Новый день

«Сай». Инношима. Ясное небо над головой. Воздух, схваченный утренней прохладой. Серая могильная плита, шершавая, если провести по ней кончиками пальцев. И ни души вокруг, только он и ты. «Если бы ты только был здесь, со мной». Из года в год повторяется этот ритуал. И почему-то всегда так ярко светит солнце. Он приезжает сюда каждую весну. В тот самый день, когда ты однажды исчез. Садится напротив могилы твоего лучшего ученика и начинает говорить. Тихо, чтобы не потревожить кладбищенский покой. Долго, чтобы успеть высказать все, что накопилось за год. Закрыв глаза – чтобы не видеть, как только холодный камень наблюдает за сменой эмоций на его лице. «Но я больше не слышу твоего голоса». Помолчав немного, он поднимется на ноги. Ссутулившись, пойдет к выходу и, остановившись на полпути, бросит через плечо: — Почему ты оставил меня, Сай? А ты не сможешь ему ответить. *** — Что?! – Шиндо Хикару, перспективный профессионал четвертого дана, неверяще потер переносицу. – Ичикава-сан, а сколько он проиграл? — Полмоку. Шиндо-кун, но... — Я был уверен, что он вырвет у Кувабары это дурацкое три-три. А там – чем черт не шутит... Я уехал-то только на три дня, — пробормотал Шиндо, опираясь локтем на стойку. Он действительно не думал, что Тоя проиграет. И к стыду своему сейчас испытывал своего рода облегчение. Хонинбо – все-таки очень принципиальный титул. Наверное, столь же важный, как Мейдзин для Тои. Впрочем, нет. Важнее. Гораздо важнее. Такой желанный — и по-прежнему недостижимый, как бы хорошо Шиндо не играл. Сколько бы и у кого ни выигрывал. Тойя Акира всегда оказывался на шаг впереди: шестой дан, Оуза, Госей. Гений Го, один из тех немногих, кто смело и уверенно отвечал на его взгляд. Единственный соперник. Вот и сейчас, не Шиндо, а он пробил себе право претендовать на титул. И.. проиграл. — Он сегодня придет? Ичикава-сан неуверенно пожала плечами. — Прости, я не знаю. — Ясно. — Если увидишь его, передай, что звонили из института Го. Сегодня вторник, Тоя-кун должен был давать частные уроки, но его телефон выключен... Признаться, я даже немного беспокоюсь. *** — Ты совершенно не следишь за игрой! Что это был за ход? Ты про или любитель со школьного турнира?! Глаза Тои искрились чистейшей злостью. Только Шиндо умел заставить уравновешенного Тою потерять самообладание настолько, чтобы тот забыл о правилах хорошего тона. — Я, конечно, тоже играю не идеально, но хотя бы не повторяю своих ошибок по десять раз! — Было бы чем гордиться. Тоже мне, учитель нашелся! Еще скажи, что сам в этой партии продемонстрировал верх мастерства. — Я, между прочим, выиграл, — заявил Тоя и с громким стуком опустил чашу с камнями на гобан. — Выиграл! Ха! Тебе просто повезло отыграться в ёсэ, вот и все, придурок! — Повезло?! – на крик Тои обернулся весь салон. – О каком везении может идти речь, Шиндо? В Го не существует такого понятия, как везение! Мы – профессионалы! Теперь-то я понимаю, почему ты так легко слил все матчи за Тенген... — Ну хватит! – вскочив на ноги, проорал Шиндо и прибавил, рваными движениями пытаясь попасть в рукав собственной куртки. – Я вообще не понимаю, зачем трачу здесь свое время! В тот раз они зашли дальше, чем обычно. — Так обыграй меня – и катись ко всем чертям! – выкрикнул Тоя ему в спину. Шиндо обернулся почти на пороге: — Жду — не дождусь. С точки зрения посторонних наблюдателей, их ссора ничем не выделялась из сотен таких же, но тогда они впервые перегнули палку. И оба это поняли. Спустя пару дней все вернулось на круги своя. Тоя был все так же невыносим. Каждая вторая их партия все так же заканчивалась ссорой. Вот только Шиндо никак не мог выбросить из головы мысль: «А что будет потом, когда я обыграю его?» Он все чаще задавал себе этот вопрос: как так вышло, что свет сошелся на Тое? На сопернике, ставшем лучшим другом? На их Го, заменившем воздух? *** Несмотря на голос рассудка, терпеливо твердивший, что волноваться не о чем, к пятнице холодок в груди разросся до рекордных размеров. Прогрессирующее беспокойство – самое неприятное. Особенно, когда стоишь битый час на пороге и никто не собирается открыть дверь, а голове гулким роем кружат сотни сводящих с ума «а вдруг» и «а если». Тоя ведь псих, каких поискать, Шиндо