BADREAM

Снова крики. Закатываю глаза и невольно вслушиваюсь в разговор. Опять ссорятся. Сегодня мы с ребятами из школы едем отдыхать на каникулы на базу отдыха у озера, и я считала дни до этого момента! Я не могу терпеть каждое утро подобного вида. Я так долго хотела уехать из дома, выбраться из своего личного Ада! Так мечтала! Поэтому когда объявили набор желающих я самая первая подняла руку. Встаю, подхожу к зеркалу и вижу довольно-таки неплохой вид: нежные, прекрасные и здоровые недлинные русые волосы, нормальная фигура и милое лицо. Когда-то мой учитель по физике, впервые увидев меня, сказал, что у меня такое доброе лицо, что мне с лёгкостью доверяют люди, поэтому я спокойно могу стать аферисткой или мэром. Буду врать, а люди верить мне. Только вот это было пять лет назад. Сейчас же изменилась, и как бы я себе не внушала обратное, но я стала отвратительней выглядеть. Раньше спокойно могла носить майки или блузки с коротким рукавом, но теперь ношу лишь закрытые свитера, и джинсы, потому что на теле сплошные синяки и мне жутко стыдно их всем показывать. Эта одежда уродует меня полностью. Достаю пластырь и цепляю его на лоб ближе к уху. Вчера опять побили до крови за то, что у папы было плохое настроение, а я не хотела есть из-за отравления. Где-то три дня назад я чем-то отравилась и не могла даже смотреть на еду, меня целыми днями тошнило. Ну и получила соотвественно. Поругалась с ними, да легла спать, не сделав опять домашку. Тогда в школе сделаю. На перемене. Спишу. Смотрю в окно. Ненавижу. Глухомань. Деревня! Блин, переехали сюда в этом году, потому что меня выгоняли из всей школ подряд за плохую успеваемость и прогулы. Когда папа начал бить меня, на меня нападала депрессия и в таком состоянии я учиться не могла, поэтому ходила куда-нибудь к речке или гуляла по городу. Для меня эта деревня стала окончательным ударом. Для такого подростка как я, живущего всю свою жизнь в городе-миллионере и привыкшей к крутым компаниям с айфонами, переезд в отставшую от прогресса местность лет так на триста, был катастрофой. Тут даже айфонов ни у кого нет. Я единственная с ним хожу, но самое главное — девяносто девять процентов жителей не знают что такое интернет и что, вообще, он делает. Ненавижу. — Нина, иди есть!!! — орет, уже чем-то разозлившись, мама, и я лениво цокаю. Отравление ещё не отпустило, поэтому меня чуть не стошнило от этой фразы. Не хочу. А меня заставят. Ну если это последний день и мне уезжать на целые две недели дальше от них, то можно рискнуть здоровьем. Я одеваю свитер, джинсы, накидываю рюкзак, засовываю айфон в задний карман джинс, натягиваю маленькую чёрную резинку на руку и открываю дверь. Снова скандал. Говорю, что не хочу есть, бегу в коридор, успеваю одеть один белый кроссовок, как мама тащит меня обратно, ору на неё, срываюсь, она тоже, ударяет меня по голове, я посылаю её, в спешке хватаю второй кроссовок и бешено выбегаю из дома, надевая его по дороге. Свобода. — Дура! — истерически выкрикиваю я ей в лицо, и прямо передо мной закрывается с грохотом дверь. Наконец-то. Завязываю кроссовок и выбегаю из двора. Идя по дороге, на ходу завязываю хвост, как улавливаю краем глаза чей-то силуэт справа от меня вдалеке. Глюки. Чёрное пятно в глазу. — И не смей даже домой приходить!!! — на всю улицу кричит мама через окно второго этажа нашего дома, я останавливаюсь и поворачиваю к ней. — Придёшь — убью на хрен! — Иди к черту!!! — срывая голос, отвечаю я, и тут же окно закрывается. Она меня убьет. Меня убьют. И даже через две недели не простят за такое поведение. Знаю. Не простят. Но, может, простят. Даже не вспомнят