Жизнь мародёров

Мягкие лучи утреннего солнца озаряли небольшую долину, осыпанную домиками, сильно похожими друг на друга. Улицы еще были пустынны, но в домах уже потихоньку пробуждалась жизнь. Деревушка как будто сошла со страниц книги — однотипные домики, стоящие рядом друг с дружкой, были окрашены в самые разные цвета. У некоторых калиток вместо почтовых ящиков расположились жердочки, где иногда можно было наблюдать вальяжно раскинувшихся сов с бумагами в клюве. Вот скрипнули ставни одинокого дома на краю поселения, там- проскочила кошка со свежей рыбой в зубах, спасаясь от тяжёлой руки продавца, здесь- выскочил из кустов гном, и, воровато оглядываясь, перебежал на другую сторону улицы, держа у себя что-то под мышкой. Годрикова впадина — полумагическая деревушка, находящаяся на юго-западе Англии, просыпалась от летнего сна, чтобы войти в новый, насыщенный красками день. Поттеры жили на окраине деревушки, и внешне их коттедж совсем не отличался от стоящих рядом домиков маглов. Однако, первое впечатление было обманчиво: любой, кто был знаком с фамилией Поттеров, мог с уверенностью сказать, что это место скрывает в себе множество тайн и дивных историй. Особняк много раз перестраивался, в соответствии с современными взглядами на архитектуру, чтобы лишний раз не вызывать подозрений у маглов. Здесь рождались, жили, умирали многие поколения семьи Поттеров, останки которых до сих пор обитают на кладбище Годриковой впадины. Утро разгоралось все ярче и ярче, солнце светило все сильнее и сильнее, деревушка оживала, встречая новый день лета 1971 года. *** На широкой, размером с квиддичное поле, кровати раскинулся спящий мальчик 11 лет. Непослушные каштановые волосы мягкими волнами спадали на глаза, обрамляя правильный овал смуглого лица. Плотно сомкнутые губы выдавали волевой характер, а густые тёмные брови хмурились — очевидно, мальчику снился не самый приятный сон. Настырный луч солнца, пробившись сквозь занавеси, упал прямиком на лицо Джейми. Мальчик недовольно пошевелился, пробурчал что-то и завернувшись обратно в теплый плед перевернулся на другой бок. Но тут же вскочил, с трудом разлепляя глаза и пытаясь в спешке нащупать на прикроватной тумбочке свои очки. Как же это он мог забыть! Ведь сегодня особенный день! По рассказам папы, именно в конце июля начиналась массовая рассылка писем с приглашением обучаться в Школе магии и волшебства Хогвартс! И неважно, что третье утро подряд мальчик вставал не свет ни заря. Письмо было тем вожделенным предметом, о котором Джеймс грезил все лето. Хогвартс… Мальчик слышал столько безумных и невероятных историй об этом месте от родителей, что уже прямо сейчас смог бы определить, где находятся подземелья Слизерина, где — башни Гриффиндора, или где можно найти самую вкусную еду. Джеймс улыбнулся. Ему вспомнились те теплые зимние вечера, когда вся семья собиралась у камина, мама заваривала обжигающе вкусный горячий шоколад, а папа брал маленького Джейми на колени, все устраивались на старом удобном диване, и… начиналась сказка. Каждый вечер Джеймс будто бы переносился в беззаботные школьные дни своих родителей. Вот мама — первая красотка Слизерина, неизменная отличница, гордая Дорея Блэк, знакомится с папой, когда он, конечно же совершенно случайно (Карлус хитро подмигнул Джеймсу), сбивает ее с ног и рассыпает учебники незнакомки. Тогда-то они первый раз и увидели друг друга. Карлус Поттер, талантливый зельевар, превосходный игрок в квиддич, гроза девичьих сердец, влюбился по уши в девушку, из факультета-неприятеля. Сошлись они быстро — оба были круглыми отличниками, и подолгу просиживали вечера в библиотеке. Но они даже не пытались читать: долгие, исполненные нежности взгляды говорили сами за себя. Род Блэков конечно же не одобрил выбор Дореи. Да кто он такой! Из семьи маглолюбцев, в роду которого присутствовали полукровки, чистокровная семья Блэкне смогла принять выбор своей дочери. Дорея была выжжена из семейного древа, обретя новую, добродушно принявшую ее, семью Поттеров. В браке девушка будто расцвела — и куда только делась ее гордость? Дорея со смехом утверждала, что всю жизнь в ней жила частица Поттеров. Через десять лет у них родился долгожданный сын, и семья наконец обрела покой в усадьбе Потерров. По воздуху неуловимо распространялся