КараМэл(ь)

       Кара услышала суматоху снаружи, потом взрывы и крики, и уже начала думать, что Новый Даксам постигла та же участь, что старый, от чего невольно улыбнулась из-за мыслей о том, как иронично умереть здесь, сейчас, при таких обстоятельствах. Тюрьма была из камня, поросшего чем-то вроде мха и плесени, со стен сочилась вода, из-за чего на полу, таком же каменном и холодном, образовывались лужи, всего один фонарь светился подле поста охраны, от чего вокруг было мрачно и темно. « Да… Не самое лучшее место, чтобы умереть» — подумала Супергёрл, но бежать ей было некуда, а надежда оставалась лишь на того, кого она сама должна была спасти. Не самая радужная перспектива. Она бы так и не вынырнула из потока не таких уж радостных мыслей, если бы не…        По помещению, эхом раздались чьи-то шаги. Кара увидела Мон-Эла в свете фонарей, который кивком головы показал ей отойти подальше, что она и сделала. Он подошел ближе к камере. Стражники склонились перед ним, а он в это время достал что-то из кармана, закрыл рот и нос рукой, задержав дыхание, и, подув на свою ладонь, обдал только что выпрямившихся мужчин облаком синеватого тумана. Жертвы упали и через мгновение пыль развеялась. « Видимо это то, чем вырубили меня наёмники тогда, на Земле» — подумала Дэнверс. — Фу, что это? — откашливаясь, и размахивая рукой, дабы разогнать ужасный запах протухших яиц, заполнивший всё вокруг после рассеявшегося облака, произнесла она. — Это порошок. Волшебный, можно сказать. Я им дал такую дозу, что когда они очнутся, не вспомнят даже своего имени. Надеюсь, что не переборщил и они всё же очнутся… — Он задумчиво посмотрел на, спящих в позе эмбриона, грозных даксамитов. — Эй! Привет! Ты как? — он наконец обратил всё своё внимание на девушку, сидящую на кровати в своей камере. — Я… Я в порядке. — она немного запуталась, всё ещё не понимая, шутит ли её напарник. — Тогда чего разлеглась? Времени совсем мало! Тебе нужно уходить! — его голос дрожал от волнения, от чего он еще сильнее сжимал в руке пульт для открытия портала звёздных врат, который взял по пути в ящике для хранения вещей заключённых. Кара поднялась с постели и пошла к выходу, где её ждал молодой человек. Сперва она уверенно шла, потом шаг замедлился и уже через мгновение она совсем остановилась буквально в паре шагов от него. — Мне? Ты хочешь сказать… — она не понимающие на него смотрела, а он отвел виновато взгляд. — Ну уж нет! — на её лице вдруг появилась злость и решительность. — Я сюда пришла за тобой! И без тебя никуда не пойду! Послушай! Ты ничем не обязан этому принцу! Хотя не знаю кто его вообще с таким характером захочет охранять. Мне родители говорили, что он самый ужасный представитель всей даксамской расы. Но я уверена, что на должность личного телохранителя принца найдутся претенденты помимо тебя!       Вдруг по лестнице неподалеку раздался звук шагов, и оба — и принц, и пленница, замерли. Каждый уже просчитывал варианты развития событий у себя в голове. Пока из тени не вышла, вальяжно, неспешно вышагивающая, женщина. Она была среднего роста, с длинными каштановыми волосами, что струились по её плечам, ниспадая до поясницы, словно ручей, с желтовато-зелёными глазами и ресницами, такими пышными, смольно-чёрными и длинными, что на секунду Кара начала завидовать. Ей было около тридцати (по крайней мере на вид, по мнению криптонки), но это ничуть не уменьшало её красоты — хорошо очерченные скулы, статный вид, красивая осанка, плавные, словно у кошки, движения — всё в ней просто кричало о высоком положении в обществе (так же, как и о востребованности у мужчин). Она была одета в зелёное шёлковое платье, из-под которого виднелись белые туфли. Кара даже бы восхитилась совершенством незнакомки, если бы не обстоятельства. Ну и если бы не то, что произошло дальше. — Добрый день, мой принц! — женщина поклонилась и ехидно оскалилась. — Могу ли я поинтересоваться чем вы заняты рядом