наверняка! Да. Все нормально. Две недели. Столько времени! Ха! Поворачиваюсь обратно, снова улавливая чей-то силуэт. Следят? Да нет, просто идут за мной. Я шагаю по прямой, пусто, ни единой души. Слышу сзади меня шаги. За целый прошедший год никто рядом со мной, позади меня, впереди меня, НИКТО, не ходил. Я все время шла одна и привыкла к этому, никто не мог шагать вслед за мной. Резкий звук заставляет меня подскочить с тихим визгом на губах, потом выдыхаю, понимая, что просто пришло сообщение на мой любимый айфон. Достаю телефон, ввожу пароль и вижу, что просто в Инсте лайкнули фото. С ума сойти. Так и сдохнуть от страха можно. Я сама себя запугала до такой степени. Кладу телефон обратно и краем глаза вновь пытаюсь осмотреть человека, идущего за мной — парень. Но ничего больше разглядеть не смогла. Дальше путь был тихим и спокойным. Подходя к школе, я уже могла расслабиться и не думать о том, что тот парень — убийца. Подходя к дверям, я чувствую толчок сзади и понимаю, что это он. И он меня обгоняет. Он специально шёл как можно дальше от меня, он следил! Это не паранойя! Нет. И этот пацан — одиннадцатиклассник и он на год старше меня. Саша. Этот самый Саша запугал всю школу своими манерами. Этот блондин смело избивал тех, кто ему просто не нравился внешне. Меня не особо сильно трогал, но как только я пришла, он чуть не сжёг моё лицо с помощью костра. Больше таких нападений не было, но Саша все же продолжал больно ударять меня по рукам, даже один раз поцеловал, и то это было, чтобы поиздеваться надо мной. Я даже не помню когда это случилось. Ненавижу этого парня. И лучше бы… — Нина, тебе что, не сказали? — случайно оттолкнув меня, удивился молодой учитель математики, выходя из школы. — Мы сегодня не учимся. Уезжаем же! Ну, конечно, мне не сказали. Кто удосужится меня оповестить? Я мило улыбнулась и пошла к подъехавшему автобусу, сливаясь с обезумевшей толпой моих любимых десятиклассников. Я принесла свои вещи в школу ещё на прошлой неделе, как и сказали, поэтому они уже лежали в автобусе, и я могла спокойно ходить с любимым лёгким рюкзачком. А я как знала: домашку не делала! Кто молодец? Я — молодец! Как обычно сажусь одна в конце автобуса на предпоследнее двойное место. Одиночество — это круто, если считать его свободой, но увы, нужно уметь различать эти два понятия, иначе можно попасть в круговорот несчастий нашей жизни. Достаю телефон, начинаю листать новости в ВК, порой улыбаясь тупым шуткам. Нам что-то бормочут про правила безопасности, и автобус двигается. Рядом со мной плюхается чьё-то тело. Я удивлённо поворачиваю голову. Учитель математики, наш классный руководитель, любимый Дмитрий Алексеевич! Натянуто улыбаюсь ему и снова утыкаюсь в телефон. — Год прошёл, а ты так ни с кем и не подружилась. — заметил он, поглядывая в сторону. Не ваше дело. — Да я со всеми подружилась! — с такой же натянутой, чуть нервной улыбкой выкрикиваю я, чтобы перекричать шум. Дмитрий Алексеевич поворачивает голову к сзади сидящей компании. — Тихо! Я, вообще-то, тут разговариваю! — хамовато и чуть лениво затыкает шумящую группу, и те послушно затыкают рты. Я подаюсь вперёд и с невинной улыбкой смотрю на них. Две девушки-шлюхи и три одиннадцатиклассника. Среди них Саша, который уже успел написать на моем лице «Похоронена заживо.» С некоторой опаской кидаюсь назад, выдыхая раздражение, и Дмитрий Алексеевич снова поворачивается ко мне. — Ты плохо закончила этот учебный год. С тройками. — серьезно сказал учитель, и я чуть покраснела от стыда за свои никчёмные знания. — Да, я знаю. — сдержанно отвечаю я на выдохе, также всматриваясь в