Подарок из Франции.

Солнце было теплым и ярким. Оно нежно грело щеки Криденсу, пока тот шел к себе домой с сумкой наперевес. Совсем недавно, всего пару часов назад он только вернулся из поездки во Францию, где одержал оглушительную победу в художественной гимнастике. Мышцы немного болели после такого огромного количества тренировок и напряжения, но Криденс был действительно рад этому. Все же, он потратил столько сил и времени на эту работу. Солнце все еще было нежным и теплым, оно нежно кутало и согревало. Дорога была еще довольно длинной, по пустырю – молодой человек направлялся в деревню, где проводил каждое лето. От автобусной остановки нужны было пройти около двух-трех километров, чтобы наконец дойти до маленького поселения. Нахлынули воспоминания, как он тут, будучи совсем мелким пацаном, рассекал на велосипеде, падал и пачкал одежду, а потом вновь катался. Многие ребята после тех лет уже уехали, и сейчас в деревне проживали в основном только бабушки и дедушки, со своими зверушками. Еще Криденс помнил Дядю Персиваля. Да, тот мужчина всегда просил, чтобы его называли Грейвсом, но за глаза его все равно называли дядей Персивалем. Тогда, давно-давно, когда Криденс был маленьким, его идеалом был дядя Персиваль. Хотелось быть именно таким, как он – высоким, сильным, красивым, общительным. Правда, давно уже Криденс Грейвса не видел. Криденс не приезжал в деревню уже несколько лет подряд, с десятилетнего возраста, потому что в городе у него было огромное количество дел. Школа, учеба, спорт, спортивные лагеря… все это радовало душу, но иногда так хотелось вернуться в эти теплые, нежные края родной деревушки где-то глубоко в лесу. Природа была чудесная. Теплая, солнечная, с красивыми кудрявыми облаками и нежным ветерком. Вокруг только огромное поле, вдалеке яркий зеленый хвойный лес, и река. Самое чудесное утро за все последнее время. Криденс ненароком подумал о том, что было бы очень приятно сейчас лежать где-нибудь с любимой девушкой, и обниматься. В какой-то момент он себя одернул – либо с любимым парнем. Все же, художественная гимнастика показала ему, как прекрасны бывают мужские тела, и как приятно чувствовать их. Как приятно иногда прижаться к высокому и статному мужчине, чем к женщине. Это возбуждало и радовало. А еще у Криденса давно не было секса. Спустя какое-то время он уже был в своих родных краях. Деревня практически не изменилась с тех времен. Криденс, молодой восемнадцатилетний человек, сейчас себя чувствовал опять тем самым ребенком. Милые, слегка перекосившееся домики, свободно бродящие животные вокруг. Чудесно и тепло на душе было сейчас Криденсу. Откуда-то сзади его окликнул мужчина. Его голос показался жутко знакомым, таким теплым и веселым, что Криденс даже немного дернулся. - Мой мальчик! – это был Грейвс. Тот самый Персиваль Грейвс. Высокий мужчина с темными, зализанными назад волосами, властным взглядом и чертовской улыбкой. Почему-то на это Криденс обратил внимания только сейчас. На мужчину сейчас была натянута рубашка, и какие-то джинсы. Все протертое и немного грязное, совершенно не вяжущееся с его аристократической внешностью. Криденсу показалось, что тот безумно рад его видеть. - Грейвс… - Криденс не был сильно уверенным в себе человеком, особенно когда рядом такой человек. Такой сексуальный и безумно красивый. А сейчас что-то тихо ёкнуло в сердце. И внизу живота. Но он все же кинулся в объятья к Персивалю. Вышло немного наивно и очень тепло. - Как давно я тебя здесь не видел. А ты почти и не изменился. – со смешном выдал мужчина, сначала крепко обняв, а потом отпустив и начав рассматривать Криденса. А посмотреть было на что. От занятий спортом у него были очень красивые, подтянутые ноги, которые сейчас твердо облегали джинсы. Сексуальная попа была