с этим отродьем? — она даже не посмотрела в сторону заключённой, хотя дверь уже была открыта и та стояла неподалеку. — Тебе лучше уйти, Лаона. — сказал мужчина. Мон-Эл всегда был особенно твёрд со своей женой. Холод, безразличие и ненависть читались в каждом взгляде, каждой фразе, каждом слове, сказанным в её адрес. Это не могло не задевать её за живое. На Даксаме практиковались измены своим параметрам, но она была будущей королевой, всегда на виду, с детства подготовленная и воспитанная специально для принца, да и не в её непростом характере было ложиться в койку со всеми подряд. Когда их связали, она дала обещание быть верной своему народу и своей паре, и не нарушала обещания даже тогда, когда принц бросил всё и убежал, даже когда от него не было вестей более тридцати лет, даже тогда, когда надежды на его возвращение почти не оставалось, даже тогда, когда не было никаких оснований полагать, что он всё ещё жив. Она не могла себе позволить такой роскоши, как нарушение клятвы. Что сказал бы народ, будущая королева которого, не умеет держать слово? Так что она терпела всё. Его агрессию, отвращение к ней, безразличие. И сейчас, услышав КАК он общается с этой криптонкой, она впервые узнала, что он может быть заботливым, робким, взволнованным. Когда Лаона находилась с принцем в одной комнате, он смотрел, будто сквозь неё. А с этой заключённой… На неё он смотрел даже иначе. В его взгляде было столько нежности, столько интереса. И это действительно разозлило будущую королеву.        Обстановка продолжала накаляться, как и воздух вокруг этих троих. Он стал настолько тяжёлым, что Мон-Эл, кажется, начал задыхаться, не зная что делать. Ему точно не позавидовал бы никто в этот момент. Он стоял там и понимал, что находится между двумя огнями, которые вот-вот вспыхнут от ярости, и он — тот, кто получит больше всех ожогов. Боясь накалить обстановку ещё больше, да и попросту не зная что сказать, он решил молчать. Тактика, конечно, не самая лучшая, учитывая то, что одну из этих женщин он любил и хотел бы быть с ней, а со второй он уже связан и ему придётся ещё с ней жить, дабы защитить первую, но это было единственным решением, пришедшим к нему в голову. — Принц? Мон-Эл, о чём она? — увидев, что мужчина молчит, она обратилась к незнакомке. — И кто тебе дал право называть меня отродьем? Я, кстати, здесь и всё слышу, если ты не в курсе! — О! А вы — криптонцы, оказывается не такие уж и умные, как хотите казаться! — она, наконец, повернула голову на собеседницу. — И, видимо, вас не учили манерам на Криптоне! Преклонись! Перед тобой наследный принц Даксама — Мон-Эл, и его супруга — Лаона. Кара распахнула глаза и открыла рот от удивления. Посмотрела на Мон-Эла, пытаясь понять правду ли говорит эта грубиянка, но он стоял в ступоре, и тогда она одарила его взглядом, полным злости. Она посмотрела на него так, как смотрят на предателей. Это разбивало его сердце, как и её, но такова была правда. — Ни за что! Я скорее умру, чем поклонюсь тебе и твоему муженьку! — Кара переполнялась злостью. — Вы, криптонцы, всегда были высокомерными. Ну ничего, девочка, я научу тебя манерам! Ты у меня пожалеешь, что не сдохла вместе со своими родителями! — ярость у обеих женщин подходила к пику. — Лаона, хватит я сказал! — Мон-Эл вмешался, пытаясь немного стабилизировать обстановку. Не вышло. — Я жалею только о том, что не все даксамиты погибли вместе со своей планетой! Подойди ближе и я отправлю тебя к твоим сородичам! — Кара была готова дать бой, даже не смотря на то, что здесь не имела никаких сверхсил. Это не уменьшало её самоотверженности. Тем более сейчас, когда эмоции снова пеленой застилали ей глаза. — Поклонись королю и королеве Нового Даксама! — увидев, как криптонка не повела ни одной мышцей лица, как ни один её нерв не дёрнулся, женщина еще больше разозлилась. Это было последней каплей. — Ах, ты…       Лаона сделала шаг вы сторону пленнице и замахнулась на неё