ВК. Разговор в тупике. Пожалуйста, не говорите со мной. Мне это не нравится. — Где-то упала? — заметил Дмитрий Алексеевич, прикасаясь холодными пальцами к моему лицу. Стало неприятно, нахлынули воспоминания вчерашнего дня и буквально хотелось расплакаться, но как только прослезились глаза, я стала говорить, чтобы не расклеиться окончательно. — Да. Я такая неуклюжая. — пытаясь как-то криво улыбнуться, говорю я. Дальше он убирает свою руку и следит за поведением детей. Я не могу успокоиться, ладони сами по себе потеют, а лицо краснеет. Я чувствую жар. Мне очень плохо. И чтобы угомониться, я немедленно достаю белые наушники из внешнего кармана рюкзака и спешно начинаю слушать музыку. Сердцебиение приходит в норму, мысли в другой степи, и кайф… Через минуты две выдергивают у меня один наушник, и я раздраженно и резко раскрываю глаза. Смотрю на учителя, а он уже улыбается мне с дебильной песни. Ненавижу его. Моя музыка. Мой мир. Какого черта?! — Ты же не против? — беззаботно спрашивает он, расслабляясь всем телом. — Вообще-то… — хамовато начинаю я, как оказываюсь в дураках. — Да перестань… — протягивает Дмитрий Алексеевич и полностью погружается в одну из моих любимейших песен. Конечно, мой плейлист — это целиком депрессивный мир, но изредка с яркими красками, и мой вкус многим не нравится, включая моих родителей. Я ещё таращусь на учителя. Тупо таращусь, оторвавшись от спинки сидения, но он не видит, так как у него закрыты глаза. И только в это время я могу рассмотреть его: загорелое тело, свободная голубая футболка, джинсы и чёрные короткие волосы. На вид ему лет двадцать. Он слишком молод. Конечно, если денег не хватило уехать, то после окончания школы он сразу стал в ней работать, и от этой мысли мне становится противно. Я так не хочу. Я не хочу такой жизни, я хочу в большой город, в клубы, а не в это село. НЕ ХОЧУ. Вздыхаю. Прикрываю глаза, затем снова их устало раскрываю, в поле моего зрения попадает Саша и его компашка. Он смотрит прямо на меня. Мне кажется. Нет, точно, потому что проделав маршрут его взгляда я поняла, что он смотрит на девушку, сидящую впереди меня. Она тоже из одиннадцатого, поэтому я её не знаю. Пофиг. Ненавижу. Откидываюсь обратно, открываю Инсту и начинаю фоткать пейзаж за окном автобуса. Леса, поля, ни единого человека. Делаю несколько фоток, редактирую и ставлю хэштеги #лето #отдых #лес #жара #май и кучу всякой фигни. Ехать ещё три часа. Терпеть. Моя жизнь — сплошное терпение. Резкий толчок. Мы останавливаемся у реки, чтобы выйти и освежиться. Я мигом, как сумасшедшая, выдёргиваю у учителя наушник и выскакиваю, дабы выбежать как можно быстрее на улицу. — Эй! — кричит немного мило и нежно учитель, обхватывая руками мою талию. — Все уйдут, и тогда ты спокойно выйдешь. Не надо толпиться. Я замираю, смотря на него. Потихоньку все выходят, становится больше свободного места. Поднимается с места и компашка Саши, я подаюсь немножко вперёд, чтобы сразу выйти за ними, как чувствую, что меня кто-то задевает плечом. — Глумко, осторожно! — сердито кричит Дмитрий Алексеевич вслед Саше, и тот оборачивается. — Сорян. — бросает с улыбкой он мне, и спускается по ступеням вниз. Я безразлично смотрю на учителя, и беру его за руку, поднимая с места. Мы вместе выходим из автобуса. Поток воздуха. Никакой духоты. Какая прелесть! Стою, вдыхаю свежесть, как любимейший дым сигарет и иду к речке, немного спускаюсь, осматриваюсь, нет ли подо мной дерьма, и сажусь на камни, смотря как тишина окружает течение речки. Голоса ребят слышны лишь отдалённо, я в полной изоляции. Определённо мне нужен психолог. Мне больше и больше