Странное очарование инопланетного кинематографа

- Зуда, где Вы это взяли?! - Принцесса, ну вот какая разница? Где взял – там уже нету. Вы будете смотреть его со мной? Визула переводила испуганный взгляд то на генерала, то на предмет, который он держал в руках. - Это выглядит очень странно, - растерянно произнесла она. – Впрочем... если уж принесли – давайте посмотрим. Две недели назад Зуда был в командировке на планете Разумных Барсуков, где, как можно догадаться из названия, барсуки эволюционировали и стали доминирующим видом. Отличаясь большой «любовью» к воздыхателю своей дочери, визулянский император имел обыкновение посылать его в самые дебильные уголки вселенной. Поговаривали, что раньше генерал ходил у него в любимчиках, однако из-за своего скверного характера умудрился испортить отношения с его высочеством, который, к слову, был тоже далеко не подарок. Прибыв на планету, Зуда обнаружил кое-что интересное: необыкновенной популярностью там пользовался фильм «Служебный роман», снятый каким-то землянином в незапамятные времена. Остаётся только догадываться, как именно произведение советского кинематорафа попало к барсукам, но было очевидно, что они от него тащились. А поскольку генерал хранил в своём сердце (ну, или что там у него?) самые тёплые воспоминания об экспедиции на Землю, он решил заполучить фильм и посмотреть его вместе со своей принцессой. Зуда приобрёл копию «Служебного романа» за сотню космотугриков. Вернувшись на Визуле, он всю ночь переводил фильм с барсучьего носителя в местный видеоформат. Наконец, подстроив случайную встречу с принцессой, Зуда предложил ей ознакомиться с диковинным произведением инопланетного искусства. Сначала она восприняла это с недоверием, но в конце концов позволила своему воздыхателю вечером зайти к ней в кабинет. Зуда намеренно явился чуть позже назначенного времени. - Я уже думала, Вы не придёте, - сказала принцесса, завидев его на пороге. - Это сильно бы Вас огорчило? – полушутя спросил генерал. – Тогда я в следующий раз и правда не приду, чтобы потом Вы были мне рады. Пока Зуда настраивал видео, принцесса с интересом рассматривала его обложку. - Служебный роман… - произнесла она задумчиво. – Какое странное название! Вы не знаете, что оно означает? - Понятия не имею, - отозвался генерал, стараясь придать своему тону максимальное равнодушие. Наконец, вcё было готово к просмотру. - Знаете, принцесса, - сказал Зуда, опускаясь на сидение рядом с Визулой, - а ведь многочисленные исследования доказали, что фильмы хорошо смотреть в обнимку. Для оптимального, так сказать, восприятия. - Вы это сами только что придумали? – спросила принцесса. - А лучше всего, - продолжал Зуда, не заметив её реплику, - смотреть их в обнимку с каким-нибудь, например, чертовски симпатичным и очень перспективным генералом… - Послушайте, перспективный генерал, - беззлобно сказала принцесса, - отодвиньтесь от меня, пожалуйста, и давайте уже смотреть фильм. Перед визулянами появились первые кадры бессмертного творения одного из лучших советских режиссёров, и его герои вновь ожили на экране: Калугина в своих огромных очках, вездесущая секретарша Верочка, бессмертный Бубликов, наивная Оленька Рыжова и, конечно же, нелепый Новосельцев, скрывающий под личиной тихого неудачника свою истинную сущность. В городской суете работники статистического учреждения спешили на службу, а музыка Андрея Петрова наполняла комнату таким неповторимым теплом, перед которым не смогла бы устоять даже самая жестокая и равнодушная раса во вселенной. - Генерал, - спросила принцесса, - а меня вы тоже называли «наша мымра»? - Нет, - ответил Зуда, - но я обязательно возьму это на вооружение для следующей совместной экспедиции. Профсоюзная активистка Шурочка, вереща отвратительным голосом, собирала взносы на Машу Селезнёву. Блестящий Самохвалов вёл себя лицемерно – чтобы зрителю сразу было понятно, кто здесь главный отрицательный персонаж. Стареющая Оленька, встретив бывшую университетскую любовь, смущалась и стреляла глазками, словно юная дева. - Вы сухарь! – кричал Новосельцев, перебрав спиртного на вечеринке у Самохвалова. – Вы чёрствая, у вас нет сердца! Зуда рассмеялся в голос, демонстративно поглядывая в сторону принцессы. Визула, окинув его удивлённым взглядом, продолжала внимательно следить за происходившими на экране событиями. Калугина была строга, точна в определениях, непреклонна, остроумна,– одним словом, она была великолепна. И вот, к своему ужасу, несчастный Новосельцев уже сидит в её кабинете… - Мы