подчеркнута, казалось, слишком сильно, и это не могло не привлекать взгляд. А еще у Криденса были очень красивые глаза. - Да, я вас тоже. Решил вот вернуться на лето, погостить, погулять тут. Как у вас дела? – с яркой улыбкой спросил Криденс, словно наивно улыбаясь. Он заметил, что Грейвс рассматривает его, но ничего не сделал. Подумал, что показалось – все же, люди часто обращали внимание на его сексуальную фигуру. - Пойдем в дом, я тебе хоть чаю сделаю, поговорим о том о сем, расскажешь, где был. – Грейвсу было действительно интересно, куда пропал его маленький друг, чем занимался, и откуда же он вернулся с такой соблазнительной фигурой. По сравнению с многими деревенскими женщинами, этот бывший ребенок сейчас был просто прекрасен. Ох уж эти ножки, так и хотелось сделать с ним что-то сейчас. Кажется, Грейвсу начало сносить крышу. Слишком рано. - О, нет, Персиваль, мне нужно еще домой зайти. А приходите в гости вечером! Обязательно поболтаем. – От всей души и со всей возможной нежностью сказал Криденс, приглашая мужчину в гости. Уж очень ему хотелось увидеть того сегодня еще раз. Может, даже без одежды. Хотя кто знает, как он относится к гомосексуальным отношениям. - Конечно, малыш, зайду. Как ж не зайти-то. – все также весело ответил Грейвс, и кивнул в доказательство своих слов. На том они и разошлись. Грейвс шел, напевая какую-то песенку и думая о том, как сексуально выглядит Криденс, и как бы хотелось его где-нибудь прижать и оттрахать. А Криденс думал о том, что Грейвс, скорее всего, ненавидит геев. Весь день прошел быстро. Криденс помог бабушке с дедушкой, которые жили там. Криденс до десяти лет жил в приюте, потому что его родители погибли, а после его оттуда забрали родители его матери – его бабушка и дедушка. После приюта, в доме, полном любви, Криденс чувствовал себя самым счастливым и навсегда обязанным этим чудесным людям. Потому он часто туда звонил, чтобы поговорить с ними – не всегда была возможность к ним приехать. Он жил в школе-интернате в городе, до которого добираться нужно несколько часов. Вечер был теплым. Таким же, как и весь день. Криденс снял майку у себя в комнатке, а его взгляд упал на маленький сувенир. Маленькая упаковка с аккуратными темными чулками. Практически голый Криденс протянул руку и взял их, начал рассматривать упаковку, чувствуя легкое влечение и чувство запретного. То, что имеют право надеть только женщины. Самые развратные и грязные женщины. Потом такие чулки с них срывали мужчины, такие же грязные и злые, с тяжелым дыханием и возбужденными членами, которые после до боли вгоняли в их лоно. Криденс закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он почувствовал, как его собственный член начал подниматься только от мысли о том, какой он будет развратный, если снимет свои идиотские джинсы, натянет чулки, и больше на нем не будет ничего. Ни нижнего белья, ни футоболки. Только его голое тело и чулки. Член уперся в ткань трусов, что возбудило еще больно, но тут за дверью послышались шаги. Криденс отбросил упаковку куда-то на диван, закидав ее какими-то вещами, и быстро свел ноги, понадеявшись, что так не будет видно его состояния. За дверью оказался Грейвс. - Ну что, пошли, чудо иностранное? Расскажешь, как провел эти пару лет. Твои уже позвали на чай. – Криденс молил богов, чтобы Грейвс ничего не понял. Чтобы не заметил его румянца на щеках, его возбуждения, его резких движений. - Д-да, Грейвс. – чуть-чуть сорвавшимся голосом сказал Криденс, и улыбнулся. Отошел в сторону и закинул себе полотенце на плечо. Просто, чтобы отвлечь внимание. Семейный разговор был приятным и спокойным. Криденс сначала рассказывал о том, как все прошло, что вообще было, а после просто сидел на месте и ерзал. Он слушал, как разговаривает Грейвс, что он рассказывает