начинает думаться, что со мной не все в порядке, конечно, я же вхожу в поколение стали. Но выбиваюсь из стаи, в глуши мечтая о вершинах мира. Люди будто разбежались по своим домам, и никому нет дела до моих бешеных припадков. Иногда я думаю, что состою из одних недостатков. Не для этого читаю книги, когда все до единого спят. Достаю телефон, листаю фотки, чтобы ещё что-нибудь выложить в Инсту, как натыкаюсь на фотографию, сделанную пол часа назад. Тот самый пейзаж. Странно, что я не заметила ЭТОГО раньше. С краю фотки чёрные, длинные волосы и совсем маленький кусочек бледно-зеленого лица. Да нет… Мне просто видится. Нет. Да я же не в Битве Экстрасенсов! Не может быть такого. Кажется. Просто мне кажется. Бред. Как и тот сон. Я совсем о нем не думаю. Вообще… Ха-ха. Я не хочу никуда ехать. Я хочу домой. Нет… В спешке листаю другие фотографии и рассматриваю каждую из них очень внимательно, чтобы понять что, блин, это за хрень. Чуть ли не носом касаюсь экрана айфона, чтобы разглядеть. Ничего подобного. Только на последней замечаю яркое красное пятно в виде парика, торчащее из-за дерева. Увеличиваю фотку, и опасения подтверждаются: чей-то кусок парика. Тень. Наверняка когда я редактировала её, то случайно какая-то штука окрасилась в такой цвет… Мне нечего бояться. Все кажется. Ничего серьёзного нет. Для убедительности поднимаюсь, включаю камеру и поднимаюсь чуть выше, чтобы уловить камерой всю ширину реки. Вытягиваю шею, всматриваюсь в пейзаж: обычная вода синего прозрачного цвета и трава. Невольно улыбаюсь, готовлюсь сфоткать, как на всю ширину речки возникает отображение…клоуна. Красный парик, белое лицо, красный нос… Нет, мои глаза меня подводят. Присматриваюсь, отображение становится чётче. Клоун начинает улыбаться. — Ааа!!! — резко и истерично вскрикиваю я и дрожащими ногами поднимаюсь выше, не отрывая взгляда от отображения, как натыкаюсь на чьё-то тело. Останавливаюсь и понимаю, что до сих пор кричу. Прямо в лицо Дмитрию Алексеевичу. Придя в себя, затыкаюсь, считаю до двух, и сил больше не хватает. — В чем дело? — растерянно спрашивает учитель, прикасаясь к моим плечам. Выдыхаю и грубо накидываюсь на него. Не могу его отпустить. Мне так нужно отвлечься, не хочу вспоминать, не хочу верить, что это правда, не могу в это поверить!!! Это иллюзии, галлюцинации, мне что-то подсыпали, я под наркотой… Нет… — Эй, полегче, а то… — слегка иронично просит он, мы наклоняемся вниз, и я сильно падаю на спину. Мы начинаем скатываться вниз, обнимая друг друга, оба кричим, камни больно бьют в спину, особенно большие. Так как у меня синяки, то такие «прикосновения» вызывают у меня слезы. Мне кажется, что я сломала позвоночник, что не смогу больше ходить, что все происходящее — просто сон. Мой самый плохой сон. Не верю. Не верю в то, что видела. Нет такого. Игнор. — Мой телефон!!! — вспоминаю я, до сих пор скатываясь дальше вниз, как по лестнице… Резкий толчок. Мы остановились. Я лежу на Дмитрие Алексеевиче, и облегченно выдыхаю, вспоминая, что айфон у меня до сих пор в руке, и он никак не ударился, даже не поцарапался… Улыбаюсь, радостно опускаю голову и чувствую чужие губы на своих. С ума сойти!! Целуюсь со своим учителем математики, и мне безумно приятно! Как бы это не было ненормально, но мне нравится, хотя в нашем-то веке такие отношения вполне обычны. И я не могу оторваться от него. Так хочется продолжать наслаждение. — Вам помочь?!!! — доносится громкий и чуть срывающийся крик сверху. Невольно поднимаю голову и вижу далеко вверху Сашу. Закатываю глаза и начинаю подниматься вместе с учителем. — Я слышал крики!!! — чуть неловко говорит