пряный запах имбирного печенья. Джеймс взъерошил волосы и рассмеялся. Ну конечно же! Не было ни одного дня, когда Джеймс встал бы раньше мамы. Прошлепав босыми ногами по крутой лестнице, Джим вбежал в кухню. — Джим, солнышко мое, доброе утро! — глаза Дореи Поттер сияли тем теплым, согревающим светом, который некогда разглядел в ней и полюбил Карлус. Женщина стояла у плиты, над которой в строгом порядке летала кухонная утварь. Перед ее носом кружился непослушный сборник рецептов «Кулинарные изыски ведьмы Сэлли», в котором она безуспешно пыталась найти рецепт фирменного пирога бабушки Джеймса, который тот безумно любил. Дорея обняла сына и чмокнула его в макушку: -Джейми, можешь бежать в столовую, там папа уже завтракает, И кстати, -женщина подмигнула сыну, — с минуты на минуту должна прилететь почта! -Мамуль, я тебя обожаю! — прокричал Джеймс, послав воздушный поцелуй матери. -Доброе утро, Джим, — Карлус улыбался, глядя на своего сына, ностальгически вспоминая, как он сам получил свое письмо. -Отец, а ты знаешь когда совы.- Джеймс резко обернулся на звук распахнутого окна. В комнату залетела большая коричневая сова, выронив на ровную поверхность стола кипу писем. — Так, это от Боунсов, это от Стоунов, а это, — Карлус эффектным движением выхватил из кучи единственное письмо со штампом школы, — Ваше, мистер Поттер. Джеймс трясущимися руками вскрыл конверт и коротко вскрикнул. На крик из кухни выбежала миссис Поттер, вопросительно взглянув на мужа. Карлус с насмешливой улыбкой наблюдал, как Джим читает письмо, и поймав взгляд Дори, удовлетворенно кивнул. Джеймс вскинул глаза на родителей, с его лица еще не успела сойти та озорная улыбка, которая постоянно появлялась, когда Джеймс задумывал совершить что-то необычное. — Пааа, когда пойдем в Косой переулок?

***

Утро начиналось, как обычно. Крики матери снизу, надоедливый шепот Кричера около подножия кровати — Сириус Орион Блэк тяжело вздохнул и открыл глаза. Атмосфера, царящая в доме последние недели, ужасно напрягала мальчика. Воздух казался наэлектризованным от буквально физически ощущавшегося напряжения в доме. Единственной отрадой Сириуса в этом доме был его младший брат — Регулус. С самого детства Сириуса воспитывали в строгости и роскоши. Мальчику много чего разрешалось, но у него неизменно возникало ощущение, что он живет в каменной клетке, из которой ему никогда не выбраться. Мальчик встал с кровати и взглянул на себя в зеркало. Черные, как вороново крыло, волосы аккуратно обрамляли четко очерченное лицо аристократа. Губы, постоянно сложенные в презрительной усмешке, кристально синие глаза, прямой нос, острые скулы, о которые, казалось, можно порезаться — все выдавало в нем отпрыска аристократического рода. Его красота пленяла и пугала одновременно. Характер вполне соответствовал внешности: холодный взгляд, презрительно-вежливый голос, учтивая речь. Воспитанием занималась матушка, закалив характер Сириуса настолько, что, казалось, ничто не могло его тронуть. Однако таким он был не всегда. Глубоко внутри в нем жил безбашенный мальчишка, жаждущий приключений и подвижных игр. Такого Сириуса знал только его брат. Частенько вечерами они забирались под кровать в комнате Сириуса и разглядывали магловские журналы и книжки, которое Регулус стащил накануне в соседнем магазинчике. Кто знает, откуда в них взялась такая авантюристская черта? Быть может, в этом был виноват их дядюшка, Альфред Блэк, с приходом которого в старый особняк жизнь будто окрашивалась в новые краски. Втайне от своей сестры, Вальбурги, Альфред исправно снабжал мальчишек магловскими предметами и их новейшими изобретениями. Так, под старой половицей, под кроватью Сириуса, в небольшом деревянном ящичке, хранились несколько дисков с магловскими песнями, модель игрушечного поезда, несколько гаечных ключей, новейшие игрушечные модели машинок, бинокль, несколько книжек со сказками, и наконец, гордость коллекции — банка кофе, которую Сириус не просто любил- он поклонялся изобретателю этого ценнейшего напитка. Теперь эта коробка под кроватью пополнялась и магловсими журналами, из которых братья Блэк узнавали об особенностях мира маглов. Сириус любил маглов. Ну, а как их не любить? Волшебник бы не смог изобрести такое чудо техники, как автомобиль — что уж говорить