Топь

Они идут ровным строем, вышагивая, стараясь в ногу. Но не у всех получается, не у всех хватает сил сдержать дрожь в теле, кто-то сбивается, не справляясь со страхом, и тогда броня стучит не в такт, выбиваясь, но не разрушая порядок. -Всем, держать строй! Не отставать! Ребята, прижмём ворагов, что сунулись на наши земли! Командиры разных рангов кричат, кто-то хочет подкрепить дисциплину, кто-то подбодрить своих ребят. Вокруг плотная пелена тумана, скрывающая всё в пяти метрах позади, но впереди, она как будто отступает и раздаётся в стороны, освобождая место побоища. Один юнец начинает всхлипывать и молиться, но не бежать, бежать нельзя, свои же затопчут. И они продолжают шагать, держа оружие в руках и распаляя свою ярость. Впереди начинают слышаться шаги противника, врага. И скоро сойдутся, стенка на стенку, ярость против ярости, острие против острия. Они уже почти бегут, и даже в тех, кого била дрожь, проникает огонь всеобщей ярости и жажды крови? справедливости? мести? И тут из тумана показываются воины врага, и первое оружие встречает оружие, или плоть, которая рвётся и кромсается, всё быстро становится месивом: металл, кости, кровь, всё сходиться и разлетается в стороны, грязь под ногами становится багровой. Всё заканчивается быстро, как-то незаметно, проносится этот водоворот смерти в строях враждующих. И вот уже слегка отошедшие от боевой лихорадки победители проходятся по полю битвы, подскальзываясь на багровом месиве под ногами, выискивая своих выживших и добивая врагов, уйти не должен никто. Багровая жижа становится всё более зыбкой, темнеет, и туман наползает голодным зверем, и душит все звуки, а люди мечутся по земле, ставшей столь зыбкой и топкой, и всё больше их увязает, и проваливается в холодный ледяной зев, вдруг развернувшийся у них под ногами, пока последний крик ужаса, не обращается в булькающую тишину, и багровая земля не превращается в зыбкую пучину. Последние солнечные лучи скрылись за горизонтом, романтическая прогулка подходила к концу, становилось зябко и неуютно. И эти звуки, запах. -Странно, вроде гул какой-то был, Юра, ты слышал? А теперь крики как будто издалека. И этот запах, что за запах? - она повернулась к мужу сморщив носик. Как тогда, когда у нас заржавели новые ворота в гараже. Туман, уже почти скрыл противоположный берег реки, и любоваться стало нечем. Стало резко холодно и они начали пробираться к машине через небольшой пролесок, освещая дорогу мобильниками. -А, это Багровые Топи, тут рядом, за поворотом реки, там ключи периодически из под земли бить начинают, с примесями какими-то и так пахнет, как металлом. И вообще место странное, нехорошее, когда ключи бьют, зыбко там очень становится, говорят, там целая машина в трясину ушла, так и не вытянули. Он оглянулся, чтобы подождать, пока жена его догонит. -Да и вообще народ разное рассказывает, что там луг изначально был, а во время битвы, ещё в старину, расшатали, пока бились, землю, и подводные воды там и вышли наружу, так и все воины там и остались, под землю ушли. Но иногда говорят, что слышат крики сражающихся, и что земля там багровая от их крови. Она поёжилась, и от быстро наступающего сырого воздуха с реки и от неприятной истории. -Фу, Юра, ты чего меня пугаешь - она взяла его за руку, так намного теплее. Да ладно тебе, это же дедовы байки - он улыбнулся, подтянул её к себе и поцеловал. Машина выехала на дорогу и направилась от Багровых Топей к городу. Туман, столь плотный вокруг, как бы обходил стороной топи. И, в свете восходящей луны, чуть поблескивали, выбеленные за столько сотен лет, кости многих скелетов обряженных в броню, которые медленно погружались в топь, и их костяшки, некогда бывшие руками, простирались к небу в немой мольбе.