inside

       Морозный воздух щиплет нос и щеки, и хочется закутаться поглубже в теплый шарф, а лучше вообще пойти домой и спрятаться под одеяло от холода, а заодно, и от проблем. Но Чонха только стучит кулачком по затекшим ногам и рукам, поднимается с длинной скамейки и идет обратно за кассу, на ходу выкидывая банку от кофе – третьего за эту смену. Магазинчик пуст, и только полуночники в поисках рамена и соджу изредка забегают сюда, нарушая покой девушки, но спать нельзя все равно – везде камеры, а хозяин – чертов ханжа, чего заметит, сразу урезает зарплату. Ладно, хоть учебники можно спрятать в укромный уголок за полку со всякой мелочевкой, и сесть боком – так не особо заметно, что Ким учит.        Кофе уже не помогает, и в сон клонит с новой силой, когда колокольчик на двери разрывает тишину магазинчика пронзительным звоном. Чонха только устало потирает переносицу и ждет, пока покупатель принесет что-нибудь на кассу. Он не заставляет себя долго ждать – на ленту приземляется дружная парочка из клубничного и шоколадного молока. Бледные пальцы постукивают по столу, а их обладатель спускает другой рукой высокий воротник с подбородка и улыбается уголками глаз. Девушка уже знает, что будет дальше: покупатель оставит ей клубничное молоко, заберет шоколадное, и, кивнув с легкой улыбкой на прощание, растворится в густоте ночи под звон колокольчика на двери.       Брюнет приходит почти в каждую ее смену – то есть, утром в среду и воскресенье и ночью по понедельникам и пятницам. В первый раз, они столкнулись, когда Чонха заканчивала смену, и брала себе что-нибудь перекусить перед университетом – одновременно протянули руки за клубничным молоком, прямо как в сериалах, что смотрит ее бабушка вечерами. Парень буркнул что-то типа: «Извини», и подождал, пока Ким возьмет пачку первая, а после спешно удалился на кассу. Девушку тогда запомнила его по ослепляющей белизне рук и привлекательному прищуру темных глаз, но и подумать не могла, что парень станет ее «постоянным покупателем».        Пару раз сцену с оставлением молока наблюдал и хозяин, с тех пор называя незнакомца ее «поклонником» или просто «там этот твой». «Этот ее» ни слова не говорил, только загадочно улыбался, и первое время приходил в разное время, будто вычислял, когда же можно застать ее в магазине. Через 2 недели он был чрезвычайно пунктуален, и с тех пор, вот уже месяц они встречались 4 раза в неделю. Ким выучила весь обычный его список покупок, запах его парфюма, и сама ждала этих коротких молчаливых встреч. Неделю назад она пыталась с ним заговорить, и вместо обычного «Спасибо», спросила его имя. Он не ответил, улыбнувшись, но в следующий раз к клубничному молоку был прилеплен стикер: «Мин Юнги».       Чонха устало взглянула на часы – через 40 минут закончится ее смена и надо будет спешить домой, поспать хоть 3 часа перед занятиями в универе, чтобы после пар вновь бежать на очередную подработку. Какой тут Мин Юнги, когда через неделю платить за квартиру, на учебе завал, а менеджер кафе оштрафовал ее за некорректное обращение с клиентами.       Ким вообще колючая, как тот самый морозный февраль за окном, и, может быть, была бы капризной, если б только было кому показывать капризы. А пока она на трех подработках пытается оплатить учебу и квартиру, а из «кому покапризничать» у нее только Юджон. Но у Юджон есть Намджун, так что лимит капризов слишком быстро исчерпывается. Чонха терпеть его не могла, когда он только появился, а теперь уже, наверное, смирилась – раз младшей хорошо, то и ей не плохо.       Сменщица – Дохи-онни, сухенькая женщина за тридцать, которую аджуммой звать неудобно, - приходит на двадцать минут раньше и отпускает Ким. Девушка знает, что Дохи ее жалеет, хотя впору жалеть себя саму. У нее муж ушел и сына забрал, а она осталась одна – без образования и средств к существованию. Добрая и мягкая, и наивная, все равно бралась за любую работу и всех одаривала своей любовью. Чонха ее не понимает; онни ей нравится и не нравится одновременно. Чонха не хочет рано или поздно закончить, как эта женщина, и поэтому, учится и работает, устает до полусмерти и учится еще усерднее.       Это в первый раз, когда он стоит и ждет ее после смены. Чонха издалека узнает его спину и на миг замирает, наблюдая, как февральский ветер играет с его волосами и кончиком шарфа, а когда Мин поворачивает голову, девушка даже вздрагивает и неуверенно идет навстречу. - Так легко одета, - его голос, хриплый и уставший, отзывается мурашками. Это в первый раз, когда они говорят. - Мне не холодно, - поводит плечами Ким, и одергивает себя – не стоит отвечать грубо.       Юнги только головой качает и оборачивает темно-синий шарф вокруг ее шеи, заматывая почти по глаза. А Ким дышать перестает – слишком близко, слишком неожиданно. Мин отстраняется, будто любуясь своей работой, и удовлетворенно хмыкает, а после идет рядом до самого дома Чонхи, изредка посматривая лукавым взглядом.       