My friend, my doctor

Среда, 15 февраля. Звонок от Джека в 06.15. Спасибо, что не раньше. С Джека станется. Впрочем, когда речь идет о ФБР, границы между днем и ночью стираются. И не только границы… У Уилла опять болит голова и телефонный звонок отнюдь не способствует улучшению его самочувствия. Но работа есть работа. Строго говоря, сложно вообразить что-либо кошмарнее этой работы, однако… Однако. Продолжения не требуется. Уилл выходит из дому, не забыв накормить собак, зато проигнорировав собственный завтрак. Все как всегда. Можно утешиться мыслью, что кофе он выпьет в офисе. Или у доктора Лектера. Если, конечно, будет в состоянии проглотить хоть что-нибудь, вернувшись с места преступления. Как оказалось, он как в воду глядел. Забавный каламбур, если вдуматься. Тело молодой женщины, аккуратно поделенное на куски и сложенное в фигуру, напоминающую пентакль. Все вокруг залито кровью, но тоже как-то… целенаправленно, что ли. Уиллу бросается в глаза маникюр на отрубленных кистях. Лак, в точности повторяющий цвет крови. А еще – макияж, практически нетронутый. Подведенные глаза, тушь на ресницах, яркая помада. Пока Уилл смотрит на это красивое, кукольное лицо, слова извне до него не доходят. Потом все погружается во тьму… Внезапно. Бытие возвращается к нему сначала в виде голосов. Тьма пока непроницаема, хотя глаза, кажется, открыты. - Вы вызвали врача? Джек? И в самом деле – тьма рассеивается и из нее выплывает знакомое лицо. Тоже, впрочем, темное. - Не надо… врача. И голос его собственный. Что это вообще было? Обморок? - Ты сознание потерял, - приходит на выручку Джек. – Как ты? - Жить буду, - отвечает Уилл и в подтверждение своих слов пытается подняться. Это у него не вполне получается. Зато теперь он видит, что находится в незнакомой комнате. Лежит на жесткой софе в окружении встревоженных коллег. Голова все еще болит, но уже не так отчаянно. Ну, и тошнит, конечно. - Ерунда все это, Джек. Я позавтракать не успел, вот и весь секрет. Для чудесного воскрешения достаточно будет чашки кофе и булочки. В ответ на эту короткую тираду раздается еще один знакомый голос. - Кофе я вам, так и быть, приготовлю, а вот вместо булочки накормлю чем-нибудь посущественнее. Ганнибал Лектер. Вот он, тоже склоняется над ним. Серое пальто, узел галстука, внимательный взгляд темных глаз, высокие скулы. Психиатр и по совместительству почти покровитель. Во всяком случае, к Уиллу он всегда очень внимателен. И непонятно, чем это объяснить – личной симпатией или профессиональным интересом? Сейчас неподходящее время ломать над этим голову, тем более что она, голова, и без того болит. - Отвезете его, доктор Лектер? – спрашивает Джек. Вид у него озабоченный. Уилл понимает, что Джека беспокоит не только он, но и расследование, так неудачно начатое. - Конечно. И, возможно, привезу обратно, если его состояние нормализуется, - отвечает Ганнибал, спокойный и рассудительный, как всегда. Он помогает Уиллу встать и берет его под руку. Уилл чувствует слабость, но идти он может. Холодный воздух снаружи окончательно приводит Грэма в чувство. - Я бы мог закончить осмотр, - начинает он, но Ганнибал перебивает. - Ни в коем случае. Запрещаю, как ваш врач. – безапеляционно заявляет Лектер и еще крепче сжимает локоть своего пациента. Хватка у него железная, не вырвешься. Придется подчиниться. В машине Лектера пахнет дорогой кожей и не менее дорогим парфюмом. Чудесное сочетание. Уилл откидывается на спинку сидения и позволяет себе расслабиться. Мало того, он и еще подремать успевает, пока они едут. Минут пятнадцать от силы. Против обыкновения, жуткие образы не беспокоят Уилла в его полусне. Пока он дремлет, на его всегда бледном и утомленном лице появляется выражение безмятежности. И доктор Лектер улыбается. Ему нравится Уилл Грэм, действительно нравится. Приятно позаботиться о нем. Остановив машину, Лектер деликатно дотрагивается до плеча спутника. Тот сразу просыпается, чуткий до невозможности. В роскошной ванной комнате доктора, Уилл долго умывается поочередно холодной и горячей водой. Смотрит