Ад - не место для цитат

Хорошо бы спросить себя, сколько часов я уже бреду по этой кишке. Я мысленно посмеялся этой аллегории, потому что аллегоричного в ней не было ничего. Коридор действительно напоминал кишечник: его стены состояли из мяса. И, как я думаю, не человеческого. Всего лишь абстрактного мяса. Такой самой в себе плоти, существующей только для обозначения мясистости ситуации. Почему я так думал? Да просто потому что стать стеной в аду – легко отделаться. Страдал здесь в первую очередь разум, а для полноценного воплощения этой простой истины в жизнь у разума обязано было быть тело. Но я отвлекся. Кишка не была однородной. Где-то ткань была мышечной, где-то слизистой. Где-то из нее торчали кости, местами она расслаивалась, выпячивала рыхлыми полипами и дышала. Может кишка была такой абстрактной для меня именно потому, что принадлежала живому существу? Вытягивающему жилы из своих пленников. На этот раз не в буквальном смысле. Ах да, зубы! Зубы здесь были отдельным украшением. Как бриллианты на сумочке модницы, только осмысленней. Они складывались во вполне что-то да значащие узоры. Я не могу сказать наверняка, служили ли они украшением интерьера, подсказкой путнику или безделушкой, помещенной сюда разумом с определенным эстетическим вкусом. Вкусом, который я не могу назвать извращенным, ведь мне тоже нравилось. Да, нравилось! Пусть эти слова прозвучат громко, на весь ад. Я ведь в аду. Я думаю, что я в аду. Нет, пожалуй, пусть не звучат слишком громко. Я помню, кого может привлечь шум. А нравилось мне, потому что они были похожи на присоски щупальца осьминога, поглотившего корабль человеческой слепоты. Все люди, которые попадают в ад – идиоты. Мазохистов, естественно, отправляют в рай, чтобы они тоже удовольствия не получили. Только представьте: бедолаги, запертые в мягкой комнате наедине с вечностью! Даже не знаю, кто в худшем положении. Так я и развлекал себя своими мыслями уже несколько часов пути. Естественно моих собственных часов. Ад не знал, что такое время. И это хорошо, потому что значит, что я всё успею. Я достал карту из (господнее исподнее, лучше бы я не думал, откуда достал ее) ..из кармашка кожи под моими ребрами. Карта представляла клочок чужого скальпа с выжженными на нем мудрёными линиями мест и дорог. Должно быть, ученая была голова у владельца этого скальпа, раз располагала такой редкой информацией, усмехнулся я сам себе и расправил кожу на ближайшем похожем на камень/стол наросте мяса. Мне необходимо было добраться до шестого круга, там я смогу добыть огонь и соорудить факел. И чем черт не шутит, немного погреться. Нет, в аду не жарко, мать вашу. У меня пальцы на ногах закоченели шлепать по лужам крови и еще бог весть какой биологической жидкости, которая вне своих владельцев продолжать быть теплой не могла. Стоит ли упоминать, что я был абсолютно голым, что даже не думал о наличии в аду какой-либо одежды. Разве что разорвать вот этот пульсирующий мясной комочек и обмазаться-обложиться им? Позже. Когда окончательно справлюсь с рвотными позывами. А это, кстати говоря было огромной проблемой. Первое время, как я очнулся, я не мог перестать блевать. Всё что я мог, это жмуриться, зажимать нос и изредка переворачиваться, чтобы не захлебнуться своей рвотой. Я корчился и валялся таким образом, пока сам не пропитался тем зрелищем и запахом, которые меня повергли в это положение. Терял сознание, приходил в себя, смотрел, не смотрел, снова блевал, снова терял сознание и так по кругу. Не знаю, чем меня рвало, в какой-то момент даже показалось, что из меня выходит разодранный зверскими спазмами мой собственный пищеварительный тракт. По цвету ведь не определишь: здесь любой свет красного оттенка. Так продолжалось, пока я не открыл глаза, не перевернулся на спину, не вдохнул помельче и не осознал, что могу сдержать рвоту. Еще несколько часов, я осваивался с ощущением своего тела в этом пространстве: я сидел и трогал пол. А пол колыхался мне в ответ. Что меня вытащило из прострации? Юмор, конечно. В какой-то момент, я решил, что пол колышется довольно забавным образом. Я считаю этот момент отправной точкой своего путешествия. Кстати, кто я – я не знаю. Да и тело вряд ли принадлежало мне когда-то жившему. Могу сказать только, что я одновременно и знал всё, и не знал. Чувствовал, пожалуй. Что мне нужно добраться в самый низ и центр ада. Зачем? Я был уверен, что пойму, когда сделаю это. Также я помнил о некоторых особенностях этого места. Например, что мне жизненно необходим факел. (Как же до чертей потешно это выражение здесь звучит! А обороты про чертей? Так же глупо, как и смешно). Но конкретного ничего я не помнил. Не помнил, чем я отличаюсь от десятков окружающих, сотен ждущих меня таких же цельных людей, что заламывают руки, извиваясь в агонии, ломают позвоночники, пучат глаза и жуют себе языки не в силах выбраться из ловушки собственного разума. Разума настолько изъеденного страданием духа, что страдание плоти стало для него спасением, средством к побегу. Такие ребята - совершенно пустые, податливые, растворившиеся в котле событий ингредиенты. Их можно использовать. Есть и другие, терпящие муки другого рода, по другой причине. Такие находились уровнями выше, каждый на своем отведенном месте. Кругу, если угодно. И были третьи. Прекрасно себя, как тварей, осознающие. Агрессивные, но живые разумом, а потому опасные. Вынюхивающие, выискивающие, мечущиеся за неимением другой цели. Такая у них была работа, как у меня своя. И лучше нам друг другу не мешать, иначе это плохо закончится. Для меня, конечно, я ведь всего-навсего гость, мясной мешок, хрупкий набор косточек под кожицей, который легко сломать и покрошить, заменить. А они здесь жили и знали, как выжить. Вздохнув, сам не знаю зачем, ибо б`ольшая чем обычно порция зловония в легких опять призвала тошноту, я поднялся. Моя нынешняя цель была близка и даже слишком: у меня над головой. Если подумать, то скорее всего крики, которые я различал сквозь душащую звук пленку стен, принадлежали моим клиентам. Еретикам, ворошащимся в раскаленных гробах под пристальным надзором фурий! Хоть на камне высекай, такое помпезное предложение, подумал я. Со всем пафосом этой круговой затеи, я не удивлюсь, если на каждом гробу оно и высечено. Я решил утолить свое любопытство и проверить это предположение, когда буду одалживать у лжеучителей огонь.