Выкинь это из головы.

— У меня должно быть больше чёрных рубашек, ведь в дальнейшем я буду надевать только такие, пока меня не отпустит, — Тёрнер во всю готовился к похоронной процессии. В возможности сопровождать его Аманде было строго отказано. — И как скоро вы вернетесь? — Не знаю. Сам похоронный процесс занимает от двадцати до шестидесяти минут, а потом мы со всеми родственниками и друзьями семьи едем в загородный ресторан. Наверное, я вернусь вечером, — само состояние Алекса очень настораживало. Он был уж слишком бледным. Аманда успокаивала себя, что это все из-за стресса. Но тот иногда улыбался и даже посмеивался, что было странным для его состояния. Возможно, это тоже было от стресса. — Но я не понимаю, почему вы не хотите взять меня с собой. — Мне будет спокойнее, если ты будешь сидеть здесь, — вспомнив недавний разговор с Агнесс, в котором та упомянула проблемы Алекса с наркотиками, Аманда все же решилась задать ему мучающий её вопрос: — Может вы, все-таки, не пойдёте? Вам нехорошо? — Тёрнер кинул в сторону Аманды вопрошающий взгляд но, казалось, будто он смотрел вовсе не на неё, а на стену позади, — вы, случайно, ничего кроме вина этой ночью не употребляли? — голос Аманды немного дрожал и был неуверенным, так как она понимала, что задавая такие вопросы она, буквально, ходит по лезвию. — Да ладно, неужели так заметно? — он не спеша подошёл к зеркалу, но увиденное его не сильно удивило, — ну есть у меня пару припрятанных пакетиков на всякий случай, но что в этом такого? Я так нервничаю, что опустошил ещё один этим утром, ведь, кто виноват в том, что эффект такой недолгий? — данный диалог, почему-то, очень забавлял Алекса, — но хорошим девочкам нельзя знать, что такое наркотики, как их употреблять и где они лежат. — Знаете, если завтра напишут в газетах, что сын Тёрнера старшего явился на похороны обдолбанным, и вас это никак не смутит, то делайте что хотите, — Аманда уже еле сдерживала слезы. — Иди в свою комнату. Быстро. Ранее о людях, которые имели проблемы с наркотиками, Аманда слышала только по телевизору и никак не ожидала, что столкнется с таким в жизни. Ей было страшно и, одновременно, она находилась в неведении и не знала, что делать. Аманда даже не догадывалась, что именно тот употреблял, чтоб прочесть о побочных эффектах в интернете и единственное, что ей пришло в голову — это дождаться, когда Тёрнер уедет и обыскать его комнату. Вот только, дернув за ручку она обнаружила, что дверь закрыта. Алекс никогда раньше не закрывал свою дверь на ключ. Успокоив себя лишь тем, что тот знал, что делал, Аманда решила позвонить своему дяде и рассказать о смерти Тёрнера старшего, если он об этом еще не узнал из новостей. Судя по всему, Алекс еще не до конца спятил, если все-таки вызвал своего водителя. Казалось бы, половину происходящего он просто не понимал и иногда выпадал из реальности. Тёрнер не был тем, кто показывал свои настоящие эмоции или переживания. Он, скорее, напьется или что-то примет, чем поделится с кем-то своими проблемами, так как сам считал таких людей слабыми и ни на что не способными. Да и не сказать, что Алекс был сочувственным и мог поддержать человека, который ему высказывался. Он не был способен на искреннее сострадание и точно так же думал о других. Тёрнер даже не пытался поддержать свою мать. Он лишь мог положить ей руку на плечо и молча стоять рядом из-за того, что банально не мог подобрать слов, или же ему было все равно. Все, то и дело, выражали свои соболезнования миссис Тёрнер, а вот к Алексу никто из приглашенных не подошел. И он прекрасно понимал, почему. Практически все вокруг обвиняли именно его в смерти Тёрнера старшего, ведь из-за него у того были проблемы с сердцем. Сам Алекс всегда это отрицал и спихивал всю вину на возраст, но