на себя в зеркало. Мда, в таком великолепном зеркале – и такое жалкое отражение. Приглаживает вьющиеся, непослушные волосы. До блистательного, элегантного доктора ему далеко, как до иных галактик, но нужно привести себя в мало-мальски приличный вид. В гостиной уже накрыт стол. Ганнибал бесподобен в своей стихии. Уилл не может припомнить, завтракал ли он когда-нибудь в такой роскошной обстановке. Английский фарфор, серебро, хрусталь. И, конечно, умопомрачительно вкусная еда. Даже при таком скверном аппетите, Уилл ест с удовольствием. - Омлет с миндалем, конечно, не бог весть что, но готовится он достаточно быстро. Зато на десерт у меня печеные каштаны со сливочным соусом. Вы бывали в Париже, Уилл? Уилл отрицательно качает головой. - Я прожил в Париже несколько лет. Это было счастливое время, - говорит Лектер с оттенком мечтательности, - Горячие каштаны на парижских улицах, особенно зимой – одна из составляющих романтического флера. Уилл начинает подозревать, что каштаны, которые поданы к столу, были привезены непосредственно из столицы Франции. Прямо с Монмартра, Монпарнасса, или откуда там еще… Вполне в духе Ганнибала Лектера, этого современного Лукулла. К концу роскошного завтрака самочувствие Уилла уже можно назвать более чем сносным. Он пьет вторую чашку кофе, сдобренного мускатом и корицей. Уиллу кажется, что с каждым глотком этого божественного напитка голова проясняется все больше. - Рад видеть, что вам лучше, - говорит Лектер, глядя на него своим особым, только ему одному свойственным взглядом. Иногда Уилл свято верит, что его психиатр умеет читать мысли. - Спасибо, Ганнибал, вы просто спасли мне жизнь. Некоторое время назад Уилл начал обращаться к доктору по имени. Но перейти на фамильярное «ты» так и не смог. «Ганнибал» пришел на смену слишком официальному «доктору Лектеру». «Вы» и «Ганнибал» - таков был компромисс, найденный Уиллом. Лектер не возражал. Он и сам начал пользоваться этой формулой. - Я вижу, что вы вполне оправились и собираетесь вернуться на работу? - Я нужен там. - Хорошо. Позвольте только провести небольшой осмотр. Осмотр так осмотр, почему нет? Доктору Лектеру он вполне доверяет. - У вас часто бывают обмороки в последнее время? – спрашивает Ганнибал. Очень спокойным голосом. Он всегда спокоен, по-королевски, можно сказать. Но от эмпата скрыть эмоции невозможно. Уилл явственно слышит в его голосе тревогу. - Н-нет, - неуверенно говорит Уилл. На самом деле, иногда он просто проваливатся в черноту, хотя сознания, по всей видимости не теряет. Неизвестно еще, что хуже – обмороки или это странное забытье. - Нет, - повторяет Уилл, - Голова часто болит. Иногда тошнит. Но я всегда был склонен к мигреням. Ганнибал берет его за руку, считает пульс. Уилл где-то читал, что талантливый врач может поставить диагноз, не прибегая ни к каким медицинским инструментам. Наверняка Лектер тоже так может. Он психиатр, но Уилл не сомневается, что Ганнибал столь же осведомлен и в других областях. - Пульс замедлен. Вероятно, из-за низкого давления. Появляется тонометр. Лектер закатывает рукав рубашки Уилла, надевает тугой «браслет» ему на предплечье. - Да, показания очень низкие, - подтверждает врач через минуту. – Одним кофе тут не обойдешься. - Я поеду домой и отдохну. Честно говоря, я плохо спал. Об этом он мог бы и не упоминать. Бледность и круги под глазами говорят сами за себя. - Неужели вы думаете, что я отпущу вас в таком состоянии? Вы останетесь здесь, Уилл, и, смею вас заверить, отдохнете не хуже, чем у себя дома. Спорить и сопротивляться бессмысленно, Грэм это хорошо знает. Да и не хочется. Целый час добираться до Вулф Трап, столько времени за рулем… Даже от мыслей об этом голова снова начинает болеть. Между тем доктор Лектер исчезает и через несколько минут возвращается с высокой чашкой в руках. В ней теплый настой, пахнущий базиликом и еще какими-то травами. - Tisana, - говорит Ганнибал по-итальянски, - По старинному рецепту. Хорошо помогает при мигрени. Уилл берет чашку, нечаянно касаясь при этом пальцев Ганнибала, смущенно отдергивает