Путь Шиноби

      Месяц проходил незаметно. За несколько недель Наруто смог немного развить и увеличить резерв очага чакры, даже смог встретиться с Девятихвостым. Но об этой встрече Узумаки не сразу поведал, а лишь намекнул, что во время тренировок парень упал в беспамятство и оказался в месте, отличное от того, где находился — большой зал с водой по самую щиколотку ноги. Место слабоосвещённое, перед носом — пугающая кромешная тьма.       Несколько мгновений спустя на разговор вышел Лис — огромный, с девятью хвостами, озлобленный на мир. Поговорить с ним и удалось, и одновременно нет. Спустя некоторое время после начала разговора Наруто поведал Лису об истории с внуком Рикудо Сеннина. При упоминании мудреца Зверь нахмурился, но ещё сильнее удивлялся, когда речь зашла о юноше с Риннеганом в глазах.        — Я бы не доверял ему, — недовольно пробормотал Девятихвостый.        — Хм? — не понял шиноби. — Есть какая-то причина?        — Сама по себе просьба кажется… подозрительной, — с неохотой признался Лис. — Да и что за человек должен существовать в настоящем, который как-то не угодил Хару Ооцуцуки? Хотя не спорю, это вполне могла быть мотивация в стиле клана этого ненормального шиноби. Кто разберёт?       Наруто задумался над словами – они имели логику, только вряд ли Лис случайно подтолкнул к этому выводу мальчишку; вполне возможно, что Девятихвостый хотел поработить разум ребёнка и прочистить мозги, но Узумаки ждал облом:        — Даже думать не смей, малявка! — от злости хвосты у Лиса развевались, а аура потяжелела, и в зале стало мрачно. — Я, конечно, озлоблен на людей из-за их взглядов на жизнь и на меня, но сами в какой-то степени виноваты — вместо того, чтобы просто игнорировать меня, они брали оружие и шли на меня, мне приходилось обороняться! Хотя не спорю, я в прошлом немало бед натворил, вызывая ненависть и плохое отношение со стороны людей. Но я не хочу, чтобы мои слова были пропущены мимо ушей — я хочу, чтобы меня выслушали не как животное или оружие, а как разумное существо!       Эти слова несколько заставили задуматься молодого Джинчуурики. После происшествия, когда Наруто очнулся, и Джирайя отлучился в Конохагакуре с Итачи-сенсеем и с посланием от нового соклановца по имени Карин Узумаки, парень набрался смелости и рассказал Нагато обо всём — о произошедшим с ним после отключения от реальности и о разговоре с Девятихвостым. Красноволосый мужчина задумался и попросил, если подростку удастся переговорить с Лисом ещё раз, то желательно передать просьбу о сотрудничестве.       «Хм, не стоит волноваться, я всё слышу! — сразу сообщил Лис. — После нашей первой встречи ты как бы открыл часть своего восприятия мира мне. Теперь я слышу то, кто и о чём с тобой разговаривает, а ты можешь услышать мои комментарии на разговоры с твоими собеседниками».       Сообщение было успешно передано, а также Наруто добавил, что Хвостатому требуется некоторое время на обдумывание. Нагато кивнул и сделал заметку об ещё одном успешно выполненном задании — поговорить с Биджуу удалось успешно.       Пошёл месяц адских тренировок, где Наруто строго по минутам тренировался, развивая физическую силу, знания мира и наследия клана Узумаки — по вечерам Нагато и его ученик сидели и читали историю клана Аловолосых Демонов, изучали печати и особенности создания печатей, свитков для запечатывания (от обычных они отличались очень сильно, в этом была своя наука). Сейчас парень тренировался в каллиграфии — очень сложная дисциплина, которая давалась с трудом неусидчивому подростку, так как от юноши требовалось спокойствие и самодисциплина, а у Наруто, привыкший бегать, резвиться и играть, развлекая односельчан, этого не наблюдалось. И Нагато посоветовал соклановцу медитировать перед занятиями тренировочного писания иероглифов и печатей. Мысли медленно приходили в порядок, и ненадолго Узумаки удавалось сосредоточенно приниматься за работу и писать несколько троек закорючек и иероглифов — ведь похожие повороты были и в печатях, как оказалось.       