спускающий к нам Саша, догадываясь чем мы тут могли заниматься. — Да, мы упали!! — чуть устало объясняет Дмитрий Алексеевич, берет меня за руку, и мы поднимаемся навстречу блондину. — С Вами все в порядке, Дмитрий Алексеевич? — достаточно быстро подойдя к учителю, спрашивает тревожно Саша. Бесит. — Со мной тоже все в порядке. — резко перебив открывшего рот Дмитрия Алексеевича, отвечаю я с самой натянутой улыбкой. Меня. Тоже. Стоило. Спросить. Чертов кретин. — Чертова дура, я тебя не спрашивал!! — потянувшись ко мне, выкрикивает Саша, тыча в меня пальцем. — Да иди ты в задницу!! — посылаю его я, взмахивая рукой. Хотела показать фак, да постеснялась перед стоящим между нами учителем. Резко вспомнив о нем, мы с Сашей замираем, пока тот стоит в шоке. — Извинись. — смотря вниз, как можно спокойней приказывает Дмитрий Алексеевич. Не уточнив кому. Ну… В связи с последним событием, а именно с поцелуем, то вряд ли бы учитель выставил бы меня дурой, поэтому я стою и жду. Саша тоже стоит. И ждёт. Молчание затягивается. — Прости меня. — выдавливаю назло блондину я, подлизываясь к учителю. — За направление. Надо было послать тебя к черту!!! — срываюсь я на крик, махая руками перед лицом Дмитрия Алексеевича. — Заткнись, сучка, иначе получишь по морде!! — в полной злости угрожает Саша, и учитель отталкивает его, по-прежнему не отпуская моей руки. — Если ещё раз заговоришь с ней — пойдешь дальше пешком, придурок. — проговаривает Дмитрий Алексеевич и начинает подниматься, тягая и меня за собой. Напоследок улыбаюсь Саше и подбегаю к «любимому» учителю, не переставая победно улыбаться. — Зачем ты извинилась? — раздраженно спрашивает учитель, смотря вперёд. — Дразнила его. — поясняю я. Мы заходим в автобус и садимся на свои места. Мы едем уже два часа. Я постепенно начинаю забывать о мистических моментах, произошедших сегодня. Я расслабляюсь и уже под конец поездки со своим учителем пою чуть ли не на весь автобус песню: Шейкер! Шейкер! Патимейкер! Патимейкер! Шейкер! Шейкер! Уличный дэнсер! Мы улыбались друг другу и, честно говоря, игнорировали наш поцелуй. Один наушник у него, один — у меня, и я была счастлива. Изначально я считала, что поездка окажется лично для меня скучной, так как я ни с кем не подружилась, и что я все время буду ходить одна, ни с кем не разговаривая. Я полностью рада, что рядом со мной такой человек, как Дмитрий Алексеевич. — Самая тупая песня. — говорит расслабленно и весело он. — Включи её ещё раз. Я улыбаюсь и уже готовлюсь нажать на повтор, как слышу противный писклявый женский голос в конце автобуса: — Дмитрий Алексеевич!! Учитель закатывает глаза, нехотя вытаскивает наушник и идёт к моей однокласснице. Моя улыбка спадает, я утыкаюсь в телефон, и через секунды чувствую странный запах одеколона. Поворачиваю голову и вижу рядом с собой своего одноклассника Тимура, оборачиваюсь назад, а там усаживаются Саша, Костя и три одиннадцатиклассницы, не прекращая ржать. — Шейкер, твоей наглости нет предела. — шепчет Тимур с самой довольной улыбкой на свете, поглядывая на сзади меня сидящего Сашу. — Замутила с учителем и считаешь, что все можно? — спрашивает игриво Саша, обнимая меня за шею. Мои глаза бегают по автобусу, пока шея стонет от удовольствия, от нежного прикосновения. — А заяву на него не хочешь? — встревает какая-то девка, выпивая Колу. — Как это называется? — провоцирующе интересуется Костя у блондина. — Педофилизм. — на полном серьезе отвечает Саша, не отрывая от меня взгляда. — Ты уже у нас несовершеннолетняя. Мы тебя не дадим в обиду. — Иди в зад, сука. — с отвращением кидаю я, и небрежно убираю его руки. — Сначала