руку. Покорно, глоток за глотком, выпивает ароматную жидкость. Ганнибал смотрит на него сверху вниз с едва заметной улыбкой. С такого ракурса доктору особенно хорошо видны полуопущенные длинные ресницы. У Грэма вообще потрясающе красивые глаза, а Лектер преклоняется перед красотой во всех ее проявлениях. Tisana выпита до последней капли. Удивительно, но уже через несколько минут Уилл чувствует действие напитка. От головной боли не остается и следа и неудержимо клонит в сон. Вполне вероятно, что в травяной настой доктор Лектер добавил нечто отнюдь не гомеопатическое. Однако Грэму сейчас все равно. Он вот-вот провалится в блаженное небытие, именно блаженное, чего с ним так давно не случалось. - Уилл, вы уже засыпаете. Пойдемте со мной. Ганнибал помогает своему сонному пациенту подняться и ведет его, поддерживая за плечи. Ноги Уилла слабеют с каждой секундой, он то и дело спотыкается. Преодолеть лестницу, ведущую на второй этаж, он явно не в состоянии. Доктор Лектер, правильно оценив ситуацию, безо всяких усилий подхватывает молодого человека на руки и несет его наверх. В одной из гостевых спален Ганнибал опускает Уилла на кровать. Кажется, Грэм пребывает в легком шоке. - Вы… принесли меня сюда… - говорит Уилл, констатитруя факт. А в глазах – удивление пополам со смущением. - Разумеется, принес. Уилл, для сотрудника ФБР, пусть и внештатного, вы излишне субтильны, не находите? Хотя для меня это скорее плюс, чем минус. - Даже если бы я весил… на двадцать фунтов больше, моя транспортировка… не доставила бы вам… никакого труда, - говорит Уилл, едва ворочая языком. А в следующую секунду он уже спит. Ганнибал любуется им, как любуются своим творением. Темные кудри рассыпались по подушке, дыхания почти не слышно, на лице – выражение детской безмятежности. Он проспит не меньше семи часов, дозировка рассчитана точно. Крепкий сон ему необходим, особенно сейчас. Лектер склоняется над кроватью и, поддавшись искушению, гладит спящего по волосам. Потом, присев на корточки, разувает Уилла. Забота о нем воскрешает почти забытые ощущения – нежность к маленькой Мише, единственному существу, которое он действительно любил… Несколько минут Ганнибал просто стоит, глядя на спящего друга. При этом на его обычно холодноватом, бесстрастном лице появляется выражение нежной задумчивости. Наконец, Лектер укрывает молодого человека одеялом и неслышно выходит из комнаты. Уилл Грэм просыпается и сначала не может вспомнить, где он находится. От постельного белья исходит тонкий цветочный аромат, окно напротив задернуто темно-синими гардинами. Уилл чувствует себя отдохнувшим, впервые за долгое время его не мучили кошмары. Он вообще не помнит, что ему снилось и, Господи, как же это хорошо! Он приподнимается на кровати, откидывает одеяло и обнаруживает, что ботинок на нем нет. Ботинки стоят возле кровати, чинно и аккуратно. Уилл краснеет. Право же, Ганнибал слишком далеко заходит в своей заботливости. Уилл даже самому себе не хочет признаться, что ему это приятно. Ему, о котором никто особенно не заботился… Он встает, ощущая непривычную легкость во всем теле. Спускается по леснице, на всякий случай держась за перила. Дом пуст, дом безмолвен. Душа этого дома на время покинула его. В гостиной на столе Уилл находит записку. «Дорогой Уилл, когда вы проснетесь отдохнувшим, как я надеюсь, меня не будет дома. Я вернусь к семи часам. Рассчитываю на то, что вы останетесь поужинать со мной. Если захотите немного подкрепиться, на кухне вы найдете фрукты и печенье. Дом в вашем распоряжении. Ганнибал». Все это написано на карточке из плотного, дорогого картона с тиснением. Каллиграфическим почерком, наверняка при помощи золотого пера и каких-нибудь необыкновенных чернил. Уиллу, при всей его непритязательности, такая изысканность совсем не претит. Даже наоборот. Ганнибал Лектер – само воплощение изысканности, изящества, хорошего вкуса. Уилл окидывает взглядом знакомую комнату, над которой явно потрудились лучшие дизайнеры. Холодные тона, четкие линии, смягченные зеленью комнатных растений. Безупречный