— мёртвые цветы...

ㅤㅤЖивые люди – настоящие монстры. Они осознанно и легко за одно крохотное касание убивают друг друга, болезненно искажают себя и окружающих изнутри, разрушают из-за мелочей. Из-за целей, кои того не стоят. В их жизнях нет смысла. Нет. Не так. «В их смыслах нет жизни». ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ *** ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤЯ наблюдала это еще задолго до грядущей грозы в виде опаснейшего вируса, который однажды ворвался в наш дом и разорвал обыденность родительской жизни, обратив разумных, взрослых особей против своих же чад. Этот вирус будто бы таился, нарастал и тихонько распространялся из жизни наших матери и отца задолго до..: они ругались, постоянно, беспрерывно.. мне всегда казалось, что из их рта в те моменты начинала сочиться грязная пена и её шипение разъедало мне мозг. Дыхание от страха перехватывало, я задыхалась каждой мини-частичкой своего естества, а в голове только беспрерывными вспышками мелькали пугающие картинки: мои родители вконец одичали, кинулись на меня и капали этой мерзкой, вонючей пеной, следом же впивались болезненными укусами, смешивая всю эту дрянь с моей кровью – превращая в себе подобную. Монстра с пеной у рта. Когда я фактически уже убеждала себя в том, что я монстр, что мне сулит им быть, меня одергивала Мика. На подоконнике в нашей комнате стояла желтая лилия, и, когда страх брал верх, она всегда повторяла мне: «Лиззи, посмотри на лилию. Лиззи, посмотри на цветок». Цветы были такими невинными, нежными, беззащитными и умиротворяющими; не могли мне навредить и всегда делились со мной своим вкусным ароматом; они жили столь мирно, что, через пару секунд разглядывания, я верно успокаивалась и забывала об окружающем меня гаме. Я думала о том, что цветки могли бы впитывать пену, как воду, питаться ей, перерабатывать и оставаться такими же прекрасными. И как же мне хотелось, чтобы меня окружали только цветы.ㅤ ㅤㅤ *** ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤМёртвые люди – настоящие цветки. ДА, они МЁРТВЫЕ, но они хотя бы не приносят вреда своим. Они не виноваты в своих инстинктах в отличии от живых – они не могут им противиться с полным пониманием. Но даже это сплачивает их больше, чем живых. Мне они напоминали милых зверушек, по началу, а потом я осознала, это же те самые цветки! В мёртвом перевоплощении было больше жизни, чем где-либо. Они не заходились той мерзкой пеной, а поглощали её. После чего люди превращались в прекрасные цветы, но никто, кроме меня, этого не замечал. Все лишь пытались истребить поскорее то единственное прекрасное, что могло бы изменить нас к лучшему.