о самолетах! Сам бы Сириус до такого никогда не додумался. Но мать, как и все остальные Блэк, ненавидела маглов и все что с ними связано, хотя мальчик искренне не понимал такого отношения к ним. Тогда-то и начались недомолвки мальчиков с матерью. И хотя они подчинялись, Сириус все чаще ловил себя на мысли, что он поступает неправильно, беспрекословно слушая Вальбургу. Все началось этим летом, когда мать впервые взяла его на светский бал, где, разумеется, присутствовали только сливки волшебного общества. Сириусу быстро надоела компания матери, и он стал чинно (а как же иначе!) расхаживать по залу, рассматривая в толпе своих сверстников. Довольно быстро он нашел эту компанию — избалованная куча «маменькиных» сыночков, от которых за версту веяло запахом дорогих духов и напыщенности. Довольно скоро Сириус нашел с ними общий язык — ну, а как же иначе? Блэк была одной из самых влиятельных и богатых семей в английском волшебном сообществе. Их фамилия буквально открывала двери куда угодно. Уже к середине беседы Сириус начал ловить себя на мысли, что большинство просто подлизываются к нему, соглашаясь с каждым словом и поддакивая на некоторых моментах. Устав от сладко-карамельных бесед ни о чем, Сириус решил пустить в ход тяжелую артиллерию, решив затронуть самую интересующую его тему — разговор о маглах. — Вы знаете, я считаю, что маглы не так уж сильно отличаются от нас! — заявил он. Уже к концу фразы мальчик понял, что допустил ошибку. Те, которые еще секунду назад заискивали перед ним, мигом посуровели и, кажется, даже сделали шажок назад. «Будто боятся заразиться» — усмехнулся про себя Сириус. -Сириус, ты что же, считаешь, что маглы должны быть с нами наравне? Или может предоставить им место в нашем Министерстве магии? — статный не по годам Генри Мальсибер, прищурившись, внимательно вглядывался в посерьезневшего Сириуса. -Нет, что ты! — ухмыльнулся тот, — я еще не совсем сошел с ума. Но разве вы не думали, почему наши предки (Генри сдвинул брови) запрещают нам общаться с людьми, да-да Генри, с людьми! Если они не имеют магических сил. Или ты считаешь, что лучше их? — Сириус иронично вскинул бровь, глядя на бледного мальчика, стоящего рядом с Мальсибером. Кажется, его фамилия была Эйвери. Предупреждая назревающий скандал, Блэк подмигнул компании, оскалился, и пошел от них прочь, с грустью размышляя, что в таком обществе ему навряд ли удастся найти достойного собеседника. БАМС. Сириус недоуменно обнаружил себя лежащим на полу и ощущая зудящую боль в области затылка. Мальчик обернулся. Рядом с ним сидела, обеспокоенно заглядывая ему в глаза, невероятно красивая девчонка, примерно его возраста. У нее были длинные светлые волосы, уложенные в замысловатую прическу, широко распахнутые голубые глаза, в которых, казалось, отражались небеса, и пухлые алые губы, которые сейчас были виновато поджаты. — Прощу прощения, мисс.эээ…-Сириус не мог отвести взгляда от невероятных глаз незнакомки. Но усилием воли заставил себя подняться и учтиво протянуть руку девочке. -Анабел. Но можешь звать меня Беллой- незнакомка ослепительно улыбнулась Сириусу, подавая ему руку для поцелуя — Нет проблем! То есть, -Сириус уже взял себя в руки. Ну не мог он выставлять себя дурачка, тем более перед такой девочкой! Лицо опять приняло привычное язвительное выражение- Приятно познакомиться, мисс. Надеюсь, в следующий раз вы соизволите смотреть себе под ноги, а не на свое очаровательное личико в зеркале.-Сириус усмехнулся, проигнорировав протянутую руку. Девочка вспыхнула. — Мне действительно было очень жаль что я тебя толкнула, но теперь думаю, что не стоило жалеть такое невнимательное животное.-лицо Анабел покраснело, — Наихудшего тебе вечера, хам! — взметнув роскошными волосами и напоследок злобно зыркнув на Сириуса, девочка поспешно исчезла в толпе. Стоило признать, что девчонка была красивой, и при других обстоятельствах Сириус обязательно бы подружился с ней. Но характер у Анабел оказался слишком стервозный, поэтому мальчик решил не связываться с данной особой. Сириус уныло поплелся к своей матери. -Сириус Орион Блэк, подойти на минуту сюда, -скорее приказала, чем попросила Вальбурга, заметив подходящего Сириуса.