буду тебя убивать. Медленно и мучительно. Думаю, что Атсуши-кун возражать не будет. — Не буду, — покачал головой тот. — Прошу, убивайте. — Акутагава-кун? — заискивающе протянул Дазай. — Ты ведь говорил, что я не должен умирать, пока не признаю тебя?.. — Я передумал. Чуя-сан, вам помочь? — Справлюсь… Дазай уже и забыл когда в последний раз так быстро бегал. Еле ноги унес. Хорошо хоть мухлевал и остался при всех своих шмотках. Так что улепетывал он, ничего своего в квартире Чуи не оставив. Кроме Атсуши. Но ничего — выпутается, не впервой. Чай не маленький уже. Ныть, правда, будет потом, но это можно пережить. А еще Дазай пообещал себе больше никогда в компании Акутагавы и Чуи не пить. А шляпу с последнего он каким-нибудь другим методом снимет. В следующий раз. Главное до этого раза дожить, а остальное приложится.