Вас любим, - мямлит он, съёжившись от страха перед железной леди. – В глубине души… Где-то очень глубоко.. Зуда снова усмехнулся, но уже как-то грустно. Потом, нажав на паузу, повернулся к принцессе. - Может, и Вы, - произнёс он задумчиво, - хоть немного любите меня в глубине души… Где-то очень, очень глубоко… Внезапно дверь кабинета распахнулась: на пороге появилась внушительная фигура его высочества. Свирепость и серьёзность императора не предвещали ничего хорошего. - Что это вы здесь делаете? – спросил он грозным голосом, подозрительно глядя на обоих любителей инопланетного кинематографа. - Фильм смотрим, - запросто ответил Зуда, который в стрессовых ситуациях становился ещё более нахальным. – Не желаете присоединиться? Император, кинув недоверчивый взгляд на экран, подошёл и уселся прямо между Визулой и её воздыхателем. Пришлось перемотать фильм назад, чтобы ему было хоть немного понятно, о чём речь. Некоторое время он с умным видом пялился на экран, а потом, наконец, спросил: - Эта Калугина… Она что, тёмная королева какой-то галактики? - Тёмная леди ситхов, - уточнил Зуда. – А это молодой джедай Новосельцев. Принцесса укоризненно посмотрела на генерала, но предпочла промолчать. - Их робот-монстр – просто машина смерти! - одобрительно воскликнул его высочество, указывая на профсоюзную активистку Шурочку. – Завтра же прикажу Габо создать такого же. Калугина, потеряв своё непреклонное великолепие, ни с того ни с сего начала рыдать перед Новосельцевым. Наверное, это заставило миллионы простых советских женщин, которые имели семьи вместо успешной карьеры, почувствовать себя счастливыми и нужными. Откуда им было знать, какой насыщенной, интересной, элегантной жизнью жили реальные прототипы Людмилы Прокофьевны – руководительницы крупных учреждений и партийные леди? В фильме всё было по-простому, по-домашнему, для народа. И несчастная Калугина, страдая от одиночества, соглашалась даже на невзрачного, не обладающего особыми достоинствами папашу двоих детей. - Мне кажется, Дарт Самохвалов – на самом деле отец Новосельцева, - предположил его высочество, серьёзно и сосредоточенно глядя на экран. - Вполне возможно, - согласился Зуда. А в это время Людмила Прокофьевна реабилитировала перед зрителями профессиональные навыки Новосельцева, расхваливая его исправленный отчёт. Оленька Рыжова, пылая запоздалой страстью, отчаянно добивалась взаимности. Кто-то сочтёт её трогательной, кто-то – жалкой… Вот воскрес из мёртвых начальник отдела пищевой промышленности Бубликов. Придя на работу в отличном настроении, он с недоумением рассматривает свой портрет в траурной рамке, а старушка-уборщица, глядя на него, испуганно крестится. - Бубликов – это что-то вроде нашего Багу, - иронично отметил Зуда. Вот Новосельцев робко переступил порог квартиры своей начальницы, и обновлённая Калугина предстала перед ним, одетая и накрашенная по моде 70-х. Восторженные взгляды, наивное смущение, неловкие разговоры за столом… И, наконец, Новосельцев объяснился ей в любви. - Всё дело в том, - отвечает Калугина дрожащим голосом, - что я Вам не верю… Визула как-то одобрительно усмехнулась. - Но почему? – недоумевает Новосельцев. – Дороже Вас у меня вот уже несколько дней никого нет! - Невзрачный какой-то дворец у этой тёмной королевы, - заметил император. - Это лаборатория, Ваше высочество, - предположил Зуда. Преобразившаяся Людмила Прокофьевна, сияя счастьем, несла себя по коридорам учреждения, принимая комплименты восхищённых сотрудников. Её можно было поздравить, ведь она теперь выглядела и вела себя точно так же, как и остальные статистические красавицы… Но вот появился злобный Дарт Самохвалов и, мечтая о мести Новосельцеву, разбил сердце Калугиной вдребезги, рассказав ей правду. Уничтоженная, она устало сняла с себя серьги. Потом позвала секретаршу и, отстранённо глядя в даль, надиктовала ей приказ о назначении своего недавнего обожателя начальником отдела лёгкой промышленности. - Вы страшный человек, Новосельцев, - говорила она, когда он снова оказался у неё в кабинете. – Ваш поступок не имеет названия, а Вы даже не понимаете, насколько гадко и мерзко Вы поступили! Отец и дочь разом покосились в сторону Зуды. - У меня есть смягчающее обстоятельство, - отвечал генерал Новосельцев тёмной королеве Калугиной. – Я люблю Вас… Зуда опустил взгляд и, незаметно ухмыляясь, исподтишка посматривал на императорское семейство. - По-моему, нифига это не смягчающее обстоятельство, - проворчал его высочество. - Вы всё время врываетесь в мой