- Я бы хотела познакомить тебя с девушкой, с которой, как я надеюсь, ты свяжешь свою дальнейшую жизнь, наследницей знатного рода Селвинов. Я попрошу тебя, -мадам строго зыркнула на Сириуса, — не показывать свой характер и хотя бы постараться быть вежливым. От ее решения на твой счет зависит продолжение рода Блэков. Сириус буркнул что-то малопонятное. Все еще под впечатлением от недавней встречи с красоткой, мальчик не мог думать ни о чем другом, кроме нее. И на предложение матери он лишь разозлился. Мало ли волшебных семей в Англии! Вполне вероятно, что его потенциальная женушка окажется уродливой грымзой, что было бы не удивительно, учитывая высокий процент браков со своими родственниками. Еще одна идиотская традиция чистокровок. Он уж хотел было уйти, но услышал знакомый голос и резко обернулся с неожиданно быстро заколотившимся сердцем. К ним приближалась Анабел в сопровождении красивой женщины, которая держала ее под руку. У Сириуса отпала челюсть. — Сириус, представляю тебе Анабел Селвин- наследницу рода Селвинов, а также ее мать, прелестную Патрисию Селвин, — женщины вежливо улыбнулись друг другу и начали сыпать восхищенными обоюдными комплиментами, но Сириус уже не слышал их. Он во все глаза смотрел на недавнюю знакомую, которая ошарашенно взирала на свой худший кошмар в жизни. -Ну что ж, Сириус, мне тоже очень приятно снова тебя видеть. Надеюсь, мы подружимся, -ядовито произнесла Анабел, стрельнув глазами в Сириуса. Тот лишь хмыкнул. Еще одна причуда мамаши! Ну ничего, перебесится, и найдет кого-нибудь получше. Однако кошмар не прекратился. Они стали видеться чаще. Ну, а как же, потенциальная пара, двое детей, через несколько лет должны были стать мужем и женой, а значит, настала пора укреплять связи между семьями. За лето они приезжали пару раз, и каждый раз их визит заканчивался той или иной пострадавшей стороной. В первый приезд Селвинов к Блэкам, Анабел привезла с собой домашнего питомца — страшного кота-сфинкса, который, по сути дела, умел только издавать странные скрипящие звуки, предположительно мяуканье, и тереться о ноги незнакомцам, в результате чего у тех неизменно портилось настроение. У Сириуса, первый раз увидевшего такую ошибку природы, начал возникать коварный план по скорейшему спроваживанию нежелаемых гостей. Подговорив Рега, Сириус отнес кота в столовую, пока гости были на кухне, и заставил того испражниться на стул миссис Селвин, а затем, заговорщически улыбаясь, подкинул бедное животное в каморку к Кричеру, где минут пятнадцать слышалось пыхтение и бормотание вперемешку со скрипящими мявками. На этот раз Селвины быстро сбежали, как только мадам обнаружила на своем сиденье кучу, кхм, кучу неприятно пахнущего дерьма. Белла, наконец вспомнив про своего котика, отправилась искать его по всему дому, не миновав пары неожиданных подножек и подзатыльников, взявшихся неведомо откуда, и найдя своего любимца, потрепанного и обгрызенного Кричером, в маленькой каморке. Селвины ретировались, не устроив скандала, лишь Анабел укоризненно посмотрела на Сириуса, отчего того пробило на неудержимый хохот, который тотчас прекратился после сурового взгляда отца. На этот раз им с братом было не миновать Круциатуса. Именно поэтому участились стычки с отцом, который настаивал на регулярных встречах потенциальной пары. Вальбурга же, разумеется встав на сторону отца, постоянно попрекала Сириуса, участив свои нападки, в результате чего атмосфера в доме становилась все напряженней, грозив закончиться взрывом. Поднимали настроение мальчику лишь игры с младшим братом или редкие, но неизменно веселые приезды дядюшки Альфарда. Как же обрадовался Сириус, спустившись в столовую, и увидев на столе долгожданное письмо из Хогвартса! Этого момента он ждал, казалось, всю свою жизнь. Но вслух он никогда об этом не говорил — родители бы разозлились. Блэк — и не в Хогвартсе? Боже упаси! Это было настолько само собой разумеющимся, что никто не нашел нужным делать из этого праздник. Кроме Сириуса. Скрывая свою радость, мальчик спокойно пожелал доброго дня родителям, и, прижав к груди конверт, взлетел по ступеням, чтобы спокойно (или не очень) прочесть письмо у себя в комнате. Уже на последней ступени его нагнал раздраженный крик матери. -Живо собирайся и приводи себя в порядок! Похоже, нам все-таки придется посетить эту дрянную улочку, чтобы купить тебе все самое необходимое.