рукой, пытаясь ударить по лицу. Эту самую руку, в двадцати сантиметрах от лица Кары, ловит Мон-Эл. Он сильнее сжал её, так, что кожа вокруг захвата начала краснеть. Лицо самого принца при этом с растерянного изменилось на серьёзное и действительно агрессивное. Напряжённая челюсть, сжатые от злости зубы, сдвинутые к переносице брови, раздутые ноздри, залитые кровью глаза. — Не смей трогать её! — он говорил таким тоном только со своей парой. От чего ей стало ещё сильнее обидно. — Смотрите! Будущий король защищает этого… криптонского выродка! Ты предатель своего народа! Знаешь, я только улыбнусь, когда вас обоих обезглавят! Теперь, видимо, была очередь Мон-Эла закипать от ярости. Терпение лопнуло. Он ещё сильнее сжал руку жены, и отшвырнул её со всей силы в противоположную стену. Кара никогда не видела Мон-Эла таким. И это её не на шутку напугало, она была шокирована происходящим. Принц не спеша подошёл к жене, которая лежала без сознания, достал из кармана запасной пакет с пылью и дунул на неё немного. Кара стояла в стороне немая, как рыба. — Эй, я могу всё… — он хотел извиниться, всё объяснить. Хотя, с другой стороны, было бы лучше сейчас её от себя оттолкнуть. Это, разорванные отношения, полные ненависти, обеспечило бы ей безопасность от него самого и от его народа. — Нет, нет, нет! Не надо! Ты совсем не такой, каким я тебя себе представляла! Ты лгал мне! Ты жестокий тиран! Как я только могла не заметить этого? — она, наконец начинала понимать что произошло. — Кара, пожалуйста! Сейчас совсем нет на это времени! Взрывы давно стихли! Вот-вот вернётся охрана! — Мне не нужна твоя помощь! Как я могу тебе доверять после всего этого? — конечно, она понимала, что шансов выжить у неё без его помощи почти нет. — Кара, снаружи все жаждят казни наследницы Криптона, виновного в смерти их мира, семей, друзей, домов. Они разорвут тебя на части! Позволь мне помочь! Тебе срочно нужно уходить! — Предлагаю вместе вернуться на Землю и, о, видит Рао, я тебе покажу там какова я в гневе! — Я бы с удовольствием тебе всё объяснил бы, и снова побыл бы твоей боксёрской грушей, детка, — он попытался разрядить обстановку или хотя бы попрощаться на хорошей ноте, — Но я не могу. Здесь мой народ. Я их король, и я должен кое-что уладить. Кроме того, я слишком долго убегал. Если я побегу с тобой, они снова найдут меня. И поверь мне, разозлённые даксамиты сделают всё, чтобы уничтожить любое место, где я почувствую себя, как дома, и всех, кто мне дорог. А я не хочу, чтобы ты пострадала.       Она всё ещё злилась, так что недоверчиво на него посмотрела.       Мон-Эл не мог просто так отпустить Девушку из стали, которая сделала его лучше, чем он мог бы надеяться стать. Поэтому взял её за руку, резким движением притянул к себе и поцеловал. Первые пару секунд Кара сопротивлялась, но он лишь сильнее прижал её к себе, положив одну руку ей на талию, а второй придерживая ей голову, и углубил поцелуй. Через несколько секунд он оторвался от её губ (параллельно нажимая кнопку «вызова межпланетного лифта» — как, по мнению Мон-Эла, пошутил бы Уинн) и прошептал ей на ухо: «Прости меня за всё. За то, что не оправдал твоих надежд. Я люблю тебя, Кара Зор-Эл, последняя дочь Криптона. А теперь прощай. И, ради Рао, никогда сюда больше не возвращайся!». Он поцеловал её в щёку и толкнул в открытые межгалактические врата за её спиной.       Он ещё минут пять не мог поверить в то, что отпустил её. Он стоял, смотря в пустую каменную стену, где только что зияла межгалактическая дыра. Горечь обиды и потери сжигали его изнутри, но нужно было уходить. Он взял на руки свою жену и спешно начал выбегать из тюрьмы. Пробежав от здания метров тридцать, он увидел, как в тюрьму бежит охрана. Рядом с Мон-Элом была воронка от взрыва, так что он вместе с Лаоной упал возле неё, дабы обеспечить алиби — они ругались, когда рядом с ними раздался взрыв, она потеряла сознание и он пытался её отнести к лекарю.