Рука адски болела. Первая ночь далась тяжело — руку нещадно сводило. Девятихвостого злило нытьё своего Джинчуурики, но лечить носителя не спешил. Пусть это будет своеобразным уроком на будущее, нечего так мучать самого себя. Кажется, это понял и Наруто, поэтому сквозь скрежет зубов продолжал отжиматься, стоять на одной ноге и удерживать равновесие, а потом снова упражнение на физическую подготовку, изучения стихийных техник и обычных, медитация и урок красивого писания. Нагато, наблюдавший за всеми трудностями, не делал никаких поблажек, но и мягко относился к результатам соклановца. Если подстерегала неудача — то советы по улучшению того, что не получилось; если есть, за что похвалить — спокойное и строгое, просьба не лениться и не зазнаваться.       Иногда выдавались свободные минутки посидеть с Джирайей, и Наруто просто сидел в компании старика и смотрел в небо, прислонившись к широкой спине крёстного и сидя под раскидистым деревом недалеко от убежища. Небо как будто подстраивалось под настроение парня — то облачное, когда на душе мрак; то оно совсем безоблачное, когда на душе всё чисто и спокойно, и где-то в глубинке трепещет радость. Минутные посиделки длились для Джинчуурики вечность, и каждое мгновение казалось парню ценным временем — ведь старик, несмотря на свои специфичные предпочтения, всё же мог подсказать пару советов о том, как надо улучшать контроль чакры, подсказать пару приёмов в Тайдзюцу, которые подходили парню. Но как только заканчивалась лекция старого отшельника, молодого шиноби звали другие члены Акацуки тренироваться, и Узумаки с обречённым видом шёл дальше, вверх по ступенькам в развитии.       Месяц спустя наблюдался прогресс — парень не бесился из-за скрупулёзного занятия по каллиграфии, но был недоволен тем, что приходится заниматься этим каждый день.       «Не будешь тренироваться, не сможешь снова нарисовать!» — покачал головой Девятихвостый в ответ на жалобу Джинчууриики.       «Но это сидит у меня в кишках!» — закапризничал Узумаки, а в голосе слышалась панический страх. Лис в голове тяжело вздохнул, поднял морду вверх и проговорил что-то про себя. Подросток с удивлением посмотрел на Зверя, но после опустил голову и вернулся в реальный мир, где молча сидел на полу в позе лотоса и медитировал. В комнате никого не было, кроме него, а потому парень тихо и глубоко вздохнул.       «Наруто, твоя мать тоже была не в восторге от того, что ей надо было тоже каждый день выводить аккуратно закорючки и читать о печатях! — зарычал Зверь. — Но это помогло ей, и внесло немалый вклад в будущее!»       «Какие, например?» — Узумаки сразу потребовал ответ.       Лис с сарказмом фыркнул на вопрос:       «У Четвёртого Хокаге, твоего отца, были кунаи, которые работали по принципу маячков. На рукоятках печатей находились символы или иероглифы, которые служили порт-ключом для перемещений: иными словами, если Минато бросал эти оружия в другое место, то по сигналу, который подавался с помощью чакры, печать притягивала твоего отца, как гравитация притягивает людей, если те падают!»       «И если ты упоминал про мучения моей матери, то это означает, что печати-магниты, которые были на кунаях — это частичная заслуга клана моей матери и наследия нашего с Нагато клана?» — уточнил Джинчуурики, прикрывая глаза.       «Да», — последовало от Лиса.       Ещё полчаса подросток занимался медитацией, а после попробовал размять руки. Запястья, на удивление, не болели, но некоторая фантомная боль присутствовала, и Наруто решил больше не напрягать конечность метанием куная или писанием очередного крюка для создания печати.       «Пойду лучше прочту письмо, которое старик-извращенец принёс месяц назад!» — решил про себя парень, направляясь в сторону спальни. Лис в подсознании тем временем хмыкнул.       «Неужели любовное послание!» — Узумаки показалось, что он замурлыкал от умиления, хоть и знал, что лисы так не умеют. Притворившись, что ехидство со стороны лохматого блохастого товарища он пропустил мимо ушей, юноша быстрыми шагами прошагал на кухню, где обнаружил трио из Амегакуре, Джирайю и Итачи. Кисаме и Дейдара ещё с утра ушли в соседний городок, закупаться продуктами.        — Привет, — поздоровался первым саннин. — Как самочувствие?       Наруто посмотрел на крёстного и названного дедушку — добрый взгляд почему-то казался не искренним. Но парень соблюл приличия и ответил, что с ним всё хорошо, он пришёл немного подкрепиться, а после — немного отдохнуть перед сном и ложиться в постель.        — Хорошо, — кивнул в ответ Нагато. Потом тот переглянулся с Джирайей и снова посмотрел на ученика, спрашивая. — Наруто, мы с Джирайей-сенсеем немного посовещались и решили, что один день отдыха тебе точно не помешает. Дело в том, что у нас есть предположение, что недалеко от нашего убежища ходит патруль одного ненормального, который проживает в вашем селении.        — А? — не понял Узумаки. — Кто это?        — Есть предположения, что приспешники Данзо выслеживают тебя, — ответил беловолосый мужчина, складывая руки на груди. — Естественно, одного мы тебя не отпустим, но и оставлять — нет смысла…       «Ха, этот маразматик Данзо опять засунул свои руки в не то место!» — прогремел голос в голове у Узумаки.       «В смысле?» — не понял подросток.       «Неважно! — рявкнул Лис. — Это… не для детских ушей!»       «Хм, да и пожалуйста!» — Наруто вздёрнул носом, а потом сложил руки на груди и повернул голову в другую сторону. Такое действие слегка удивило взрослых, и Конан осторожно задала вопрос:        — Девятихвостый опять истерики устраивает?       «„Истерики устраивает“ — мягко сказано!» — прокомментировал Зверь. Парень передал слова взрослым.        — Хм? — наклонил голову набок Яхико. — Интересно, что?        — Не хочет мне объяснять смысл сказанных им слов! — язвительно ответил, сдавая с потрохами Зверя, подросток. Это была месть, пусть этот блохастый кусок шерсти позлится!       Никто не решался уточнять подробности сказанного Зверем.        — Это касалось Данзо, — осторожно прошептал Наруто, сжавшись, чувствуя некоторую неловкость.        — И что Девятихвостый сказал насчёт этого старика? — спросил Джирайя, посмотрев на крестника.       «Эй, чёртовы людишки, у меня есть вообще-то имя!» — недовольно прорычал Лис в подсознании.       «Так ты его нам не говоришь! — также недовольно ответил Джинчуурики. — Поэтому приходится называть тебя кличкой — Девятихвостым!»       «А это обидно, между прочим!» — впервые проскулил Биджуу, размахивая хвостами от отчаяния.       «Ладно-ладно, успокойся, но, может, имя своё всё же скажешь?» — попросил вежливо парень.       Лис посмотрел на тюремщика.       «Хм, так и быть, — сдался Хвостатый. — Моё имя Курама!»        — Курама? — вслух произнёс Узумаки, грустно улыбнувшись. — Красивое имя.        — Курама? — повторил за крестником саннин, не понимая ничего.        — Это имя Де… Лиса, — вовремя остановился и поправил самого себя сын Хокаге.        — Ч-чего? — в шоке прошептал Яхико.        — У Хвостатых Зверей есть имена? — с удивлением спросил Нагато.        — А вам будет приятно, если вас назовут мужиками или бабами? — обиженно надул губы Наруто. — Я бы морду набил этому идиоту за невежество, вот!       Взрослые с изумлёнными лицами переглянулись.        — Хочешь сказать, что кличка для… Лиса — равносильно оскорбительному для нас такими примерами? — спросил саннин, складывая руки на груди. — Да, это задело бы мои чувства и достоинство, но морду набивать — не слишком ли жестоко?        — Жестоко! — резко произнёс парень. — А поступать тогда по-другому как?        — Мирно поговорить? — предположила Конан.        — А если человек не понимает? — горько усмехнулся Джинчуурики. — Что тогда, Конан-сан?       Женщина призадумалась — и не ответишь сразу на вопрос никак!        — И я про то же, — кивнул парень. — Джирайя-сенсей, а ты что бы сделал в этом случае — если поговорить не получается, а образумить недомерка как-то надо любым способом?        — Это где ты такой стиль речи подхватил? — на вздохе произнёс Нагато, с ужасом посмотрев на холодный взгляд ученика.       Узумаки посмотрел на красноволосого товарища по клану и усмехнулся:        — После того, как я пообщался с Курамой, я понял кое-что — людям судить других лишь по внешнему виду, а что внутри — их не волнует. А правильно ли? Я просто хочу, чтобы к лису иногда проявляли хоть какое-то, но уважение, вот и всё.       Слова Наруто стали неким фактором переосмысления роли Биджуу в мире шиноби. Подросток покинул столовую и отправился в комнату, где заперся и достал из ящика в тумбочке письмо от Карин, которое не трогал целый месяц после возвращения старика-извращенца. Письмо было написано аккуратным почерком, но были некоторые незаметные исправления — девочка нервничала, видимо, и старалась написать послание без единой помарки (что давалось с большим трудом, отметил и Наруто, а потом сам Курама). Недолго думая, подросток вскрыл конверт и принялся читать. В письме говорилось о том, что Карин хотела бы встретиться со своим соклановцем и попросила по возможности ответить на письмо, если у него время будет. Наруто скептически отнёсся к этой просьбе, но Курама внезапно проявил инициативу написать послание для девочки.       «С чего это я должен писать ей письмо?» — удивился парень.       «Глупец! — прорычал пуще прежнего Лис. — Девушкам важно получать внимание от мужчин! Поэтому, если ты ей не напишешь ничего, тогда Карин решит, что она зря писала письмо и будет грустить. В Конохагакуре у неё ты один знакомый, но ты ушёл тренироваться вместе с Джирайей и с несколькими другими… элитными учителями. Девушке сейчас одиноко, её надо немного растормошить… Тебе понятно, что нужно сделать?»       «Развеселить девушку?» — развёл руками в подсознании юноша.       «Молодец, этот урок ты усвоил твёрдо!» — в голосе Девятихвостого слышались нотки сарказма и остроумия.       «И как мне это сделать?» — спросил Джинчуурики, закинув голову наверх, посмотрев на реакцию Лиса — Зверь раздражённо зарычал, поднимая глаза и лапы вверх, сетуя на то, что за непонятливый тюремщик ему достался.       «Ну, спасибо, что не малявка!» — также выплюнул Наруто, в голосе которого слышалась подколка.       Девятихвостый хмыкнул на это, но решил повторить для чайников.       «Я тебя попросил написать ответ той девчонке!» — напомнил Хвостатый, развевая длинные хвосты.       «А что ты сделаешь, если я не напишу его?» — поинтересовался парень, упирая руки в бока.       «Обижусь и больше не буду ни разговаривать с тобой, ни помогать тебе в дельных советах!» — в шутку заявил Лис, оскалив свои острые клыки.       Наруто этому не поверил, и ему только и оставалось, что подавлять приступ внезапно появившегося смеха.       «Эй, чего я такого смешного сказал?» — зарычал Лис, впиваясь когтями в воду.       «Н-ничего!» — продолжал хихикать Наруто, закрывая рот ладонью.       «Тогда и не смейся!» — пробасил Курама, перестав развевать хвостами, и ложась на них.       «Просто твоя последняя фраза насчёт обиды и о клятве, что больше не будешь разговаривать и помогать мне — она повеселила меня!» — хохотал Узумаки, падая в воду.       «Тоже мне!» — подумал про себя Курама.       Однако Девятихвостый подумал о том, что с этим мальчишкой ему не скучно. Мальчишка начинал осваивать азы науки своего клана и упорно и трудно тренироваться, развивая физическую силу и некоторые другие навыки — сенсорика, аналитика и развитие стихийной чакры. На днях у мальчика определилась стихия Ветра, поэтому в учителя по данному вопросу определили Яхико. Конечно, не у одного Фуумы была стихия Ветра, но Дейдара проверял парня на Тайдзюцу и ОФП, стихии ветра у него не было; Кисаме либо на миссиях ошивался, либо его ставили в спарринге соперником и одновременно мишенью для отработки техник Наруто. Итачи учил сопротивляться иллюзиям, Нагато обучал Фуиндзюцу и клановому наследию, а Конан уделяла изучению Ирьёдзюцу, правда, только основные вещи пока что — перевязка и обработка ран, то есть оказание первой медицинской помощи.       