на самом деле, он все прекрасно понимал, но уже было поздно. Отбыв эту злополучную церемонию и перепробовав с горя все сорта вин, которые предлагались в ресторане Алекс понял, что пора уходить. Тем более, его присутствие здесь вызывало у некоторых приглашенных негодование, которое они пытались скрыть за маской соболезнования каждый раз, когда жали Тёрнеру руку. Алекс до последнего не хотел заходить в свой дом и нервно курил уже четвертую, по счету, сигарету. А ведь когда-то, на восемнадцатилетие, этот дом подарил ему отец. Тёрнеру казалось, что все в этом доме принадлежит ему, даже после смерти. Войдя в дом, Алекс почувствовал некий холод. Ему стало не по себе. Он думал, что Аманда спит, и боялся её разбудить, но она всегда ждала его возвращения и никогда не ложилась спать до тех пор, пока не убедится, что Тёрнер вернулся домой хотя бы не избитым (он был слишком уж конфликтной персоной). Лишь войдя в свою комнату, Алекс вздохнул спокойно. Аманда даже и не думала готовиться ко сну, пока Тёрнер не вернется. По ее мнению, он должен был вернуться намного раньше. Она не знала, в каком тот сейчас состоянии, и стоит ли ей вообще попадаться Алексу на глаза. А вдруг, он не хочет ее сейчас видеть? На всякий случай, Аманда решила не заходить к тому в комнату сразу и, буквально, застыла у полуоткрытых дверей, как сам Тёрнер когда-то стоял напротив её комнаты. Казалось бы, они поменялись местами — теперь Аманда не знала, как подступиться к Алексу. Тёрнер сидел на кровати и пытался расстегнуть запонки на рукавах рубашки. Хоть и Аманда не ожидала этого, но тот заметил ее практически сразу: — Представляешь, все винят меня в смерти отца. Ты тоже так считаешь? — по ее мнению то, что Алекс сразу же с ней заговорил было хорошим знаком и тот был расположен к разговорам. — Не считаю. Вы здесь не при чем, ведь ваш отец очень любил вас и во всяком случае… — Аманда не успела договорить, как Тёрнер жестом показал ей, чтоб она подошла к нему и помогла расстегнуть запонки, так как сам он был не в состоянии. Она удивлялась, как тот вообще смог попасть ключом в замочную скважину. — А ведь ко мне даже никто не подошел выразить соболезнования. Кажется, все презирали меня. Разве я заслужил это? — Аманда не могла понять, хочет ли тот специально вызвать у нее чувство сострадания, или же это было искренне. Но, как бы там ни было, у него это получилось. — Не говорите так. Может, вам показалось? — казалось бы, она уже была готова расплакаться от того, как ей было жаль Тёрнера несмотря на то, что тот вел себя нейтрально, — вы никак не заслужили такого обращения, — запонки долго не поддавались Аманде по двум простым причинам: она никогда раньше не имела дело с ними и ее руки непроизвольно дрожали, но, как только она закончила, Алекс внезапно схватил Аманду за руку, и начал её поглаживать, а затем поцеловал запястье. Руки этой девочки казались Тёрнеру такими маленькими и бледными. Должно быть, они предназначены лишь для того, чтоб их гладили и целовали. — Я бы сказал, что скорее не заслуживаю тебя, чем такого обращения, — Аманда почувствовала дрожь в коленях. Наверное, ничего лучше и трогательнее в своей жизни она не слышала. Но и сказать ей было нечего — все мысли, буквально, испарились. Она просто стояла, немного приоткрыв рот, — вообще-то я серьёзно. Всю жизнь я все делал не так — практически не учился в университете, на вечеринках мог уединиться с малоизвестной мне девушкой и сразу забыть её, мог позволить себе сесть за руль невменяемым и сбить кого-то насмерть, — в этот момент Аманда сразу же вспомнила о том неприятном разговоре с Агнесс. — Так это правда? Вы убили тогда человека? — наверное, при других обстоятельствах Аманда закатила бы истерику, ведь для неё автомобильные аварии и смерти на дорогах были