***

Маленький промышленный городок был овеян серым дымом, исходившем из труб местной фабрики. Солнце еле-еле пробивалось сквозь тучи, освещая лишь некоторые участки города. На окраине городка проживала семья Эвансов. Чарльз, отец семейства, инженер по профессии, зарабатывал семье на еду, подрабатывая на местном заводе. Он горячо любил своих девочек, и старался всячески облегчить их жизнь. Джоан Эванс, жена Джона, и мать двух прелестнейших дочерей Петунии и Лили, была домохозяйкой, сохраняя семейный очаг. Миссис Эванс очень любила готовить, собирать цветы и травы, всячески украшать дом. Эту черту унаследовала от нее младшая дочка, Лили, которая стала отрадой матери в домашней работе. «Помощница моя», -гордо рассказывала свои знакомым Джоан. Это утро не было похоже на все. Лили потянулась, не открывая глаз, вдыхая запах свежескошенной травы, доносящийся из сада. Была только середина лета, а значит, до невероятно скучной школы оставалось еще много времени. Девочка протерла глаза, и, набросив халатик, подошла к зеркалу. В ней отражалась миниатюрная девочка 11 лет, с объемными, окружающими ее круглое личико, кучерявыми рыжими волосами. «Солнышко мое»-повторял постоянно папа, взъерошивая и без того непослушную шевелюру «солнышка». Лицо девочки было усыпано веснушками, которые еще больше проявлялись летом, но большее внимание привлекали ярко зеленые глаза, цвета летней зелени, из-за которых Петунья частенько дразнила сестру «ведьмочкой». Но Лили не обижалась, потому что она любила свою сестру. Любила безоговорочно, не требуя ничего взамен. Однако Петунья будто не видела этого — глаза ей затмевала зависть. Она обижалась на Лили, из-за того, что считала, что ее больше любят родители, злилась, когда кто-то из ее компании друзей спрашивал про «невероятно добрую и красивую» сестру. Злилась, но где-то глубоко в душе тлела та нежность к сестренке, которую Петунья успешно скрывала ото всех, порой даже от самой себя. Лили улыбнулась своему отражению, и на щеках проявились две очаровательные ямочки. Настроение было настолько приподнятым, что эмоции, казалось, должны вырваться наружу в сию же секунду. Девочка вгляделась в свою копию в зеркале: на секунду, ей показалось, будто зеркальная Лили озорно подмигнула ей. Такие странные вещи случались с ней довольно часто, и участились в последние несколько лет. То к ней в окно влетали невероятно красивые цветы, благоухая на весь дом — мама лишь удивлялась, где она их находила, ведь они росли только за несколько миль от их городка — то, сильно ушибаясь, она почти не чувствовала боли, а синяки и ссадины быстро заживали. В детстве Лили воображала себя доброй феей, которая умеет колдовать и лечить других. Так, прошлым летом девочка уединилась на краю обрыва, чтобы состряпать «что-нибудь волшебное». Покидав в чугунный котелок известные и неизвестные травы, Лили умостилась под стоящим рядом дубом, положив голову на колени и наблюдая за кипящим котелком. Девочка погрузилась в свои мысли. Неожиданный треск кустов совсем рядом заставил ее испуганно вскрикнуть и отбежать от дерева. -Кто там? Выход, или я за себя не ручаюсь, — угрожающе прокричала Лили в силу своего мягкого детского голоса. Из кустов вышел мальчик, ее возраста, с виновато опущенной головой и цветком в левой руке. Сальные, давно немытые волосы сосульками спадали на бледное лицо мальчика, одежда была явно поношенной и не новой, а на лице зияла свежая царапина. Но мальчик не вызывал отчуждения. Наоборот, у девочки проснулась жалость к побитому жизнью человеку, еще совсем ребенку. Лили прищурилась. -Я, я,я… — казалось, незнакомец не мог подобрать слов, — в общем, извини меня, пожалуйста, я не хотел тебя напугать. Лицо Лил расслабилось. Этот мальчик явно не представлял для нее опасности, а наоборот, приносил извинения. Этот поступок моментально поднял мальчика в ее глазах. -Да ничего страшного, я и не испугалась особо, — взглянув в скептическое лицо собеседника, Лили хохотнула, — нет, ну конечно испугалась! Но ты ни в чем не виноват. Кстати, что ты здесь делал? -Я наблюдал за тобой, — Северус сделал паузу, -и довольно давно. Мне нравится, во что ты играешь, -он кивнул на котелок, -давай