Незаменимые чувства.

За окном стояла зима, большие хлопья снега падали на асфальт. Люди на улицах города были укутаны в теплую одежду и проклинали гололед. — Замечательный день для тренировок, — подумал Виктор, и застегнул ветровку. Изо дня в день они с Кацуки усердно тренировались и отрабатывали все движения до идеального состояния. Ни дня не проходило у парней без объятий, но в какой-то момент, Никифоров стал замечать, что Юри перестал радоваться их встречам и обнимать своего тренера. Больше в его глазах не было того блеска и радости фаната, что были неделей назад. Он стал менее заинтересован в прикосновениях своего тренера. Такое поведение очень смутило Виктора, и он обеспокоился о Кацуки. Ведь у молодого тренера такое впервые. Еще ни один человек не терял возможности с ним лишний раз обняться, да и вообще прикоснуться к парню. С каждым днем, Никифоров катался все хуже. Один взгляд на его первого ученика, как элемент не удавался, и он падал, зарабатывая себе новые синяки на теле. Любой фанат живой легенды фигурного катания уже обеспокоился бы и поинтересовался: «Что случилось, от чего твое катание так ухудшилось?». Но Юри словно не замечал этого и продолжал тренироваться в свое удовольствие. По пятницам Кацуки занимался балетом вместе с Минако, тем временем как Виктор катался на катке Нишигори. Придя к источникам, тренер заметил, что Юри уже дома. Дойдя до своей кровати, он рухнул от бессилия. Все тело ломило от полученных ссадин, настроение было паршивым. Смотря в потолок, он думал о своем ученике. — Он даже не потрудился поздороваться со мной. Да, что там поздороваться, он даже не обратил на меня внимания! — Сдвинув брови от злости, подумал Виктор. *Стук в дверь* — Виктор, мама приготовила свиные котлеты, ты будешь? — Донесся из-за двери голос Юри. — Нет, я не голоден. — С полной грусти в голосе ответил Никифоров. Накрывшись с головой одеялом, парень продолжил рассуждать. — Он спрашивал с таким безразличием. Обычно, он обращался ко мне с нотками увлеченности и радости, но теперь. Что же случилось? Неужели он потерял ко мне интерес? Я не могу поверить, что те чувства, которые были когда я только приехал, уже погасли в нем. — От этих мыслей, у фигуриста заболела голова, и настроение упало еще ниже. Виктор совершенно не понимал, что ему делать. Еще никогда он не сталкивался с такими ситуациями. Избалованный славой фигурист, не мог и догадываться о существовании таких чувств. В груди у Никифорова, словно разрасталась огромная черная дыра, что поедала его душу. Еще немного и ее вовсе не останется. Не спав всю ночь, фигурист рассуждал о том, что ему делать. Множество глупых мыслей посещало голову парня, но одна из них заела в его голове: «А может мне просто уехать?». — Действительно, может мне и правда уехать? А, что? У него большие успехи в катании, ему уже не нужен тренер, ведь он в силах и сам поддерживать свою форму, и составлять собственную программу. У него есть отличные учителя и родственники. — С этими мыслями, Никифоров поднялся с кровати и начал собирать вещи. На часах было 6:15. Все жильцы дома уже начали просыпаться, а Виктор упаковывал последний чемодан. — Нужно пойти и попрощаться с ним. — С этими мыслями, фигурист вышел из своей комнаты и двинулся в сторону к Кацуки. С каждым шагом парню становилось все тяжелее дышать. Адреналин бил в голову, сердцебиение учащалось. Еще шаг и он уже стоял перед дверью Юри. Дрожащей рукой он взялся за ручку и все никак не мог решиться ее дернуть, и войти. Миллионы мыслей пролетали с неимоверной скоростью в голове Никифорова, ни одна из них не была оптимистичной. Еще секунда и он решился дернуть ручку, войдя в комнату, его тело перестало слушаться, и он не мог пошевелиться. Парень открыл рот от шока. В нем боролись два чувства, которые бросали его в жар. Чувство стыда, перебарывало чувство ревности. Ведь он подозревал своего возлюбленного в измене, и не понимал до сих пор, почему его ученик уделял время не ему, а… Мягкой игрушке? Юри стоял спиной к тренеру и явно не слышал, как тот вошел, поскольку музыка играла слишком громко. Молодой фигурист обнимал игрушку и раскачивался из стороны в сторону, крутившись на сто восемьдесят градусов с закрытыми глазами, и приговаривая «Я люблю тебя Виктор». — Это, что? Игрушка в форме меня? Чего-о? — Непонимающе сказал Виктор, указывая, на вздрогнувшего Кацуки после этих слов. Юри залившись краской, повернулся к своему тренеру. Его лицо было красное словно помидор, появился пот. От прилива крови закружилась голова. Бедный парень не знал, что и сказать. Никифоров тем временем продолжал пялиться на плюшевый шарик в объятиях Кацуки. Оба парня