Танец

Англия была слишком тихой. Не тише Австралии или любого другого неразвитого континента, но, все же, это же была такая большая и прогрессивная страна, а тут... Тишина. Дорсет ей все равно невероятно нравился и дело, скорее всего, было в очаровательных Скамандерах. Теперь она поняла, что Ньют из них ещё самый понимающий и открытый миру. Куинни здесь было ещё тише. Её мастерство лигелименции было практически бесполезно, она все ещё не слышала мыслей закрытых британцев, но упорно тренировалась на Ньюте и его матери, любимых Скамандерах из всего семейства. С Тесеем было приятно общаться, как с мракоборцем и с героем Англии. Порпентина, наконец, нашла кого-то, с кем можно поговорить о работе и быть понятой, но... Теперь она знала, что не разговоры о работе ей нужны. Ей нужно было лишь понимание, нужна была отдушина, что-то новое и необыкновенное, что заставило бы её скрытную душонку встряхнуться. Ньют Скамандер дал ей даже больше. Да, его брат был хорошим, его все любили и понимали больше, но Тина, ставшая таким же чудаком, ставшая Скамандером во всех смыслах этого слова, теперь видела его, как обычного заурядного человека, пусть и героя. Свадьба была лучшим событием в её жизни. Куинни всхлипывала у алтаря больше всех, Якоб (вообще-то он был свидетелем Ньюта и должен был стоять рядом с ним) держал её за локоть и едва успевал подавать сухие салфетки. Увидев завороженное лицо такого красивого, непохожего на себя магозоолога, смотрящего прямо на неё, забывшего, что здесь, вообще-то, ещё люди есть, Тина тоже залюбовалась. Его рыжие волосы попытались причесать и уложить, но не придумали ещё такого заклинания или средства для укладки настолько непослушных волос, так что его волосы были лишь зачесаны на одну сторону и не топорщились во все стороны неровными прядками, спасибо миссис Скамандер и на этом. Костюм был ему к лицу, но было заметно, что чувствовал он себя в нем некомфортно. Однако, свадьба есть свадьба. Все ещё смотря во все глаза на невесту, сначала он забыл свои слова, потом брачное заклинание, завис, когда все кончилось, но потом абсолютно нежно и аккуратно поцеловал её, как, казалось Порпентине, не целовал прежде, и все присутствующие возликовали, а они и не слышали. Мама Ньюта вздохнула на первом ряду и, пустив слезу ("Молодожёны!"), снова нашла общий язык с Куинни - сегодня они плакали вместе и наплакали больше всех. Якоб уже и бросил затею их успокаивать. Он по-прежнему улыбался, поздравил друзей, ушёл к своей девушке, а затем длинная череда поздравлений протянулась, казалось, до вечера. Их вальс, отрепетированный столько раз, все равно был натянутым, Ньют краснел и бледнел, стараясь не наступить на туфлю или на подол свадебного платья жены. - Все хорошо. Представь, что никого нет, вспомни, как было в чемодане, - шептала ему Тина с улыбкой, - Представь гостей, как своих животных. И вот вместо знакомых и незнакомых ему лиц показались мордочки низзлов, обезьян, хищников, птиц, даже стаи мотыльков. Воображение у него всегда было хорошее. Его яркая улыбка оповестила Тину о том, что все получилось и она облегчённо вздохнула. - Ньют! - позвала она, вернувшись к их чемодану. Пришлось сразу после свадьбы уехать в новую экспедицию, хорошее начало медового месяца, но никто не мог им возразить. Скамандера нельзя было остановить, да и Тину, которая везде следовала за ним, тоже. Куинни была предупреждена, что письма могут долго не приходить, потому что у них может не быть времени или возможности, так что они были абсолютно свободны. Почти. Их пленили обстоятельства и животные в новом кейсе Скамандера, который ему приподнес сам Дамблдор в качестве подарка на свадьбу. Более современный, прочный, просторный, о котором парень и мечтать не смел. Он клялся, что останется у директора своей школы в вечном долгу. Порпентина обошла все стойла и импровизированные среды обитания в поисках мужа. Животные были в бодром настроении, веселились и, обернувшись, она поняла почему. Ньют танцевал перед ней свои нелепые брачные танцы, смеясь. Сколько времени он уже не ведал грусти и усталости? - Что ты делаешь? - Тина не могла не рассмеяться, согнувшись пополам, глядя на это. - Привлекаю свою самку, - задорно ответил он и приблизился к ней прыжками, махая плащом, как крыльями или хвостом павлина, - У нас же медовый месяц, свой брачный период. Тина смеялась громко, забыв, что звери могут плохо на это отреагировать, потому Ньюту пришлось увести её подальше отсюда, чтобы она не напугала питомцев. Смех у неё не прекращался минут десять, а потом она ещё долго припоминала мужу это, и он смеялся вместе с ней, довольный собой. Ещё целый день дурачился, корчил рожи, а потом подхватил её и поднял над собой за талию. Ньют был очень сильным, так что мог держать её сколько угодно. Тина растерянно вскрикнула, и он почти сразу отпустил её, прижав к себе и двигаясь в каком-то непонятном танце, не то вальсе, не то в танго. Это был уже их собственный брачный танец, романтический и весёлый одновременно. Танец страстный был уже совершенно новым, чего Тина не видела, не слышала, не испытывала. "Тина", - шепчет он на разные лады, потому что забыл все слова, как на свадьбе, помнит только её имя и этого достаточно, потому что она его понимает. Ответить она может нежными прикосновениями, гладит по спине, проводит пальцами по каждой веснушке, по шрамам на плечах от когтей птиц. "Тина", - от её собственного имени на его губах бегут мурашки, от его лёгких, но настойчивых поцелуев внутри поднимается что-то совершенно первобытное и теряется вместе с её нежными чувствами к Скамандеру. "Ньют", - отвечает она не своим голосом и он прикрывает глаза, пряча лицо в её груди, в шее, в волосах, щекоча своими ресницами её нежную кожу. Никогда ещё он не слышал своё имя в таком произношении и впервые оно ему нравится, впервые он нравится самому себе. - Ньютон, - зовёт она его после того, как все это заканчивается, за окном сияют звезды и поют сверчки, а он лежит и прижимает её к своей голой груди, целуя в макушку. - Что? - Ничего. Мне просто нравится твоё полное имя, - улыбается она, - Если тебе нравится моё, то мне нравится твоё. Он немного хмурится, не понимая, что такого в его имени. К нему так обращались только тогда, когда он нашкодил, потому впечатления остались не самые хорошие. - Ньютон Скамандер, - говорит она с любовью и её руки, лежащие на его шее, трогают теперь его волосы, - Потанцуешь ещё со мной? - Вальс? - спрашивает он, касаясь своим прямым носом её курносого. - Что угодно, - отвечает она, - Хоть брачный танец гиппогрифа. И они оба тихо смеются, держа друг друга в объятиях, а потом Скамандер, задорно хихикая, отвечает ей. - Конечно, я с тобой потанцую. - Как вас зовут? - спрашивает она незнакомца, затащив его в подворотню. - Ньют Скамандер, - отвечает он робко, чуть сгибаясь от отдышки, - А вас? Вспоминая, об их нелепом скомканном знакомстве, молодожены смущённо улыбаются.