играть вместе! И, в знак примирения, протянул Лили цветок. Девочка решилась, почти не сомневаясь. Ведь у нее никогда не было друзей-мальчиков! Ее сестра успешным образом отваживала от сестры всех потенциальных поклонников, на что Лили совершенно не обижалась, а лишь хохотала, глядя в окно, как очередной кавалер плетется прочь от их дома, под злобные выкрики сестры. Все-таки, сестру Лили любила больше, а ухудшать отношения с ней конечно же не хотелось. Потому Лили протянула первая руку и представилась. -Меня зовут Лили Эванс, и я очень рада с тобой познакомиться! — Лил жизнерадостно улыбнулась, глядя своими зеленющими глазами, казалось, в самую душу мальчика. — А меня зовут Северус, и яяяя, — у Северуса широко раскрылись в ужасе глаза, когда он взглянул на что-то позади Лили, и он, без единого звука, повалил девочку на землю. Позади друзей ярким зеленым пламенем вспыхнул котел, выплескивая из своего нутра зловонную жижу, которая в миг заполнила всю полянку, накрыв вместе с ней и Лили с Северусом. После секундного замешательства, тишину разрезал звонкий детский смех. Двое детей, хохоча и держась за животы, помогали друг другу подняться с земли, попутно отряхивая одежду. Именно тут, на полянке, забрызганной неудачным экспериментом, началась дружба Лили Эванс и Северуса Снейпа. Вздохнув, Лили вновь поправила упавшую прядку рыжих волос за ухо. С момента знакомства с Севом прошло много месяцев, бывали и ссоры, и примирения, но ближе него у Лили не было никого. От раздумий Лили отвлек напряженный оклик мамы, которая, насколько Лили знала, готовила ужин внизу. Удивившись столь неожиданному тону, девочка сбежала вниз по лестнице, насвистывая мелодию, которая крутилась у нее в голове последние пару-тройку дней, но тут же остановилась, как вкопанная, увидев в гостиной незнакомую женщину средних лет, облаченную в темное одеяние. Волосы, еще темно-русые, но уже с выбивающимися серебристыми прядями, были собраны в строгий пучок, а на голове красовалась старая остроконечная шляпа, которая чуть ли не задевала потолок гостиной Эвансов. Ошеломленные мама и папа, будто вкопанные, стояли подле незнакомки, во все глаза разглядыывая ее необычный наряд. — А, Лили Эванс, я не ошибаюсь? — женщина резко обернулась к девочке. Лили попятилась от столь неожиданного приема. -Дда, мэм, — промямлила она, опустив глаза, и одновременно пытаясь пригладить непослушные волосы под строгим взглядом незнакомки. Та лишь улыбнулась уголками рта и вновь перевела взгляд на чету Эвансов. -Уважаемые миссис и мистер Эванс, я с радостью готова вам сообщить, что мисс Эванс зачислена в школу магии и волшебства Хогвартс, и, при вашем согласии, с этой осени Лили будет там учиться. Я являюсь деканом одного из факультетов Школы, профессор Минерва Макгонагалл, приятно познакомиться. После секундной паузы раздался звук бьющегося стекла. Джоан Эванс будто и не заметила своей оплошности и продолжала смотреть на протянувшую ей руку женщину. Моргнув, она в замешательстве пожала руку профессору, но осталась стоять, ничего не понимая. Минерва вздохнула. Сколько раз ей приходилось наблюдать такую реакцию в семьях маглов. Здесь ей еще повезло, и на нее не набросились взбешенные родители, приказывая немедленно убираться из дома, а значит шанс убедить Эвансов в правдивости сказанных ею слов еще оставался. Профессор снова обернулась к ошарашенной Лили и заглянула к ней в глаза. Да, она была права — в глубине глаз девочки светится тот самый волшебный огонек, заставляющий детей видеть в окружающем мире чудо и верить в чудеса. Макгонагалл снова улыбнулась ей и поманила пальцем ее к себе. — Видишь, у твоей мамы разбилась ваза? — Лили бросила быстрый взгляд на рассыпанную на множество осколков вазу и валяющийся рядом с ней умирающий цветок и быстро кивнула,- Положи ладонь на вазу, закрой глаза и попытайся представить, что осколки собираются обратно в вазу. Лили сосредоточенно закусила губу и подошла к вазе. Несколько минут, которые в воображении Лили тянулись вечность, девочка сидела на корточках около осколков и начинала чувствовать себя все глупее и глупее. Но тут послышался еле различимый звук перестукивания и шуршания, и