слишком уж больной темой и будоражили все внутри, но сейчас, ей лишь хотелось пожалеть Алекса и понять его. — Да, моя принцесса. Но ведь, я не хотел, понимаешь? — Аманда несмело провела свободной рукой по его уложенным волосам. Её всегда успокаивало, когда кто-то гладил её волосы и она надеялась, что это подействует и на Тёрнера. Аманде больше всего хотелось успокоить его, но тот лишь продолжил говорить чем, буквально, кромсал её сердце на куски: — И вот, после ряда стольких ошибок и порочных действий, я получил самый лучший подарок в своей жизни, но чем я его заслужил? — а вот в этот момент рука Тёрнера, очень даже неожиданно, начала нежно массировать её бедро чуть выше колена. Аманда ощущала, как тот плавно двигался вверх, — хочешь меня? — она хоть и очень хотела услышать данный вопрос, но точно не в этот день. После этого, ноги Аманды подкосились, и Алексу не составило большого труда усадить её к себе на колено. Она даже толком не успела проникнуться рассказами Тёрнера, как тот ошарашил её данным вопросом. — Вы изначально подходили к этому вопросу, или все вышло спонтанно? — Если бы я сразу спросил, то было бы неромантично, а уходить от ответа очень некрасиво, — и все же, Алекс имел очень сильное влияние на Аманду. Наверное, благодаря этому ее сердце было уже давно в его руках. — Я хочу вас, — Аманде было стыдно признать то, что она хотела Тёрнера даже больше, чем он ее, хоть и пыталась это всячески скрыть. Что происходит с человеком, когда разум его затуманен от излишних чувств к другому человеку, которому он слепо доверяет? Ничего хорошего. Ведь, как только «туман» рассеется, кое-кто может очень сильно пожалеть о своих необдуманных и безумных действиях. Именно безумием казалось Аманде то, что происходило в данный момент, так как сегодняшний день, да и все последующие, должны быть наполнены скорбью, а не развратом. Аманда не понимала, как ей хватило смелости ухватиться за ремень Алекса, а потом опустить руку чуть ниже и ощутить, в каком возбуждении он находился в этот момент. После чего она почувствовала, что Тёрнер блуждал руками по ее спине в поисках застежки на платье. Аманда сама не понимала, что делала в этот момент, но ее щеки еще никогда не были такими красными, а сердце никогда так бешено не стучало. Лишь когда он достал из тумбочки презерватив и какой-то тюбик, она поняла, куда все зашло. Страх вперемешку с желанием снова не давал ей нормально соображать, особенно, когда Алекс начал ласкать ее языком через белье, не снимая его. Должно быть, в этом была своя особенность на подобии интриги. Аманда лишь издавала тихие всхлипы, не осмеиваясь на большее, будто они были не одни и за стеной этой комнаты кто-то спал. А вот когда Тёрнер ласкал ее уже не через белье, она сама себе закрывала рот ладонью. Аманда боялась, что если она начнет тут стонать на весь дом, то Алекс может подумать о ней что-то плохое и сочтет это неприличным. Поэтому, она решила вести себя тихо. Что касалось самого Тёрнера — он действительно в этот момент был немного не в себе. Употребление разных сортов вин в избыточном количестве привело его к выводу «все равно это когда-то должно произойти» и предложению близости Аманде, которое возникло у него в голове, как только он увидел ее в дверном проеме. Она точно его ждала и, пусть не для таких целей, но это его уже мало волновало. Конечно, Алекс бы никогда не стал принуждать Аманду ни к чему против ее воли, но он видел эту девочку насквозь. Аманда очень уж отличалась от бывших партнерш Тёрнера хотя бы тем, что была в разы меньше их, а значит, ей можно было легко навредить, если делать все неосторожно. Ее миниатюрное тело приводило Алекса в восторг, а дыхание сбивалось при одной лишь мысли о ней. Наверное, это все неправильно, и он неисправно болен. Но