Когда я закрываю глаза

Хината привык каждое утро просыпаться под музыку, играющую у него в голове. Эти несколько мелодий, которые он знал уже наизусть, как оказалось, не существовали на самом деле. Их нельзя было найти даже в интернете. Шое был в этом уверен. Недаром он несколько недель подряд доканывал своего семпая, который два года назад перешёл в старшую школу. Ойкава уже доведённый до ручки настойчивым кохаем однажды привёл своего друга, который занимался по классу фортепьяно и они вдвоём убедительно пытались доказать Хинате, что мелодии, которые он слышит в своей голове, он придумал сам. Но Шое был уверен, что сочинить мелодию, да ещё и такую потрясающую, он точно не в состоянии. Он знал, что эту музыку сочинил кто-то другой, кто-то очень одарённый и особенный. Хината часами прорабатывал детали своих танцев. Всё свободное время он проводил, оттачивая каждое движение, каждый штрих. Ойкава пытался было его убедить, что ставить танцы под несуществующую музыку – глупо, но, чтобы убедить Хинату, этого было явно недостаточно. Махнув рукой, он иногда, когда позволяло время, аккомпанировал Шое, пытаясь воспроизвести те мелодии. Выходило не то, что бы хорошо, но всё же лучше чем ничего. В такие минуты Хината очень жалел, что сам не умеет играть ни на одном инструменте. К окончанию средней школы три танцевальных номера были полностью готовы, и Хината чувствовал какую-то горечь, что ни один из них не может стать его выпускным экзаменом. Он был уверен, что любой из этих танцев поразил бы экзаменационную коллегию, но танцевать без музыки, слыша её лишь в голове, было, по крайней мере, странно. А то, что пытались воспроизвести Ойкава и Иваизуми, не было идеальным исполнением, словно мелодии не хотели подчиняться никому другому, кроме своего автора. Перейдя в старшую школу, Шое по-прежнему оттачивал свое мастерство – в классах – по обязательной программе, а дома – свои собственные танцевальные номера, словно пытаясь сделать из них что-то совершенное. И по-прежнему просыпался под эту музыку, надеясь хоть когда-нибудь услышать её идеальное исполнение. Хината придумал каждой из них название, жалея, что не знает, как же их назвал автор. Он был настолько убеждён, что этот человек существует на самом деле, что ни хотел слушать никаких доводов. Однажды идя по коридору школы, Шое услышал знакомые аккорды из-за дверей одного из классов. Он замер, не веря, что это непросто плод его воображения. Но нет, мелодия уже ставшая родной, тихо звучала, и это были реальные звуки фортепьяно. Хината медленно и немного нерешительно подошёл к дверям и буквально прильнул к ним, впитывая всем организмом звуки, доносящиеся оттуда. Он не знал, сколько простоял так, но мелодия закончилась и вновь воцарилась тишина. Испугавшись сам не зная чего он, с шумом распахнул двери, и увидел темноволосого парня, сидящего за фортепьяно. В огромной аудитории больше никого не было, и Хината понял, что наконец-то нашёл того, с кем так хотел познакомиться. И ещё он понял, что покорён теперь не только музыкой, но её автором. Покорен, похоже, навсегда. Кагеяма Тобио был не самым приветливым и компанейским человеком на свете. Более того, ему совсем не понравилось, что в середине его репетиции к нему ворвался странный парень, который сначала смотрел на него как на восьмое чудо света, потом потребовал сыграть ему, а когда Тобио отказался, заявил, что хочет танцевать под его музыку. Выдворить его из класса не было никакой возможности, и Кагеяма уступил, согласившись сыграть. Он был изрядно шокирован, когда Хината попросил сыграть ему «Осеннюю сонату», совершенно не понимая, откуда тот мог узнать название его недавно сочинённой мелодии. И ещё больший шок вызвал сам танец, который тот ему продемонстрировал, пока Тобио играл. Каждое движение танца вписывалось в музыку так, словно они были рождены вместе. Совершенное единение. С тех пор каждый день Кагеямы был наполнен не только музыкой, но и Хинатой Шое. Несмотря на то, что учились они в разных классах, Хината умудрялся каждую перемену находить его. Они вместе обедали, отдыхали и обсуждали предстоящие экзамены. Тобио, никогда не нуждавшийся в других людях, предпочитая общество музыки, удивительно быстро привык к Шое и уже не представлял ни дня без него. Выходные они тоже проводили вместе, чаще всего на природе, куда неугомонный Хината регулярно вытаскивал Кагеяму. Непривыкший к такому тесному общению Кагеяма чаще молчал, предпочитая слушать Хинату, понимая впрочем, что получает от этого огромное удовольствие. Со временем он научился доверять этому мальчишке, рассказывая о самом сокровенном, о том, что раньше он мог поведать только своей музыке. И лишь одного он не мог рассказать. У него не хватало слов, чтобы разом разрушить мечты этого рыжего парня, ставшего его единственным другом. Рассказать о том, что знала только мама, его лечащий врач и его музыка. На выпускной экзамен первого года обучения старшей школы, Хината выбрал композицию под названием «Когда я закрываю глаза». Аккомпанировал ему Иваизуми, потому что Кагеяма находился в больнице, введённый в искусственную кому, для того чтобы выиграть время, пока ищут подходящего донора. Шое танцевал так, словно этим танцем хотел вырвать друга из лап смерти. Он летал по сцене, не замечая ни зрителей, ни декораций. Большую часть танца он провёл закрытыми глазами, словно оправдывая его название, а по окончании долго не мог осознать, где он находится. Он не слышал аплодисментов, не видел сотен восхищённых глаз тех, кто стал свидетелем его триумфа. Мыслями он был в больничной палате, находящейся в паре километров от школы, и желал как можно быстрее оказаться там на самом деле. Не дожидаясь результатов и не переодевшись, он лишь сменил обувь, накинул куртку и сел на велосипед. - Хината-кун… - весь медперсонал хорошо знал его, ведь последнюю неделю он находился здесь всё время, пропуская почти все занятия. – Тебе нельзя в палату. Сердце Шое подпрыгнуло и остановилось, на несколько секунд переставая качать кровь. Он почему-то сразу всё понял, и, не дожидаясь каких-либо объяснений, рванул в палату. Кагеяма-сан, миниатюрная брюнетка сидела рядом с кроватью, её плечи дрожали, а сам Тобио, лежал с закрытыми глазами, и создавалось впечатление, что он просто спал. Все приборы были отключены, и именно это поставило точку в понимании происходящего. Точку, после которой оставалась только пустота. Шое занял первое место на экзамене, его номер был отмечен многими специалистами, а сам он был приглашен в несколько шоу. То, чего не могли добиться даже многие ученики третьего класса. Но Хинату это уже не волновало. Смысл его танцев и его жизни теперь покоился под мраморной плитой с надписью «Кагеяма Тобио. 22 декабря 2000 – 18 марта 2016. «Моя душа только там, где есть музыка».