вот, Лили почувствовала под рукой уже не острую грань осколка, а цельную поверхность! Она открыла глаза и ахнула- перед ней лежала целая и невредимая ваза! Ошеломленная девочка перевела взгляд на родителей, которые были ошарашены и, кажется, испуганы не меньше нее. -Ну что ж, свою часть миссии я выполнила,-молвила женщина,- теперь дело за вами. Как вы смогли убедиться, девочка обладает неординарными способностями. Если их не направить в нужное русло - они могут навредить не только окружающим,но и ей самой. Так что выбор за вами. Вы можете отправить Лили в особую школу магии и волшебства Хогвартс, где с ней будут работать самые лучшие волшебники Англии. -Но, как же,-в разговор наконец вступил Джон,- надолго ли ее отпускать? Где она будет жить? - Не волнуйтесь, мистер Эванс, Лили будет в полной безопасности в стенах этой школы. Директором является сам Альбус Дамблдор,-восторженно произнесла Макгонагалл,- величайший волшебник нашего времени! Тем более, с ней будут обучаться и другие ребята с такими же способностями, как у вашей дочери. -Папа! Мама!- Лили умоляюще посмотрела на родителей. Да о таком она даже мечтать не смела! Школа магии! С другими такими же ребятами! И она не уродка! В глазах у девочки промелькнул весь спектр только что прожитых эмоций. И то ли из-за реакции дочери, то ли из-за убедительности профессора, то ли из-за оленьего взгляда Лил, родители, посмотрев друг на друга, кивнули, и обернулись к Минерве. -Мы согласны,- произнес Джон, с болью глядя на дочку,-Но обещайте, что у вас Лилз будет находиться в безопасности. -Конечно! Уж это я вам гарантирую,-ответила профессор с улыбкой. Сколько она повидала таких семей, которые так трогательно переживали за своих детей. И как рада была она, когда родители отпускали чад в новый, неизвестный мир, ради их же блага. Попрощавшись, Минерва вышла на крыльцо, под восторженные крики Лили Эванс, и, прикрыв дверь, посмотрела на небо. Тучи сгущаются. Сколько еще будет длиться эта беззаботная мирная жизнь, где все живут в радости, не ведают горя? Нет, она не врала, сказав чете Эванс, что их дочь будет в безопасности. Ведь, несомненно, Хогвартс - это надежная крепость, в которой дети будут защищены со всех сторон. Но внешний мир? Этого никто не знает.

***

Ремус Джон Люпин задумчиво смотрел в потолок, лежа на своей кровати. Даже книги не могли отвлечь его от того настроения, в котором он пребывал уже третий день. Прошедшее полнолуние было еще более изматывающим, чем прежние. С утра, подойдя к зеркалу, он обнаружил на левой скуле глубокий порез, из которого еще сочилась кровь. Ремус устал. Он устал каждое полнолуние превращаться в злобную тварь, обрастая шерстью и зубами, устал бегать от людей в своем человеческом облике, устал убеждать родителей, что с ним все в порядке. Конечно, это не было правдой. Мальчик отчаянно хотел иметь друга. Настоящего, живого, верного друга. Родители у него конечно хорошие, но до друзей не дотягивают - ему нужны сверстники. Места,в которых, как Рем думал, заводят друзей, оказались ему недоступны.Кто в здравом уме отдаст юного оборотня, который не умеет себя контролировать, в школу, наполненную детьми-маглами? Разумеется, никто. И Ремус не винил за это своих родителей, он понимал. Приступы апатии к всему окружающему случались с мальчиком часто, а в последнее время и вовсе почти каждый день. Он не видел смысла в своем существовании. Кто хочет знаться с оборотнем? Заводить дружбу? Семью? Кроме родителей у него никого нет, и никогда не будет. С кухни послышался какой-то шум. Рем устало подумал, что мама, кажется, приготовила обед и сейчас понесет его к сыну в комнату. Но меньше всего на свете мальчик сейчас хотел есть. Он еще не оклемался после полнолуния - его до сих пор тошнило и ужасно чесалась вся кожа. Но нет. Звук повторился, и на этот раз он сопровождался коротким вскриком мамы. Ремус вскочил с кровати, на миг потеряв равновесие, но тут же припустил на кухню. В дверях он столкнулся с отцом, который с тревогой взглянул на сына и тихонько приоткрыл дверь. Посреди кухни стоял высокий волшебник в длинной мантии, касающейся пола. Ремус тотчас узнал его - это был никто иной как Альбус Дамблдор, директор Хогвартса! Но зачем он пришел к ним в дом? -Уважаемые Лайелл и Хоуп, можно мне с вами поговорить?