знал это наверняка. Неуравновешенный идиот. С него бы сталось наделать глупостей. Как он оказался у дома Тои, в очередной раз не дождавшись его в го-салоне, Шиндо толком не знал. Только оправдание себе придумал: нужно было передать просьбу Ичикавы-сан. В конце концов, она очень просила. Ведь Тоя пропал почти на неделю. После своего поражения он нигде не появлялся, не отвечал на телефонные звонки. Просто взял — и исчез. Тоя редко позволял себе долго зацикливаться на одном поражении или одной победе. Он всегда твердо шел вперед, редко оглядываясь. Это и заставляло Шиндо восхищаться им. Заставляло стремиться стать сильнее. До поры до времени. Может быть, так трудно было продолжать расти, потому что в глубине души поселился страх? Может быть, и у Тои были причины, чтобы стать требовательнее к своей игре? Чтобы тяжелее переживать свои неудачи? В пятый раз нажав кнопку дверного звонка, Шиндо едва успел отскочить от резко распахнувшейся двери. И едва заметно выдохнул – когда он успел задержать дыхание? Целый и невредимый Тоя стоял на пороге. — Шиндо? Он попытался ответить, но тут же понял, что не может сказать ни слова. «Я... испугался?» Тоя удивленно округлил глаза и посторонился, приглашая зайти в дом. — Ты что-то хотел? Искреннее недоумение в голосе выводило из себя. Шумно вздохнув, Шиндо впечатал ладони в стену, нависая над Тоей и вдыхая легкий аромат спиртного вперемешку с чем-то похожим на мятный чай. — Тебя не было в го-салоне. Нигде не было, — выдавил он. – Тебя спрашивали в Институте Го. Ты здесь заперся только потому, что проиграл? — Не твое дело, — огрызнулся Тоя. — Ты придурок. Это же только полмоку. И это же старик Кувабара. — Мне, между прочим, иногда тоже требуется отдых. Шиндо. Пропусти, нужно закрыть дверь. Пряная смесь запахов и тепло чужого тела вдруг позволили ощутить, как близко они стояли. Настолько, что можно было видеть, как дрожат темные ресницы. — Шиндо? – голос Тои звучал неуверенно. — Знаешь, это страшно. Шиндо не сразу понял, что сказал это вслух. — Что? — Потерять кого-то, с кем ты собирался играть всю жизнь. Между ними повисло неловкое молчание. Тоя слабо усмехнулся. — Ты не обо мне говоришь, да? — Я не хотел бы это говорить о тебе. Тоя поднял взгляд. И слегка покраснел. Дежа вю. Однажды так уже было: слишком близко, пойманные в капканы друг друга взгляды и теплое дыхание. А затем странное, очень непривычное ощущение чужих губ на своих. После того случая они не разговаривали неделю, а потом старательно делали вид, что ничего не случилось. — Прости, но я даже рад, что ты не стал Хонинбо. — Может, и к лучшему, что я не взял этот титул. Они произнесли это одновременно. Шиндо фыркнул: — Действительно. Хватит с тебя и Оузы с Госеем. А если в этом году еще и Мейдзина получишь... Оставь мне хотя бы половину. — Вот еще. Сначала меня обыграй, — надменным голосом парировал Тоя, однако уголки его губ дрогнули, против воли приподнимаясь. Шиндо с отстраненным изумлением поймал себя на мысли, что ему хочется собрать эту улыбку губами. И, прежде чем осознать, что делает, он легко поцеловал Тою в уголок рта. — Шиндо?.. — Иногда мне действительно страшно, что ты тоже исчезнешь, — прошептал Шиндо и сам испугался своих слов. Он непременно отстранился бы, если бы не почувствовал легкое прикосновение к своей щеке. Если бы не услышал смущенный голос. — Я же говорил, что буду играть с тобой в Го, пока живу. Да, он непременно убежал бы отсюда. Если бы его не поцеловали в ответ. Моришита-сенсей рвал и метал, обещая вбить здравый смысл в голову «мальчишки» своим собственным веером: Тоя Акира и Шиндо Хикару пропали из поля зрения окружающих еще на три дня. Вместе. *** Инношима. В этом году все будет не так, как раньше. Не изменится только небо, окрашенное молочно-синим, и серый холод могильных плит. В этом году их будет двое. Хонинбо и Мейдзин. Твой ученик и его любимый соперник. Они встанут рядом, напротив скучного мемориального камня. В этот раз о тебе узнает еще один человек. Ты был бы этому рад, ведь тот мальчик знал твое Го. Сегодня Шиндо Хикару ничего тебе не скажет, только улыбнется, искренне, хоть и немного печально. И где-то далеко, почувствовав это, ты улыбнешься ему в ответ. В шуме расцветающего дня растворятся их шаги.