Впервые его пугало прошлое

       «Нервный срыв пережить просто, если под рукой нет социальных сетей, алкоголя и магических книг,» – рассуждал Англия, рассматривая Москву из окна небольшого номера отеля. Он был не рад тому, что оказался в этом месте и в это время. Впервые его пугало прошлое.       Нервы у Артура начали шалить еще в середине 20 века, когда всё сыпалось из рук, а страна разваливалась. В такие моменты человек всегда находит себе кого-то или что-то, повинное в его бедах. Англия, как воплощение не одного человека, а целой нации, решил, что для него это Брагинский, Россия, или СССР на тот момент. «Если бы этот слабовольный сморчок, – рассуждал тогда Кёркленд,– удержал строй, не вышел из войны, не устроил гражданскую войну, не заключил бы соглашение с гитлеровской Германией, то Британия сейчас бы обязательно была империей. Рядом остались бы Индия с Пакистаном, государства нынешней Малайзии, Африки».       С каждым новым днём одержимость Брагинским и его виной становилась всё сильнее. Англии хотелось заставить Ивана перестать быть Россией. И в один прекрасный момент не без помощи магии Артур оказался в одной квартире с Иваном Брагинским, студентом Лондонской школы экономики, чьим-то сыном, чьим-то братом, не_Российской Федерацией. С этим человеком Кёркленд сдружился, его подпустил к себе близко, с ним проводил всё свободное время, ему пообещал британское подданство и к нему сейчас вновь испытывал глубокую неприязнь.       В далеком 2006-ом году Англия смог выдернуть Брагинского из истории, и последовавшие восемь лет был поглощен Иваном как человеком. Артур видел своей целью преображение России. Он учил Брагинского говорить, одеваться, питаться, вкладывал, словно в ребёнка, собственный опыт. Англия планировал вернуть Брагинского назад обновлённым, послушным, разумным, исправленным, таким, которому можно доверять как союзнику.       Русская пословица гласит: «Хотел как лучше, а получилось как всегда». Вместо достойного человека, у Англии вышел ушлый перебежчик, коллаборационист.       – Ты хочешь, чтобы я вернулся назад, в «эту» страну? Это шутка? Да ни за какие деньги! – возмущённо вскричал Иван как-то за ланчем.       – Что плохого? Это твоя страна. Мне казалось, ты её любишь… – удивился Англия, добавив про себя: «В конце концов, ты и был «этой» страной».       – Если бы я хотел вернуться, сделал бы это еще после получения степени магистра. Артур, ты сам неоднократно возмущался поведению российских элит, ругался. Не вздумай отрицать.       – Я могу себе позволить ругать другую страну. Я – британец и должен любить своё государство, – гордо ответил Кёркленд, по привычке мысленно закончив предложение: «Как же не любить-то самого себя». – А ты – русский, твоя страна у тебя в крови. Как там у вас говорится: «где родился, там и пригодился».       Брагинский резко поднялся со стула:       – Артур, ты забыл? Ты сам обещал, что замолвишь за меня словечко в пользу получение британского подданства.       – Ты его ещё не получил, а будешь так рассуждать, и не получишь, – пригрозил Англия.       – Ну что ж, как там говорят «у нас»: «Спасибо этому дому». Если кто-то думает, будто он один такой благодетель, пусть имеет в виду, что мне давно предлагали должность в одной крупной американской компании. Не пропаду без его помощи. Да и будем объективны, Великобритания – не самая гостеприимная страна.       Брагинский улетел в Америку в 2014-ом, оставив Артура в смятении и с сообщением от Альфреда:       «Арти, эта сумасшедшая Россия совсем обезумела! Ты представляешь, она взяла и присвоила себе Крым! Чёртова Украина всё прощёлкала и теперь не знает, что ей делать. Надо придумать наказание! Срочно!»       Заклинания всегда странно срабатывали в случае с Иваном, и Артур предполагал какой-то побочный эффект, но за все восемь лет ему не пришло в голову проверить, появилось ли другое воплощение России взамен выдернутого. Кёркленд не обращался к своим воспоминаниям в запале азарта, не искал контакта с тем, кто мог появиться «там», и предполагал, что просто вернёт Брагинского на место, и какой бы побочный эффект не был, он просто исчезнет.       Теперь возвращать некого, и Артур в этот конкретный момент оказался в небольшом московском номере полный ужаса от осознания того, что не знает, с кем ему предстоит встретиться. Россия, которую он должен вспомнить за те секунды, пока она будет стучать в дверь, окажется такой же, как Брагинский: грубой, вспыльчивой, странной, непривычной. Она устало посмотрит на Англию и сядет рядом, пошуршит чем-то в карманах и предложит Кёркленду несколько. В мыслях у Артура вспыхнут разом все воспоминания связанные с Россией. С ней он пережил две мировых войны, с ней сам пытался воевать, с ней…