кабинет, для того, чтобы оскорбить меня! – восклицает Людмила Прокофьевна, удивляясь необыкновенной наглости новоиспечённого начальника отдела. – Это, видимо, доставляет Вам особую радость! - Да, действительно, - согласилась с ней принцесса Визула. – Бывают такие воздыхатели, которым оскорбления объекта их страсти доставляют особую радость. - Так Ваша начальница - самодур?! – повышает голос уязвлённая Калугина, в упор глядя на незадачливого ухажёра. - Самодура! – кричит ей в ответ Новосельцев, потеряв последние остатки самообладания. Калугина бьёт его по морде. - Какой, однако, жизненный фильм Вы отыскали на просторах вселенной, - сказала принцесса, обращаясь к генералу. - Рад, что сумел доставить Вам удовольствие, - отозвался Зуда. - А что такое «самодур»? – спросил его высочество. – Слово-то какое… интересное! И вот он – счастливый конец: Калугина избивает Новосельцева подручными предметами, а тот, умоляя о пощаде, прячется за спиной секретарши. Однако, даже после этого у главной героини не пропадает желания иметь с ним никаких дел, и служебная «Волга» увозит влюблённых навстречу безоблачному счастью… Фильм закончился. Некоторое время все трое молчали, размышляя каждый о своём. Зуда неторопливо поднялся, чтобы вытащить из компьютера носитель информации, на который он записал видео. - Какое-то двоякое ощущение, - задумчиво произнесла принцесса, прерывая затянувшееся молчание. – С одной стороны, фильм очень добрый. Но в то же время в нём как будто протягивается какая-то ущербная мысль о том, что земные женщины становятся успешными только от личной неустроенности. - Земляне - раса не очень развитая, - сказал император. – Прости им невежество. - Неужели, принцесса, Вы увидели в фильме только навязывание ущербных мыслей? – спросил Зуда. - Нет, почему же? Я ведь сказала, что фильм добрый. Однако, мне кажется, в нём собраны какие-то доисторические гендерные стереотипы. - А никаких других параллелей Вы не просматриваете? Принцесса усмехнулась. - Что касается параллелей, - медленно заговорила она, - их я усмотрела огромное множество. Например то, что за весь фильм этот Ваш Новосельцев слова доброго не сказал главной героине. Он только оскорблял её, повышал на неё голос, хамил – а потом замуж позвал… Нечего сказать, хорош поклонник! Мне, кажется, он кого-то напоминает… - И кого же? - Вас, генерал. - А можно узнать, где вы усмотрели оскорбления с моей стороны? - Я усмотрела их в постоянном желании разозлить меня, посмеяться надо мной или указать на мою неправоту. - А Вы хоть раз в жизни задумывались о том, почему я вёл себя подобным образом? - Дайте угадаю… Потому что Вы мудак? - Я, конечно, мудак, но вы не угадали. Император, округлив глаза и вытянув своё монаршее лицо от удивления, слушал беседу своей дочери с её обожателем. - Вы что, совсем охренели? – не выдержал он наконец. – Я вам здесь не мешаю? - Не мешаете, Ваше высочество, - ответил Зуда. – Принцесса, позвольте задать ещё один вопрос: если я Вас, с позволения сказать, люблю, то, следуя Вашей логике, я обязан с Вами соглашаться, даже когда сам думаю иначе? Только потому, что я испытываю к Вам сильную привязанность, я не могу указывать на Вашу неправоту? - Вы можете. Но делать это нужно в приемлемой форме, а не одёргивая меня каждый раз! - То есть я не имею права останавливать Вас, когда вижу, что Вы творите полную ерунду? - Послушайте, Зуда, ведь Вы на самом деле просто сублимируете своё влечение садистскими способами, а выдаёте это за попытки отстоять своё мнение. - А Вы подумайте, из-за чьей эмоциональной тупости я вынужден сублимировать своё влечение садистскими, как Вы изволили выразиться, способами. Возникла пауза. Принцесса молчала, возмущённо и в то же время как-то обезоруженно глядя на своего оппонента. - Ну всё, пора прекращать этот балаган! – вмешался высочество. - Насмотрелись какой-то дряни инопланетной и дуреют, не стесняясь императора! Визула, ты где таких слов понабралась? Ты втихаря читаешь неприличную литературу? - Нет, отец, - смиренно опустила глаза принцесса. - А тебе, олень ты межгалактический, гормоны в голову ударили – так ты совсем страх потерял? А ну пошёл отсюда, пока я тебя до прапорщика не скинул! - Я, конечно, уйду, - с достоинством ответил Зуда. – Но Вы, принцесса, подумайте над моими словами. Генерал учтиво поклонился и вышел. «Отлично, - думал он с досадой, направляясь подальше от императорского семейства, - называется, посмотрел фильм вдвоём с любимой женщиной! Ещё и виноват при этом оказался! Короче, всё как всегда…»