стояли не в силах больше сказать ни слова. Это продолжалось чуть меньше минуты, пока Юри все же не решился объясниться. — Н.. не правда ли, он милый? — Протянув игрушку тренеру, и опустив голову, сказал Кацуки. — Я купил его совсем недавно, он мне так понравился, что я не смог удержаться! Прости, что я ничего тебе не сказал об этом! — Что? — В голове всемирно известного фигуриста было пусто. Он просто не понимал, что происходит. — Оу, классная игрушка, — сказал Витя непонимающим тоном и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Шатаясь Никифоров, зашел к себе и прикрыв дверь, он сполз вниз по стене. Зарыв свои длинные пальцы в волосах, парень не мог сообразить, что вообще происходит. Через несколько минут в косяк двери постучал Юри. — Виктор? Я.. я могу войти? — Открывая дверь, нервно говорил молодой человек. На это Никифоров никак не отреагировал. Лишь сильнее уткнулся носов в колени. Стараясь не смотреть на своего ученика, он все же заметил, что тот сильно нервничает. Руки тренера невольно затряслись и голову вновь забили глупые мысли. Кацуки сел рядом с Никифоровым и обнял его. — Знаешь, хоть эта игрушка и заменила мне тебя по ночам, но все же, она не может удовлетворить меня так, как это делаешь ты. — Прикусывая ухо Вити, шептал Юри. Никифоров не в силах сдерживаться повалил своего кохая и навалился поверх него. Целуя Кацуки в шею, Виктор задрал футболку и гладил плоский живот фигуриста своими длинными и холодными, словно лед пальцами. От такого блаженства Юри дрожал, словно осенний лист. Виктор целовал тело парня, изредка покусывая и оставляя засосы. — Я.. я хочу, что бы ты был только моим. — Шептал Кацуки, — войди в меня, п.. прошу! — Зажмурившись, крикнул парень и крепко обнял своего тренера. — Юри, я всегда хотел чего-то большего, не только объятий и поцелуев, но я боялся делать это с тобой. Теперь ты готов и я сделаю все, что ты хочешь. — После этих слов, Виктор стянул штаны с фигуриста. Никифоров одарил своего кохая долгим и страстным поцелуем, пересилив себя, он оторвался от нежных губ парня и, целуя его тело, спускался все ниже. Дойдя до пениса Кацуки, он заглотнул его, помогая рукой. Юри невольно задрожал и выгнул спину. Обхватив голову Виктора, он не понимая, что делает, надавил на голову тренера, от чего тот заглотнул полностью половой орган ученика и начал задыхаться. Опомнившись и испытав неимоверной блаженство, Кацуки убрал руки с головы тренера. Никифоров поднял голову и выплюнул белую жидкость. Увидев лицо своего тренера, Юри покраснел и закрыл лицо руками. Виктор облизал свои пальцы и по одному начал вставлять в Кацуки. У фигуриста от боли потекли слезы, парень прикусил губу и обхватил талью Никифорова. — Тебе больно? Я могу перестать, если ты только захочешь этого. — С ухмылкой, будто уже зная ответ своего кохая, поинтересовался фигурист. — Н.. нет, прошу тебя, не останавливайся! — После этих слов, Виктор придвинул к себе Кацуки, и раздвинул его ноги еще шире. — Главное, не напрягайся. — Подмигнув, прошептал тренер и одним резким движением вошел в молодого фигуриста. Юри затаил дыхание от боли, сердце словно перестало биться на какое-то время, а потом вновь забилось, в такт движений Виктора. Парни слились в единое целое. Слезы из глаз Кацуки лились, словно капли дождя, стекающие по стеклу. Очки парня запотели от его частого и горячего дыхания. Никифоров обхватил своего ученика за талию и укусил за шею, оставляя следы. — Юри, — прошептал тренер на ушко парню, — Не могут быть красивыми глаза, которые не плакали ни разу. — Закончив фразу, Виктор слизнул слезу со щеки Кацуки. Молодой фигурист вновь прикусил губу, от чего во рту появился вкус крови, и тренер, целуя парня, заметил это. От вкуса крови, у Никифорова, словно крышу снесло, и он ускорил свой темп. Неимоверная боль пульсировала во всем теле кохая, не в силах больше сдерживаться, он стонал все громче и громче, а тренер продолжал добавлять темп. — В.. Виктор! Я больше не могу сдерживаться! — Прокричал Юри, вцепившись ногтями в спину Никифорова. — Давай сделаем это вместе. — Не повышая голос, ответил фигурист и вновь прибавил темп. Еще несколько минут незабываемых мгновений, и парни рухнули от бессилия. Кацуки положил голову на грудь своего возлюбленного и вслушивался в такт его сердцебиения. — *Его сердце, оно спокойно, не так быстро бьется как мое, но темп все равно сбит. — Подумал Юри, и провел рукой вдоль живота Никифорова. — Я хочу быть с тобой. Тебе больше не понадобиться заменять меня этой милой игрушкой. Теперь я буду с тобой обниматься и греть каждую ночь. — Я люблю тебя, Виктор. — Прошептал Кацуки, и засопел на груди у парня.