мы твоим родителям сообщим, потом полиции. Для кого-то каникулы будут не совсем удачными. — угрожает совершенно спокойно Саша. Как только я слышу про родителей, то сердце выбивается из груди, так сильно слезятся глаза, что разрыдаться готова, но не при всех, не при них… — Нина, тебе не жарко в этой кофте? Тук так душно! — беззаботно бормочет Дмитрий Алексеевич, подходя ко мне. Он резко замирает, видя всю подсевшую ко мне компашку. Я вздыхаю и быстро поворачиваюсь к окну, смотря на пейзаж. — Идите на свои места все немедленно. — приказывает он, и я слышу как все послушно поднимаются. — Я тебя предупреждал. — кажется, это адресовано Саше. — Да, я обратно пойду пешком. Не беспокойтесь. — как можно веселее заявляет блондин. Ненавижу. Плевать. Плевать. Плевать. Просто не доставайте меня. Надоело. Дмитрий Алексеевич долго спрашивает о них и обо мне, но я ему не отвечаю, делая вид, что из-за наушников не слышу его. Надоело. Погружаюсь в умеренный ритм и чувствую, как начинаю засыпать. Больше и больше ослабеваю. Спустя несколько минут чувствую неприятное ощущение на талии, будто по мне что-то ползёт, раздраженно открываю глаза, опускаю голову и вижу бледно-зеленые руки, обнимающие меня за талию, которые растут откуда-то из сидения. Вскрикиваю и поворачиваю голову к спящему учителю, он сонно открывает глаза, пока я стараюсь убрать эти нечеловеческие руки, но они вцепились намертво. Дмитрий Алексеевич тоже кричит, дотрагивается до меня, как появляется третья рука, растягивается где-то на метр, как резинка, и резко цепляется ему в лицо, протыкая острыми ногтями его глаза. Медленный вдох, я ровно дышу. Открываю глаза. Не может быть. Опять сон? Ну… Я и изначально не верила в то, что это реальность. Даже сон был не особо-то и пугающим. Да. Не впечатлило. Увы. Когда приеду, запишусь к психологу насчёт сновидений. Приезжаем. Уже стемнело. Меня клонит в сон. Но после того, что я уже видела сегодня, сопротивляюсь. Как и прошлый раз, мы с учителем сидим до последнего. Если бы его не было с нами, то я давно бы уже закурила. У меня даже сигареты имеются во внутреннем кармане рюкзака. Наконец, мы выходим, я вытаскиваю свою сумку из багажника и осматриваю местность. Передо мной стоят три хижины, а сзади меня виднеется озеро. Так как я вышла последней, то все разбежались по «домам», но Дмитрий Алексеевич выгнал их на улицу, рассказывая правила безопасности и объясняя то, как мы устраиваемся. Он все время стоял рядом со мной. Все время. Рядом. Или просто я не отошла. Но не в этом суть. Одна хижина девочек, другая -мальчиков, а третья… Я даже не поверила, думая, что это самая не смешная шутка. А третья — Саши. У меня айфон, у него хижина! Зашибись! Закатываю по привычке глаза, видя его победную улыбку, и направлюсь в свою хижину. Еле дотаскиваю сумку, и на пороге меня встречают девочки. Ненавижу их. Чтоб из всех здесь поубивали маньяки. Изнасиловали, расчленили, забили до смерти! Потому что я их ненавижу. Значит, они сказали мне, что, мол, мест не хватает, так как они взяли с собой дополнительную подругу, не считавшуюся ни в одном списке. Я начала естественно с ними ругаться, говоря, что сейчас пойду и пожалуюсь Дмитрию Алексеевичу, а он-то точно выгонит ту девчонку несмотря ни на что всвязи с тем, что с секунды на секунду я стану его девушкой. Я стояла в одной из комнат посередине перед «девчонками», и психованув, даже обидевшись на них, взяла тяжелейшую сумку и сделав несколько шагов, повалилась на пол. — Тебе помочь? — нежным и беспокоящимся голосом предлагает мне мимо проходящая одноклассница Лиля. — Не Надо. Мне. Помогать. Иди куда