***
Он идет по коридору. Бесцельно слоняться по дому уже привычно для него. Мысли в голове слились в одну непрерывную цепь, состоящую из бесконечного повторения ее имени. Тейт бы хотел заплакать, завыть, ибо боль была безумно сильной. Это даже иронично: он в двух шагах от той, по кому страдает, но не может приблизиться, заговорить. Она не избегает его, совсем нет. Он часто видит ее с родителями, братом. Веселую, грустную, а главное, невероятно живую. Вечность. Веч-ность. Одинокая вечность. Вот его удел. Хотя он слабо представлял, что такое вечность. Дом сегодня снова был наполнен голосами. Канун Хэллоуина как никак. Тейт тоже собирался прогуляться, развеяться. Может быть стоит сходить к морю, подумать. С каждым годом Тейт все больше и больше отдалялся от других людей. Ему было гораздо спокойнее одному: никто не мешал бесконечно казнить себя. Хотя и остальные призраки не горели желанием пообщаться с ним. Многие из-за него и застряли здесь. Тейт остановился напротив двери в комнату Вайолет. В который уже раз?***
Песни звучали уже так много раз,что надоели до чертиков. Несмотря на годы, проведенные в Доме, Вайолет все еще ощущала себя подростком. Ей было бы… 30? 40? 60? Она не особо следила за временем. Вайолет подошла к зеркалу. Иногда становилось интересно, как бы она выглядела сейчас, если бы не застыла? Живая фотография. Вайолет знала, что ее родители тоже часто думают об этом, об ее несложившемся будущем. - Вайолет, идешь? - в комнату заглянула Вивьен. Вайолет, кинув прощальный взгляд на свое отражение, вышла из комнаты. В последние несколько лет, в Доме сложилась традиция: в канун Хэллоуина собираться всем ,,составом”, чтобы поговорить, ведь в остальное время к общению никто не стремился. На самом деле, это была весьма странное мероприятие. Поначалу все сидят и молчат. Смотрят друг на друга исподтишка. Напряжение между всеми настолько сильное, что почти материально. Но постепенно оно сходит на нет. В разных уголках стола начинаются тихие беседы, которые становятся все более громкими. Шепот сменяется оживленной беседой. Всем весело. Вайолет вошла в тот момент, когда между Констанс и Беном шел ожесточенный спор, в котором принял участие весь стол. Она села в углу рядом с Мойрой. Вообще Вайолет нравились такие вечера. Они вносили хоть какое-то разнообразие в их жизнь. И если бы не ощущение чужого и напряженного взгляда на своем затылке, Вайолет смогла бы расслабиться. - Не напрягайся ты так. Он ничего тебе не сделает. - Сказала Мойра, слегка улыбнувшись. - Я не боюсь его. Просто это постоянное присутствие... Ну, знаешь, мешает. - Вайолет, ты же понимаешь, что он просто не может по-другому. - Мне его пожалеть? - Я думаю, что от твоего поведения страдает не он один. Мы здесь пленники. И у большинства нет ни единого шанса на счастье, а ты свой сознательно отвергаешь. Вайолет, наконец подняла глаза от тарелки и увидела, что на нее выжидающе смотрят почти все присутствующие. Это разозлило ее. Было ощущение, что этот разговор был тщательно продуман, и ей оставалось только согласиться с мнением большинства. - Спасибо за ужин. - Вайолет как могла спокойно сказала это и вышла из комнаты. Она вышла из дома и села на ступеньки. Она была вымотана. Не хватило сил даже накричать на всех. Вайолет прикрыла глаза. Ей хотелось курить. - Знаешь, преследователь из тебя никудышный. -Все настолько плохо?- Тейт присел рядом. - Я думал, ты не будешь со мной разговаривать. - Так звезд много сегодня. И небо темное такое. Красиво. - Только прохладно...Ты правда хочешь говорить о погоде? - Есть другие идеи? - Я хочу начать все сначала. - Что ты имеешь в виду? Тейт повернулся к ней лицом и сказал: - Привет. Я Тейт, и я призрак. Будешь моей девушкой? Вайолет улыбнулась. - Ну, ты должна сказать «да». Давай. - Хорошо. Меня зовут Вайолет. Я призрак. И я готова попытаться еще раз. - ...Правда? Я не думал, что у меня получится. - Просто я устала. - Как и все мы. Вайолет посмотрела на Тейта. Чувствовалось, что она еще сама не до конца осознала сказанное, в отличие от Тейта, который словно светился изнутри. Вивьен, стоящая у окна, улыбнулась. Она переживала, за дочь, которая в последнее время так стремилась к затворничеству, что так тревожило ее. И глядя на свою Вайолет, неуклюже прижимающуюся Тейту, она была счастлива.***