и… да не особо это было важно. Криденс смотрел на его руки, на его лицо, на его тело. Для своего возраста Грейвс выглядел чудесно. Он был подтянут, красив и сексуален. С каждой секундой парень понимал, что просто хочет этого мужчину, хочет расстегнуть ширинку, сначала поцеловать член, а после наконец взять его в рот. Если бы мужчины могли течь, Криденс бы сейчас обязательно потек. Он уже давно не очень понимал, о чем там говорят его любимые родственники и этот человек, он хотел только одного. А пока Криденс тонул в своих мыслях, Грейвс и бабушка с дедушкой Криденса начали говорить о том, что соседи пригласили их на какой-то праздник. С Грейвсом те люди были в ссоре, потому его никто никуда не звал. Но не оставлять же ребенка (а Криденс в свои восемнадцать был все еще ребенком) здесь одного. - Бабушка, мне что-то плохо, я пойду наверх, хорошо? – быстро промямлил Криденс, с трудом сдерживая свои эмоции. Ему безмерно хотелось наконец пойти и померить эти чертовы чулки. Он сам не знает, зачем купил их, но сейчас понимание потихоньку доходит до него. - Да, конечно, иди, мы с твоими бабушкой и дедушкой хорошо посидим. Устал, наверное, – за его родственников ответил Грейвс, смотря в след убегающему мальчишке. И продолжил разговор. Криденс забежал к себе в комнату и закрыл дверь. Даже скорее захлопнул ее. Его желание сделать что-то запретное перешло все границы. Он быстро приблизился к дивану (старому и скрипучему), и вытащил из горы вещей ту самую упаковку. Он тихо выдохнул, смотря на нее, а после начал крутить в руках. Мысли вновь начали наполнять его голову, а вместе с ней, казалось, и все пространство вокруг. Немного дрожащими руками он положил не распакованные чулки на стол и начал стягивать джинсы. Стянув, он подумал и стянул вместе с ними трусы. Ощущение собственной грязи и глупости накрыло с головой. Но Криденс не остановился. Он сел на диван, и взял со стола чулки. Аккуратно распаковал их и вытянул один. Старясь не порвать его, он слегка его растянул и начал аккуратно натягивать на ногу. Из-за того, что он занимался гимнастикой, ему приходилось брить ноги, и сейчас он был рад, что делал это. Он чувствовал себя шлюхой, и это приносило ему невозможное удовольствие. Наконец-то Криденс справился с тем, чтобы надеть оба чулка на себя, и встал. Он посмотрел в зеркало, и приподнял ногу. Чулок обхватывал его сексуальную ножку мягко, подчеркивая ее худобу. Он начал крутиться возле зеркала, но приподнимая ногу, то отпуская ее, и смотрел, как сильно изменился его вид. Открытая задница, так и хотелось, чтобы кто-то ее крепко сжал и ударил, появилось желание встать на колени и выгнуть спинку, чтобы какой-то властный и крепкий мужчина подошел и показал, кто здесь хозяин. Криденс вновь почувствовал возбуждение, но на этот раз его члену ничего не мешало – он, как порядочная девочка, уже стянул нижнее белье. Так и хотелось, чтобы кто-то его за это ударил по попке. Он вновь повернулся, на этот раз левым боком, и провел рукой по ляжке. Медленно, слегка царапая ногтями, и вновь улыбнулся. Грейвс сказал, что поговорит с Криденском еще о чем-то, и пойдет домой. А они, родственники Криденса, могут свободно пойти на праздник. Все же, Криденс уже не маленький. Зато молодой и сексуальный, но этого Грейвс уже не сказал. Он тихо вошел в дом, и пошел сразу на второй этаж – мальчишка в любом случае там. Грейвс толком не знал, чего хочет от Криденса, но знал, что он просто обязан туда пойти. Когда он подошел к комнате, он услышал там возню. Приоткрыв дверь, он увидел последнее из возможного. Криденс, такой молодой и сексуальный парень, стоял перед зеркалом, отставив задницу и согнув ногу. Он был только в таких блядских чулках, которые носят только самые последние шлюхи, а его поза… Грейвс почувствовал