- мило улыбнувшись, вопросил волшебник. Коротко кивнув, папа сел на диван, привлекая за руку маму, которая села рядом с ним. Рем остался стоять в дверях, с почтением наблюдая за старцем. Усталость и безразличность смело за одну секунду- ведь в их краях не так часто увидишь гостя, а тем более такого..! Пригладив белоснежную бороду, Дамблдор начал: - Рад тебя приветствовать, Лайелл, и вас, уважаемая миссис Люпин. Лайелл, я еще помню как маленьким мальчонком ты бегал по коридорам замка, подшучивая над учениками из факультета Слизерина, заливисто хохоча и доставляя кучу хлопот преподавателям. Что же с тобой стало? Почему я вижу перед собой угрюмого безрадостного мужчину?- Лайелл невесело хмыкнул, впервые подняв глаза на директора . -Как будто ты не знаешь, Альбус!- Лайелл вскочил с дивана,- когда ЭТО произошло, нам никто не помог! А я обращался ко всем, и к тебе тоже! Но даже ты отклонил мою просьбу! Чертов волчара! Что ты там сказал? Всему свое время? Ну как же! Он теперь даже с нами не хочет разговаривать, неужели ты не видишь, что испортил ему жизнь?- с каждой фразой голос Люпина повышался и под конец он уже кричал на умиротворенного Дамблдора, сверкая глазами. Ремус испугался. Он никогда не видел отца таким взбешенным. Но чтобы кричать на самого Дамблдора? Ремус сглотнул, ожидая развязки истории. -Сядь, пожалуйста, Лайелл, ты пугаешь мальчика,- Альбус мягко, но властно положил руку на плечо Люпину-старшему и вгляделся в его лицо.,- Поверь, я знаю что ты пережил. Но своими словами я не разбрасываюсь и сейчас пришел просить тебя об одной услуге. Нет, не для себя, но для твоего сына. Отпусти мальчика в Хогвартс. Несколько секунд в комнате висела тишина. -Как? Ремуса в Хогвартс? Но он же,.. он же..,- Лайелл ошеломленно глядел на профессора, как-будто потеряв дар речи. От прежней злости не осталось и следа. -Да, ты правильно услышал, и поверь, препятствий не возникнет. Я предпринял все необходимые меры, чтобы Ремус никому не причинил боль во время превращений.Все будет находиться под моим личным контролем, я ручаюсь за безопасность вашего сына.- Альбус твердо посмотрел на Лайелла, а затем перевел взгляд на молчавшую до этого Хоуп, мать Ремуса. -Миссис Люпин, вы согласны отпустить своего сына в школу волшебства? -Дда..,да, наверное. Я думаю, там его будет уж точно лучше, чем с нами, стариками. И друзей найдет,- мама робко улыбнулась Ремусу, у которого тотчас подступил комок к горлу. -Ну что ж, Ремус, а ты что об этом думаешь?- Дамблдор повернулся в сторону притихшего Ремуса,- хочешь в Хогвартс? -Да! Конечно да! Тысячу раз да! А библиотека там будет?- он, казалось не смог связать нескольких слов, чтобы выразить, как он рад этому предложению. -Ну что ж, в таком случае мой голос будет иметь мало смысла, если даже Рем согласился?-невесело усмехнулся глава семейства.- Тогда я согласен отпустить парня в школу. Но Дамблдор,- Лайелл тяжело взглянул на своего бывшего учителя,- если моему сыну будет угрожать хоть малейшая опасность, я заберу парня из треклятой школы в сию же секунду, ты слышишь меня? -О, разумеется слышу, мистер Люпин, я еще не так стар,как некоторые считают.-усмехнулся старик. За окном послышался шум крыльев,-Хм, вот и сова подоспела, пожалуй вам лучше успеть купить предметы, которые нужны будут студенту на первом курсе! Прощай, Лайелл! Миссис Люпин,- Альбус почтительно кивнул семейной паре,- Ну что ж, Ремус, будет приятно с тобой вновь увидеться в сентябре!-директор подмигнул мальчику, обернулся вокруг себя, и... исчез. Кухню огласил звонкий смех отца. Рем с мамой испуганно посмотрели на него, и переглянулись - уж не свихнулся ли он? Закончив смеяться и вытерев выступившие от смеха слезы, Лайелл произнес с улыбкой: -Ну, старый прохвост! Откуда он мог знать, что я соглашусь на это предложение? Иначе бы он не отправил сразу сову сюда. Знааал, старый жук, что я не смогу отказаться! Ремус просиял и бросился обнимать отца. Хогвартс! Школа! И не простая, а волшебная! Об этом Ремус мечтал всю свою сознательную жизнь, и кажется, мечты начинают сбываться!