для чего тогда жизнь, если нельзя любить того, к кому испытываешь чувства? — Знаешь, будь у меня хоть какая-то совесть, я бы никогда не согласился быть у тебя первым, — Тёрнер решил отвлекать Аманду разговорами в тот момент, когда пытался ее растянуть, — но прости, что без цветов. Да блин, почему так узко? Как сюда вообще можно войти? — начал ругаться Алекс, пытаясь просунуть третий палец. — Это плохо? Мне будет больно? — начала волноваться Аманда, но сразу же замолчала, когда ему, все-таки, удалось это сделать. Она уже искусала всю нижнюю губу в попытках заглушить хоть и лёгкую, но такую непривычную боль. — Я ведь тебя не насилую, поэтому больно не будет, — тут Тёрнер вспомнил, что это её первый раз, и затем добавил, — наверное. Поборов стеснение, Аманде все же удалось расслабиться, что дало Алексу возможность окончательно ее растянуть и, наконец, начать в нее аккуратно входить. Она почувствовала, что Тёрнер был намного больше, чем пальцы, так как рассматривать его в первый раз Аманда не хотела. Возможно, это тоже было из-за стеснения. Алекс плавно входил и выходил небольшими толчками, пока ей, в один момент, не стало больно, а на глазах не выступили слезы: — Ну все, я тебя поздравляю. Ты больше не девственница, — сообщил Тёрнер остановившись, — хочешь посмотреть? — На что? — Аманда совсем не была готова к тому, что собирался показать ей Алекс. Он аккуратно вышел и она увидела кровь на презервативе. Хоть и Аманда была хорошо уведомлена о таких ситуациях, но сейчас она растерялась. — Мне его вернуть? — в этот момент Амандой больше руководило чувство страха, что Тёрнер может разочароваться в ней и поехать прямо сейчас к какой-то другой девушке, или что они вряд ли когда-то будут смотреть друг на друга так, как в этот вечер. Поэтому, она молча кивнула. Тем более, болевые ощущения уже утихли. Аманде будто не хватало воздуха, но она все равно напрашивалась на поцелуи, дабы заглушить свои стоны и позволяла Алексу проникать своим языком все дальше, чуть ли не до рвотного рефлекса. Ей было до одурения приятно и не хотелось думать о чем-либо. Но даже этот самый яркий момент в ее жизни быстро закончился, так как в первый раз не стоило очень увлекаться и дать организму свыкнуться с новыми изменениями. — И что теперь в моей жизни изменится? — спросила Аманда, пытаясь удобно пристроиться рядом с Тёрнером, пока тот пытался зажечь сигарету. — А ты хочешь изменений? — он выпустил дым слишком близко к ее лицу, и она немного закашлялась, — Ну и каких именно? — Я хочу, чтоб вы воспринимали меня как взрослого человека и считались с моим мнением…или, хотя бы, делились своими переживаниями чаще, а не отталкивали, — услышав это, Алекс засмеялся, от чего Аманде стало обидно. — Твои желания слишком абсурдны, но я что-нибудь придумаю, — такой ответ ее не совсем устраивал. — А как насчет обращения ко мне? Мы что, получается, теперь вместе? Или вы будете делать вид, что ничего не было? — Тёрнер не ожидал услышать сегодня столько сложных вопросов, на которые, пока что, не знал точного ответа, да и был не в состоянии адекватно отвечать. — Если мы любим друг друга, то получается, что да? Но, ты же знаешь, что я не смогу проявлять к тебе чувства в присутствии посторонних. Да и у нас не будет ни свиданий, ни совместного появления в публичных местах. Ты будешь этим довольна? — эти слова как подняли Аманде настроение, так и расстроили. Алекс был прав — их отношения значительно отличаются от обычных, и что она никак не сможет претендовать на него перед другими девушками. Последнего Аманда боялась больше всего, а требовать от Тёрнера хотя бы верности, о которой он не имел ни единого понятия, было вообще гиблым делом. Хотя, не все всегда получается сразу. И могут ли вообще такие отношения быть длительными?