возбуждение. Таким он видел мальчика впервые. Криденс случайно заметил его, и очень резко отвернулся. Но терять уже было нечего. - Неожиданно… - все, что смог сказать Персиваль, рассматривая парня. Маленькие соски, выдающие возбуждение. У Криденса стоял его член, и больше, кроме чулок, Грейвс одежды не увидел. Криденс не смог ничего ответить, он только стоял с испуганным видом возле зеркала, и боялся проронить хоть слово. Но Грейвс теперь точно знал, что просто так этого парня он не отпустит. Он подошел к нему, и Криденс испугался удара. Но Грейвс его не бил. Он внимательно осмотрел его фигуру, и медленно положил руку тому на талию. Криденс опустил голову и не сопротивлялся. В своей голове он очень ждал этого. Этот наивный мальчик так и ждал, что Грейвс, такой мужчина, подойдет и просто трахнет его в его ненасытную, возбужденную задницу. Он был готов к оскорблениям, он хотел, чтобы его унизили чем сильнее и назвали самой последней шлюхой. Но в реальности было слишком стыдно делать что-то подобное. Грейвс взял лицо Криденса рукой, и нежно поцеловал. Ему сейчас безумно хотелось сделать что-то более грубое, но он боялся напугать ребенка. Криденс наивно ответил ему, будучи совершенно неуверенным в том, что делает. Одно дело – думать, другое дело – чувствовать. Поцелуй получился медленным. У Грейвса такие шершавые и твердые губы, и целоваться он умел выше всяких похвал. - Отсоси мне. – Грейвс не стал ждать. Он не был слишком романтичен, а сейчас его голову наполняли только одни мысли – о том, как сделать из этого парня полнейшую блядь, готовую исполнять любые его требования. У Грейвса давно не было молодого любовника. Криденс, стесняясь, опустился на колени и принялся расстегивать ширинку джинсов. От Грейвса пахло настоящим мужчиной, расстегнув джинсы, Криденс прижался к его трусам, наслаждаясь этим запахом и просто чувствуя его член. Грейвс положил руку на голову его новой маленькой шлюшки, которую он будет использовать все дальнейшее лето. Криденс опустил трусы Грейвса и взял его член в руку, немного массируя и завороженно смотря на него. Его заднице сейчас безумно хотелось сесть на этот член полностью, чтобы он прямо порвал все внутри, и чтобы его назвали грязной потаскухой. Или чем похуже. Молодой гимнаст закрыл глаза, его сердце билось безумно быстро. Он никогда не чувствовал себя настолько безропотным и грязным, как сейчас. Настолько ничтожеством. Он медленно прикоснулся губами к члену, а после неуверенно взял в рот. И начал сосать, неуверенно двигаясь то вперед, то назад, ощущая слегка соленый привкус на языке. Но Грейвс терпеть уже не мог – он просто положил руки на затылок Криденса и сильно надавил, заставив того подавиться. Но ощущения от этого были непередаваемыми – горло нежно облегало член, а сама беззащитность возбуждала. Криденс случайно прошелся зубами по члену, и Грейвс резко достал член из его рта и дал тому звонкую пощечину. Маленькая шлюха не имеет права приносить боль господину. - Простите, Персиваль… - промямлил он, понимая, что только так должен себя вести. Он должен быть покорным ничтожеством, просто телом, которое можно трахать сколько угодно, давать сосать и унижать при всех. Он – пустое место. И это невозможно возбуждало, член словно совсем немного болел от того, что к нему никто не притрагивается, а так хотелось. Его анус трепетал от возбуждения, Криденсу хотелось, чтобы Грейвс скорее трахнул бы его, заставил просто плакать от боли и унижения. Как же Криденс хотел сейчас Персиваля. - Соси нормально, шлюха. – словно напомнил ему его господин, и Криденс опять прикоснулся к члену и начал орально удовлетворять своего партнера. Он старался как можно быстрее насаживаться головой на член, не прерывая темп, а рукой массировать его яйца и мошонку. Грейвс запрокинул