Если хочешь остаться

Нет! Ещё не пора. Постой! Где же слова? Где истории, фразы? Где всё, что не сказано?

Они стояли на причале, обтекаемые толпой не-магов. Люди прощались друг с другом, обнимались, расходились. Кто-то уже поднялся на корабль, кто-то ушёл домой. Они же стояли в неловком молчании и даже не смотрели друг на друга, лишь изредка кто-нибудь кидал неуверенный взгляд на другого. — Я знаю, — Грейвс первым нарушил неловкую тишину, — что вам… тебе… уже высказывали благодарность за то, что ты сделал, но я хочу от себя лично сказать спасибо. Он смотрел на Ньюта, не отрываясь, но сам юноша так и не поднял взгляд, глядя мистеру Грейвсу куда-то в плечо и свободной рукой теребя свой старый, выцветший со временем шарф. В другой руке он держал свой чемодан, на всякий случай перевязанный верёвками, чтобы всякие пронырливые существа не смогли оттуда выбраться. Впрочем, сейчас чемодан вёл себя на удивление смирно. — Да не за что… Парень лишь на мгновение поднял взгляд, но Грейвс успел заметить, как блестят его светлые глаза. Сегодня было довольно пасмурно, и солнце совсем не грело, а веснушки на лице Ньюта слегка потеряли свой цвет, едва не сливаясь с бледной кожей. И всё-таки он выглядел донельзя очаровательным в этот хмурый и, признаться честно, грустный день. — В самом деле, Ньют, если бы не ты и не твои питомцы… Персиваль редко говорил слова благодарности и поэтому совсем не знал, как выразить то, что было у него на уме. Он никогда не встречал таких людей как Ньют. Таких простодушных, искренних и открытых. Он не был в его чемодане, но со слов исследователей МАКУСА имел представление о количестве самых разнообразных магических существ, которые там обитают. И Ньют заботился о каждом из них. Он дал имя каждому из них, подружился с каждым из них, полюбил каждого из них как родного. Грейвсу казалось, что невозможно иметь такое любящее сердце, невозможно, чтобы любви и внимания одного простого человека хватало на всех. Но у Ньюта это получалось. Он был готов помогать всем и каждому совершенно искренне и ничего не требовал взамен. И Персиваль мог лишь восхищаться этим и радоваться тому, что в сердце Ньюта нашлось место и для него. Пароход громко загудел, извещая, что отправится в плавание буквально через несколько минут. От резкого звука Ньют дёрнулся и бросил торопливый взгляд через плечо. — Ты ведь закончишь свою книгу? Фантастические звери и где они обитают, — выдохнул Грейвс. Он знал, что через несколько минут Ньют уплывёт на корабле, который унесёт его во Францию. Оттуда, быть может, Саламандер отправится на родину в Британию, а, может быть, поедет на восток, будет путешествовать, будет искать новых магических зверей. А Персиваль останется в Америке, будет служить на благо американского магического и немагического общества, будет заниматься своими делами. Скорее всего, они больше никогда не увидятся, и Грейвс неосознанно пытался продлить их последнюю личную встречу. — Да… Да, конечно, закончу, — Ньют улыбнулся, подняв голову. В этот раз он не торопился отводить взгляд, и Грейвс поймал себя на мысли, что не может перестать любоваться им. Ньют был странным, но красивым. Он был тёплым, словно весеннее солнце. Он был невероятным, как и все его звери. Он был фантастическим. — Я пришлю вам… тебе экземпляр, — проговорил парень, всё ещё глядя на Персиваля. Грейвс не мог не улыбнуться. — Я буду рад. Что ж, по крайней мере у него будет что-то, что будет напоминать ему об этом странном, но, без сомнения, великом волшебнике. Пароход снова дал гудок, напоминая им, что времени оставалось всё меньше. Грейвс мельком оглянулся, удивляясь тому, что на причале никого, кроме них двоих, не осталось. — Если… Что если я привезу книжку лично? Ньют смущённо покраснел, а в груди Грейвса разлилось тепло. Неужели Ньют сам хочет вновь встретиться с ним? Конечно, конечно Персиваль хочет этого. Хочет снова увидеть его, говорить с ним, касаться его нежных рук, испещрённых тонкими бледными шрамами. Он хочет, чтобы Ньют никуда не уезжал, но не смеет просить об этом. — Тогда я буду счастлив снова увидеть тебя, — прошептал маг едва слышно. Ньют протянул ему руку, и Грейвс мягко пожал её. — В таком случае… До свидания? Мне уже пора бежать, иначе пароход уйдёт без меня, — Ньют хихикнул и один конец шарфа перекинул через плечо. — До свидания, Персиваль. Он развернулся, не дожидаясь ответа, и широким шагом прошёлся до трапа и взлетел по нему до самых дверей, переступая порог. И что же, он вот так уедет? — Ньют! Он окликнул его до того, как успел подумать. Парень обернулся, а Грейвс нерешительно шагнул вперёд, склонив голову к плечу. Он смотрел на Ньюта неотрывно, сгорая от желания крикнуть ему, чтобы он остался, чтобы задержался ещё ненадолго. Он хотел крикнуть ему, что он самый необычный волшебник, которого Персиваль когда-либо встречал. Он хотел сказать ему так много, но в то же время он не мог этого сделать. Трап уже начали сдвигать, и у Ньюта не оставалось времени на размышления. Персиваль застыл на месте, словно его оглушили, словно в этот момент, в этот единственный миг решалась вся его судьба. Но вот Ньют сделал один шаг, потом второй, а потом он уже бежал по трапу, крепко сжимая в руке свой чемодан, и Грейвс побежал ему навстречу. Ньют разбежался и перепрыгнул через воду обратно на причал, прямо в тёплые объятия Грейвса. Персиваль крепко обнял его, прижимая к себе, вдыхая медовый запах его волос. Пожалуй, это был самый счастливый момент в его жизни. Ведь ничего страшного не случится, если Ньют ненадолго задержится в Нью-Йорке? Они всё ещё обнимались, когда пароход отчалил и вышел в залив, и никто из них так и не заметил, как, воспользовавшись случаем, сквозь узкую щель в чемодане протиснулся чёрный комок меха с острыми коготками и оранжевым клювом.