У девушки в голове миллион вопросов, но она продолжает молча идти, пока не оказывается у знакомой многоэтажки, и останавливается, неловко переминаясь с ноги на ногу. Ей одновременно легко и неловко, и уютно, и странно рядом с этим парнем. На миг возникает мысль: а не маньяк ли? – но тут же исчезает, и Чонха сама не знает почему.       Юнги стоит напротив, поджимая губы время от времени, и теперь молчание по-настоящему неловкое. Чонха не знает, чего ждет, и стоит ли чего-то ждать, поэтому нарушает молчание первой: - Ну, я пойду… - начиная разматывать шарф, говорит она, когда белые руки ее останавливают, мол, оставь на месте. Мин начинает копаться в карманах, что-то ищет, стоя боком, а руки Ким до сих пор сжимают теплый шарф, от которого приятно пахнет чем-то хвойным и по-мужски. Момент спустя парень ласково треплет рукой челку Чонхи, прилепив на шарф стикер, и, махнув на прощание рукой, идет в обратную сторону.       На стикере - номер и надпись: «Прошу, позвони мне», и Чонха полчаса улечься не может – все перед глазами эта улыбка. Чертов Мин Юнги уменьшает количество часов ее сна совсем незаслуженно. ***       Мин едет забрать Намджуна – надо съездить проведать Чимина в больнице, и видит рядом с девушкой Кима брюнетку, которая почти засыпает на ходу. Мин интересуется у друга, кого это там Юджон тормошит, и Джун со скисшим лицом выдавливает: «Чонха», и замолкает, будто этим все сказано. Юнги ответ не устраивает, уж очень симпатичная девушка. Не то, чтобы он влюбчив с первого взгляда, но что-то в ней такое есть. Спрашивать у болтушки-Юджон не стоит, Мин не любит публичности, а сводничества тем более. Ему просто везет, когда, в очередной раз встречаясь с Намджуном, они проходят мимо магазинчика, изрядно уже набравшись, и Ким отнекивается туда заходить, мол, Юджон узнает, что он (взрослый самостоятельный мужик) выпил, а она ой как не любит этого. Юнги разбирает, что здесь работает та самая «вредная Чонха», и почти мгновенно трезвеет, когда видит ее в проеме широкого окна за кассой – сегодня не такую бледную и уставшую.       Он усаживает Намджуна на скамейку и как ребенку наказывает ждать. Сам выдыхает, поправляет одежду и входит в магазин. Брюнетка что-то говорит женщине, сменившей ее за кассой, берет корзину и уверенно шествует между полок. Юнги не решается подходить ближе – блуждает между стеллажей, наблюдая за синей жилеткой объекта воздыханий, а после теряет из вида, и чуть не воет – как можно было спрятаться в таком маленьком магазинчике? Обескураженно, он протягивает руку за клубничным молоком и встречается с холодными тонкими пальцами, а видя обладательницу этих самых пальцев, не дыша проговаривает: «Извини», и стремится ретироваться подальше.       То ли алкоголь виноват, то ли влюбленность делает его таким стеснительным дураков. Но Мин Юнги не любит торопиться. Он все тщательно продумывает. Строит план, чтобы затем воплотить его, по кирпичикам строя любовь – благо, объект подходящий попался.        Юнги теперь не ходит в большой супермаркет рядом с домом, а делает крюк, заходя в магазинчик, где работает Чонха. Выясняет ее расписание, наблюдает за ней исподтишка, и каждый раз оставляет клубничное молоко, надеясь, что и она его заметит и запомнит. Он видит учебники за кассой, тубус на ее плече, когда она возвращается со смены (он, конечно, не следит, просто провожает ее, идя поодаль – заканчивает она кошмарно поздно). Он подозревает, что работа у нее не одна, а специальность – не гуманитарная, и, помимо слепой и необъяснимой нежности, испытывает почти восхищение. Чудесная Ким Чонха…       Юнги не медлит. Просто ждет момента, знака… И однажды она спрашивает его имя. Мину немного странно, но уже не вытянешь ее из-под кожи, глубоко под ней поселилась эта девчонка. Осталось загнать себя так же глубоко в ее мысли. И можно быть счастливым. *** Звонок отрывает Мина от работы, но, видя незнакомый номер, Юнги уже ни о какой работе и не думает. Он откашливается и, не мешкая, берет трубку. Тишина между ними все такая же неловкая, даже через телефонную сеть. - Привет, - почти шепчет Мин, с комком в животе ожидая ответа. - Я… - неуверенный женский голос ломает у него внутри деревья, как ураган, и Юнги улыбается, закрывая глаза, - Я люблю шоколадное молоко больше клубничного! И должна вернуть тебе шарф! – вдруг ни с того ни с сего выдает Чонха, заставляя парня удивленно рассмеяться. Ким и сама от себя такого не ожидала. Ей казалось, оставит стикер с номером на тумбочке и забудет. Не думала, что когда-нибудь наберет номер «постоянного покупателя», и уж точно не собиралась говорить ему такую глупость первым делом. И теперь, первым позывом приходит желание бросить трубку и провалиться куда-нибудь. - Я принесу шоколадное в следующий раз, - улыбаясь отвечает Юнги, и эта улыбка в его голосе успокаивает Ким, она смеется в голос, кажется впервые за долгое время, чувствуя разливающееся в груди тепло.