Яхико оставался единственным человеком, который был свободен и одновременно подходившим человеком, способный объяснить Наруто о Фуутоне. Джирайя в этом случае не подходил, потому что у него были свои планы обучения — искусству Жабьего Мудреца; точнее, просто учить и направлять парня, как правильно взаимодействовать с жабами, учить вызывать жабу по количеству чакры — если немного, то призывалась небольшая жабка, а если энергии будет уходить много, то призывётся Гамабунта.       Однако, пока это не произошло, Узумаки продолжал заниматься тем, чем занимался целый месяц — ОФП, изучение техник и наследия клана Узумаки и иногда — Ирьёдзюцу.       А Курама часто разбавлял серые будние дни разговорами и историями, которые происходили с прошлыми Джинчуурики. Рассказывал о матери, которая была его прошлым Джинчуурики, до самого Наруто, о том, как его родители впервые встретились и полюбили друг друга. Иногда Зверь заговаривал о первом Джинчуурики — Мито Узумаки, жена Первого Хокаге Хаширамы Сенджу. По словам Курамы, эта женщина тоже была ещё той кровавой штучкой — она могла и ублажать своего мужа до потери сознания, и устроить допрос, если, по её мнению, муж занимался чем-то неправильным и неприличным. Например, ходил в бордели посмотреть на молоденьких девочек, на их краснеющие щёчки, блестящие от стеснительности глаза и неуверенное сосание.       «Сосание?» — не понял Наруто.       «Забудь об этом! — внезапно выкрикнул Курама, краснея, размахивая лапами и, вызывая очередное торнадо с водой. — Тебе это рано знать!»       К этому разговору Узумаки долго не возвращался. ***       На следующий день, как и было обещано, команда из Амегакуре и Наруто вышли на разведывательную миссию. Джирайя долго упрашивался пойти вместе с ними, чтобы иметь возможность присмотреть за крестником, но Яхико попросил остаться, в случае если парня придётся отправить с помощью телепортации, обратного призыва. Старик с неохотой согласился отдать на попечение своего крестника, но попросил Наруто быть осторожным и не лезть на рожон.       «Пусть только попробует!» — фыркнул в голове Девятихвостый, на что Узумаки надулся и сложил руки на груди. Саннин догадался о том, что Лис в очередной раз пошутил над носителем или сказал нечто колкое. Но промолчал, потому что компания уже отошла от дверей на улицу. Свежей ветерок трепал волосы, солнце било в глаза, казалось всё было спокойно, всё было идеально.       Прощание вышло недолгим — Конан, Яхико и Нагато просто поклонились сенсею, Наруто последовал их примеру, а после все четверо направились в сторону густого леса. Узумаки уже попросил Лиса помочь просканировать место, чтобы посмотреть наличие врагов и другой опасности. Курама фыркнул и попросил больше за такими пустяками не обращаться, так как и без Джинчуурики Зверь прекрасно знал об этом. Лис попросил несколько минут подождать, чтобы сообщить точные результаты. Об этом Лис также попросил сообщить взрослым и настоял на том, чтобы двигались они неспеша, но и оружие держали наготове.       Послание было передано, и квартет пошёл тихими и неспешными шагами. Ветер продолжал играть с листвой, иногда заигрывая с волосами людей, даря долгожданную и приятную прохладу. Приятный лесной воздух заставлял мурашек табуном бежать по телу, даря невероятные и самые простые ощущения.       Тихо, и одновременно подозрительно. Наконец, в голове Наруто Лис сообщил о том, что в километре от них находятся трое АНБУ, которые сидят в боевой готовности напасть на отряд. Узумаки сообщил об этом Конан, на что женщина кивнула и создала несколько бумажных сюрикенов. Яхико понял, что дело приобретает серьёзный оборот и подал знак Нагато, чтобы они оба отправились на разведку подальше. Перед этим Наруто успел знаком передать как далеко находятся враги. Единица — как один палец, и три нуля — тысяча метров, один километр.       Мужчины кивнули и побежали вперёд. Конан осталась с учеником.       «Курама?» — пока было время Джинчуурики решил поговорить с Лисом.       «Чего тебе?» — угрюмо спросил тюремщик флегматичным тоном.       «Почему ты помогаешь нам?» — задал вопрос парень.       Последовало молчание, так как Лис не решался некоторое время отвечать на вопрос.       «Потому что, — наконец проговорил он, — ты стал моим единственным Джинчуурики, которому не важно использовать силу в корыстных целях. До тебя люди верили в то, что главный козырь деревни — может быть нечто сильное и могущественное. Меня принимали за оружие, а не за какое-то, но хоть существо. Я хоть и чакра, принявшая форму Лиса, но и разум у меня присутствует. Меня кто-нибудь спрашивал, что мне хочется? Всем всё равно!»       «Но я не использую тебя как оружие! — горячо заверил парень. — И сенсеи обратились к тебе, потому что…»       «Потому что я единственный сильный в этом мире, не правда ли?» — усмехнулся в голове Зверь.       «Нет!» — оперативно ответил Узумаки, размахивая руками.       «Тогда по каким причинам они обратились ко мне?» — с сарказмом и ухмылкой на губах спросил Лис.       Парень замешкался, а Зверь тем временем ответил:       «Вот-вот, во всём виновато видение во мне только силу!»       И это было произнесено с такой горечью, что внезапно, вот так неожиданно, Наруто хотелось поплакать. Но тот вовремя одумался, сжал руки в кулаки и посмотрел туда, куда отправились Нагато и Яхико на разведку. Было по-прежнему тихо, но напряжение несколько нарастало.       Через несколько минут где-то вдалеке прогремел взрыв. Это послужило неким сигналом, и Наруто уже собрался бежать, сломя голову, но тот вовремя остановился с вопросом, что он там сам сможет делать? Но Конан уже создала нечто подобной птице из бумаги и велела парню садится на неё. Взмыв в воздух, они направились в сторону баталии.       Они пришли вовремя, и Конан, не задумываясь, бросила бумажные оружие в тех, кто дрался врукопашную с Нагато. Яхико дрался с двумя другими, а потому Наруто решил создать несколько клонов, чтобы у Фуумы появилась возможность прибить противника техникой, а после унести в убежище и расспросить его как следует.       Меньше десяти минут Акацуки занимались дракой, а когда всё закончилось, Узумаки (что и старший, и младший) пожаловались на то, что оба не успели разогреться.        — Ну уж прости, — пожал плечами Яхико. — Зато у нас появилась возможность расспросить их о планах.       Наруто всё ещё был в обиде, но согласился, что стоит побыстрее узнать информацию, а Итачи Учиха — специалист по иллюзиям и Гендзюцу — смог бы побыстрее доставить важную информацию. Поэтому, после того, как Узумаки-младший запечатал разведчиков в свиток, вся компания отправилась обратно в убежище. ***       Джирайя ждал Наруто около входа и был рад и одновременно удивлён тем, что с разведкой все справились быстрее, чем ожидалось. Наруто не получил не царапины, разве что только рукав оказался пыльным. Нагато быстро рассказал, что произошло и в данный момент стоит уделить внимание добычи информации.       Джирайя кивнул, обрабатывая про себя рассказанное и возможные указания с вопросами, которые могут возникнуть в ходе процедуры.       «Возможно, взрослые будут заняты этим, — заметил тем временем Курама, — но с тобой надо ещё немного позаниматься. Ты пока пометай кунаи и сюрикены, а потом я немного расскажу о некоторых хитростях в метании такого рода оружия. Как тебе?»       Наруто призадумался — да, в данный момент взрослые будут заняты иными делами, ему не буду подтирать слюни, и ему самому надо привыкать ко всему этому. Но Джинчуурики на мгновение подумалось, что может, стоит уделить внимание чему-то другому?       «Например?» — поинтересовался Девятихвостый.       «ОФП!» — не задумываясь, ответил парень.       «Тоже неплохой вариант! — похвалил юношу Хвостатый. — Но есть одна небольшая загвоздка — ты хорошо освоил некоторые физические упражнения, которые тебе будут не просто полезны, но и необходимы в жизни. Сейчас я тебе предлагаю потренироваться в метании не просто так. Я хотел бы попросить одного из твоих сенсеев научить тебе стихийной технике, а для её использования и нанесение максимального ущерба нужно хорошо метать все эти оружия!»       «Хм, про технику ты мне ничего не рассказывал!» — недовольно протянул Наруто, тяжело вздыхая.       «Мал был слишком тогда!» — резко фыркнул Курама.       «Хм», — только и ответил Узумаки, притворяясь, что обиделся, и отвернулся от клетки со Зверем.       «Ну прости! — ответил Девятихвостый с усмешкой улыбаюсь. — Такой уж я по характеру!»       «Ну, да, ну, да!» — продолжал фыркать Наруто.       Тут в его голове возник вопрос, и Курама это смог почувствовать.       «Ты что-то хочешь меня спросить?» — поинтересовался Лис, размахивая своими огромными хвостами.       «М, — не зная, что ответить, промямлил юноша, посмотрев в сторону. — Да, кажется есть один вопрос».       Девятихвостый заинтересованно посмотрел на парня, который поднял свою голову к Кураме.       «И что же тебя заинтересовало?» — спросил Лис.       «Почему… после той встречи ты мне помогаешь? — недоумевал парень. — Ты ведь говорил, что в давние времена тебя считали предметом страха, и ты отвечал им той же монетой. А теперь — ты помогаешь мне, несмотря на то, что в прошлом отношения с людьми у тебя были мягко говоря неприятными и холодными».       «Хм, это так! — наклонил голову набок Курама. — Но… я не хочу быть использованным людьми в качестве какого-нибудь оружия и быть машиной для убийства. Я тоже существо и хочу бороться за свои права!»       «И это всё?» — удивился Узумаки.       «У меня ещё свои цели против некоторых личностей!» — огрызнулся Зверь.       «И какие именно — мне не стоит знать!» — понимающе с сарказмом проговорил Джинчуурики с невинной улыбкой.       «Это да!» — важно отметил Курама, быстро кивая головой.       «Хм, да ну тебя, с тобой неинтересно разговаривать!» — фыркнул в ответ Нвруто, сложив руки на груди.       На этом разговор ненадолго прекратился — Наруто отправился в зал отрабатывать удары в метании кунаями и сюрикенами. Было необычайно тихо. Взрослые, видимо, всё ещё разбирались с добычей информации — несмотря на то, что враги им попались не такими простыми орешками, как показалось на первый взгляд, Узумаки упорно верил в то, что всё получится.       Предложение дружить с Девятихвостым… удивило его. Его история о том, что произошло с ним в прошлом, поражала. Тьма, которая заполняло это существо годами, ненависть, которую Лис впитывал годами — удивительно, что этот Зверь вообще оставил какую-то часть разума. Да и как этот сгусток энергии был способен вообще что-то предлагать?       Пока парень тренировался, он обдумывал предложение Курамы обучиться новым стихийным техникам с помощью метательных оружий. А также разузнать от остальных, какие стихийные техники с помощью оружий подходят именно Наруто — у него же предрасположенность к ветру, тогда какие же базовые техники ему подходят?       Неизвестно… ***       На следующий день Наруто узнал о том, что произошло с Сакурой.        — Ч-чего? — распахнул с ужасом глаза Узумаки. — Сакура ранена? Каким образом?        — Мы не знаем, — помотал головой Джирайя — ведь именно он и рассказал о произошедшем. — Мы только узнали о том, что произошло. Эту информацию мы добыли из сознания тех ребят, которых вы привели. Данзо — тот человек, который частично был повинен в резне Учиха, но Ичизоку, переманил Сакуру на свою сторону. Он держал твою напарницу в плену, измывался над ней, бил, издевался… она чуть не умерла! Сказать спасибо надо тем, кто был с Сакурой в одной команде и Саске, который тоже участвовал в спасательной операции по изволении напарницы из этого чёртова плена.        — Почему Сакура пошла к Данзо? — от всего услышанного Узумаки обливался слезами, утирая их оранжевым рукавом куртки. — Почему этот гад издевался над ней?       «Наруто, не смей поддаваться панике и страху!» — прокричал в голове Курама.       «Но…» — после этого Узумаки резко оборвали.       «Я прекрасно понимаю твои чувства! — зарычал гневно Курама. — Но слезами горю не поможешь, поэтому тебе надо взять себя в руки! Подумай о том, что переживает сама эта Сакура, какие боли и страдания ей надо пережить!»        — И то верно! — промямлил тихо Наруто, посмотрев на крёстного отца. Взгляд чёрных глаз был сочувствующим, видимо, и саннин не меньше своего крестника переживал насчёт Сакуры Харуно. Он знал обо всём этом, но не думал, что к этому приложил руку сам убийца Учиха, но Ичизоку.        — Наруто, сейчас твоя задача состоит в том, чтобы тренироваться! — сообщил Итачи. — Мы сами попробуем помочь твоей напарнице.        — Но почему я не могу, — выпалил парнишка.       И тут он почувствовал, как сильная пощёчина поразила его.       Это был Джирайя.       Никто не ожидал со стороны саннина такого.       Особенно его ученики.       В том числе и Наруто.        — С-старый из-вращенец? — с изумлением пробормотал Узумаки.       Посмотрев на крёстного, Джинчуурики обнаружил, что взгляд у саннина был твёрдым, но в то же время, грусть вперемежку с тревогой и переживаниями отражались на его морщинистом лице.        — Не смей поддаваться панике или страху, — предупредил мужчина. — Сакура сейчас находится в тяжёлом, но стабильном состоянии, а это значит, шансы на спасении у неё всё же есть. Нам просто надо надеяться на то, что Цунаде ей поможет вылечиться.       В один миг в душе похолодело. Наруто не знал, что будет дальше, не знал подробности о том, в каком плену Сакура находилась, как её мучали, что с ней натворили, что нынешнее состояние тяжёлое. И всё же, несмотря на то, что напарников разделяло расстояние, Узумаки горел желанием отправиться обратно в Конохагакуре и просто посидеть и поддержать подругу в нелёгкую для неё минуты. Да и Саске, наверное, тоже пришлось нелегко — тоже, небось переживал за неё, раз Джирайя сказал о том, что великий мститель также искал общую вместе с ещё какими-то левыми напарниками в АНБУ «НЕ».        — Кстати, Джирайя-джи-джи-сан, ты упоминал о том, что помимо Саске ещё кто-то искал Сакуру-чан! — напомнил Джинчуурики посмотрев на названного дедушку. — И ты упомянул о том, что эти люди были как-то связаны с Данзо. Вы не знаете, кто они и каким образом они связаны с Сакурой-чан?        — Увы, мы сами не знаем подробности, Наруто-кун, — вместо Джирайи ответ дал Итачи.        — Но об этом надо сообщить Цунаде, — дополнил саннин.        — И таким образом мы сможем понять, была ли причина у Данзо Шимуры издеваться над Сакурой или нет, — объяснил конец Итачи. — Возможно, идёт набор учеников, из которых Шимура вполне способен воспитать машины для убийств, — на этих словах парень невольно вздрогнул и сглотнул. — И если наша гипотеза подтвердиться, тогда будем разрабатывать план по ликвидации этой организации.        — Но разве это не опасно? — спросил Узумаки, поглядывая то на саннина, то на брата своего товарища по команде. — Вдруг исход будет летальным или враг заранее будет знать о нашем следующем шаге?        — Кто не пробует, тот не знает, — мудро изрёк включившийся в разговор Нагато. — Поэтому с тебя тренировке и обучение, а с Джирайи — очередной поход в Конохагакуре.       Наруто готов был снова вспылить и разозлиться, но его вовремя остановил Курама, давший совет так сразу не бросаться на рожон. Возможно, как отметил Зверь, стоило подтянуться в Фуиндзюцу и в будущем это поможет в создании каких-нибудь дополнительных барьеров или щитов, чтобы помочь друзьям не угораздить в беду похуже.       С неохотой, но Узумаки согласился со словами своего Биджуу. Встав на ноги (до этого он сидел на полу), Наруто отправился из зала, а потом, остановившись на входе, произнёс.        — Тогда я стану сильнее, ради друзей! Нагато-нии-сан, поможешь мне?       Саннин и остальные переглянулись. Красноволосый мужчина посмотрел на улыбающегося соклановца и тоже ответно улыбнулся ему. Узумаки-старшему нравился настрой парня, а его амбиции уже заставляли верить в то, что всё будет хорошо.       Становиться сильнее ради друзей и любимых людей — разве это не здорово?