шла! — слишком злобно отказываюсь я, и самостоятельно поднимаюсь, видя её обиду на лице. От этого ещё больше бешусь, как можно быстрее иду к выходу, как толкаю всем телом навстречу мне идущую одиннадцатиклассницу. — Смотри куда прешь, дура!!! — ору я, взмахивая руками, и иду дальше, продолжая посылать всех к черту. Выхожу на улицу вся в агрессии. Ненавижу. Ненавижу. Я все ненавижу. — Что случилось, шейкер? — ласково спрашивает мужской насмехающийся голос. Поворачиваюсь в сторону звука, и вижу, как у костра сидят друг напротив друга на стульчиках, все друзья Саши, а сам он перед ними на отдельном стуле. Странно, но это очень смахивает на Дом 2. — Иди к черту! — бросаю я, ища глазами хижину мальчиков, где может находиться Дмитрий Алексеевич. — Или тебе просто места не хватило? — заигрывая догадывается с довольной улыбкой Саша, свысока смотря на меня. Ироничная улыбка срывается с моих губ, я не могу удержать смешки. Знает. Дразнит. Он меня бесит. — Ты можешь жить у меня. — предлагает заманчивым голосом блондин, посматривая на своих также улыбающихся друзей. Ни за что. Хотя… Это предложение сильно манит меня. Сильно-сильно. Хижина на двоих лучше хижины на двадцать пять отмороженных девчонок. Честно говоря, мне неприятно быть в женской компаний, по крайней мере моих одноклассниц: сплошной пафос, интриги, крики, любовные треугольники — все это на фиг мне не нужно! А с одним, хоть и самым жестоким человеком в моей жизни, можно договориться, особенно когда он сам приглашает. — Welcome to my хижина! — радостно восклицает он, — Только если выпьешь эту бутылочку пива. Саша достаёт из-под стула стеклянную бутылку, и улыбается мне. — Вообще-то спиртное запрещено по правилам… — начинаю правильным и хорошим тоном я. — Тебе все можно, шейкер! — перебивает Костя, устало откидываясь на спинку стула. Бесподобно. — Нина, почему ты до сих пор не в хижине?! Что-то случилось?! — доносится приближающийся голос издалека. Я поворачиваюсь в сторону подходящего ко мне учителя и вижу настоящее беспокойство на его лице. — Эм… — протягиваю раздумывая я и поглядываю на Сашу. Надо решать. — Я просто… договорилась жить с Сашей…Эм… Просто в той хижине много девочек, и чтобы ни мне, ни им… — Так нельзя, по правилам ты должна…!! — с нахлынувшей злостью вскрикивает учитель, пока мне это все не надоедает. — Дмитрий Алексеевич… — как можно страстно переделывая голос, обращаюсь к нему я. — Пожалуйста. Ради меня. Смотрю ему с улыбкой в глаза и глажу его по руке. Тишина на округе. Учитель тяжело вздыхает и соглашается: — Чуть что, сразу беги ко мне, ты же знаешь, я все ради тебя… Да, да. Как банально. Дмитрий Алексеевич, так уже не модно говорить. — Доброй ночи. — желаю я, отходя от него. Он тоже уходит к себе, к тому время я уже стою рядом с невероятно властно улыбающимся Сашей. Он со смешками протягивает мне бутылку, я кидаю тяжёлую сумку и рюкзак на землю и хватаю пиво. — Эм… — вновь мычу я, — Тут места мне не хватает… — Можешь сесть ко мне на колени…! — смеясь всей озабоченной компании, предлагает, близко сидя ко мне, Костя, хлопая ладонями по ногам. Я выдыхаю. Жизнь — это воздух. Аккуратно сажусь к нему на колени спиной к Саше, обнимаю его шею рукой и делаю первый глоток алкоголя. Мальчики начинают о чем-то непрерывно болтать, подшучивают другу над другом, иногда меня спрашивают, и я отвечаю или же сама встреваю в разговор, Костя все время гладит меня по спине, крепко обнимает, даже целует. Но не в губы. В щеку, в шею… Я совсем устаю и под конец тусовки заваливаюсь в свою «любимую» хижину и не переодеваясь ложусь на двухместную большую кровать рядом с Сашей.