голову назад и закрыл глаза. Положил руку на голову Криденсу и начал задавать собственный темп. Криденс не хотел получить вторую пощечину, и поэтому старался доставить чем больше удовольствия, не делая больше ошибок. Но Грейвсу просто минета было уже мало. У Криденса уже все дрожало. Он хотел скорее почувствовать этого человека внутри себя, его задница так и хотела стать наполненной. - Встань на колени. – Грейвс не разрешал Криденсу говорить. Шлюха не достойна того, чтобы вообще иметь право голоса. Да и многого ему не нужно было. Только чтобы этот мальчишка скорее встал, выставил свою задницу… Криденс выпустил член изо рта, и внимательно посмотрел на Грейвса. Тот был сейчас немного покрасневший, слегка растрепанный и безумно сексуальный. Персиваль толкнул Криденса, тот упал на спину и ойкнул. Но ему нравилось такое отношение, он чувствовал, как его задница словно нагревается желанием почувствовать внутри его член. Ему хотелось боли и унижений, того, что делал Персиваль – было недостаточно. Шлюхе хотелось больше. Грейвс присел, чувствуя накал желания, и резко перевернул Криденса, сопровождая действие словом «давай». Ему не хотелось сейчас говорить, только унижать и трахать. Криденс, предчувствуя самое желанное событие всего сегодняшнего дня, выставил задницу. Он почти ничего не ел в последние дни, потому можно было не бояться за чистоту. Грейвс послюнявил пальцы и твердо провел рукой по анусу. После несколько раз резко ударил того по ягодицам, заставив Криденса немного взвизгнуть. Криденс был возбужден до предела, просто резко сжимал руки в кулаки и ждал, когда наконец его хозяин даст шлюшке то, чего она так хочет. Грейвс не заставил себя долго ждать, и даже не подготавливая особенно, просто резко вошел в него. Криденс ойкнул и закрыл глаза – было невозможно больно. Грейвсу было просто плевать, что сейчас чувствует этот парень, он самозабвенно трахал его, твердо сжимая талию. Он бил, а не шлепал того по заднице, и от этого получал невозможный кайф. Криденс закрыл глаза. Он помнил другие ощущения от однополого секса, но там было не так. Сейчас его сводила с ума эта боль неподготовленной задницы, звериная похоть Грейвса и просто сама ситуация. Чулки были немного порваны от того, что ими елозили по полу, и Криденс просто представил, как он выглядит сейчас. Грязный парень, упирающийся в диван, в чулках, развратно стонет, а его ебет в задницу высокий мужчина. Криденс выгибает спину. «Трахай меня грубее, папочка» - едва выплевывает он, и снова начинает стонать. Ягодицы красные от ударов, а боль все никак не проходит. Чулки немного стянулись, и уже ничто ничего не скрывало на парне. Грейвс получал удовольствие только от того, что это безропотно и больно. Он чувствовал, что причиняет боль, и это возбуждало его еще сильнее. В один момент он просто резко прижал к себе Криденса и впившись твердыми пальцами в его тело, и испытал оргазм. Криденс все это время онанировал себе, чувствуя себя самой грязной на свете шлюхой. Но ему все равно было мало. Криденс наконец получил оргазм, чувствуя, как внутри его наполняет сперма Грейвса. «Боже, да.» Грейвс просто слез с парня, не говоря тому ни слова. Натянул на себя обратно свою одежду, и зачесал волосы назад. Осмотрел себя со стороны, и вышел из комнаты, бросив напоследок только пару слов о том, что в следующий раз будет интереснее. Криденс просто лежал на полу, из него вытекала сперма его любовника, а задница была вся красная. Ему было больно, казалось, Грейвс его все же порвал. Но он не видел этого, он просто лежал и чувствовал себя оттраханной блядью. Таким он и являлся. Он резко вдыхал и выдыхал, а после опустил руку и коснулся ануса. Ему хотелось еще раз, чтобы это было еще больнее и хуже. Криденс очень надеялся на следующую встречу с Грейвсом.