порядок и стерильная чистота. Этот дом – отражение натуры хозяина. Есть Уиллу не хочется, но он идет на кухню. Это святая святых. Но и здесь чистота такая, будто кухней не пользуются вовсе. Ваза с обещанными фруктами на столе, рядом – тарелка с печеньем. Сервировано так красиво, что можно писать натюморт. Уилл берет банан, наливает себе молока. До семи еще много времени. Не позвонить ли Джеку? Узнать, как дела, есть ли какие-нибудь зацепки. Грэм отвергает эту мысл ь, ему меньше всего хочется опять погружаться в кровавый кошмар. А хочется только одного - чтобы вернулся Ганнибал и они вместе сели ужинать. А пока… пока можно побродить по дому, проникнуться его неповторимой атмосферой. Кабинет – самый близкий знакомец Уилла. Именно здесь они c Ганнибалом встречаются чаще всего. Уиллу нравится располагающая обстановка этой комнаты, удобные кресла, бесконечные ряды книг. Он проходит вдоль стеллажей, водя рукой по книжным корешкам. Здесь собраны труды по психологии на английском, французском, итальянском, немецком. Современные издания перемежаются старинными фолиантами, осыпающаяся позолота оставляет блестящую пыльцу на кончиках пальцев. Здесь также много книг на японском языке. Сколько языков знает Ганнибал? Несколько полок отведено под кулинарные книги. Уилл достает одну наугад, пролистывает. Французская кухня, самая изысканная в мире. Кажется, Лектер много лет прожил во Франции. Уилл ставит том на место, спускается вниз. Ганнибал возвращается ровно в семь. Уилл сидит на кухне и читает «Божественную комедию» Данте. - Добрый вечер, Уилл. Как вы себя чувствуете? – Ганнибал наклоняется к другу, от него веет морозной свежестью. - Прекрасно. – говорит Уилл и не кривит душой. Лектер доволен. - Ужин будет готов через полчаса. Наблюдать за тем, как готовит Ганнибал Лектер – это эстетическое наслаждение, Уилл получает возможность убедиться в этом. Ганнибал двигается по просторной кухне, как по танцзалу, легко и грациозно. Он режет овощи, хлеб и сыр на идеально тонкие ломтики, колдует над сковородой, в которой жарится мясо. Это не приготовление ужина, это профессионально поставленное шоу. Одной рукой Ганнибал размешивает соус, другой переворачивает кусочки мяса. При этом ни единая капля масла или соуса не попадает на его безупречно белую, выглаженную рубашку. - Вы просто волшебник, - не выдерживает Уилл. Он, конечно, довольствуется скромной ролью наблюдателя. Ганнибал смотрит на него со своей особенной улыбкой, от которой становиться хорошо и тревожно одновременно. Как будто это он получил похвалу от взыскательного учителя. - Почти готово. Не отнесете приборы в комнату? Уилл расставляет тарелки и бокалы. Такой тонкий, дорогой фарфор он видел, пожалуй, только в музее. Хрустальные бокалы искрятся даже в приглушенном свете. Ганнибал сервирует стол сам. Получается умопомрачительно красиво. То есть, как всегда. Комнату освещают только свечи, их пламя отражается в хрустале, теплыми бликами ложится на светлые, гладко причесанные волосы Лектера и на растрепанные кудри Грэма. Глаза Уилла мягко мерцают из-под пушистых ресниц. Они говорят о музыке, о произведениях искусства, о литературе. Познания Ганнибала так обширны, что Уиллу остается только удивляться. Изысканный ужин в компании умного, интересного собеседника – что может быть лучше? Грэм был бы на вершине блаженства, если бы не вернувшаяся головная боль. Уиллу кажется, что в его череп вкручивают металлический болт. Он старается не подавать виду, наивно полагая, что ему удасться провести доктора Лектера. Ганнибалу хватает нескольких секунд, чтобы оценить состояние пациента. Он подмечает узор голубоватых жилок, проступивший под побледневшей кожей на висках, изменение тембра голоса и, разумеется, запах. Можно ли учуять чужую боль? Спросите об этом доктора Ганнибала Лектера. - Уилл, вы плохо себя чувствуете? Растерянный взгляд синих глаз красноречивее слов. - Подождите. Ганнибал приносит флакон, наполовину заполненный прозрачной жидкостью, капает ее на салфетку. - Вот, держите возле лица и глубоко вдыхайте, - говорит Лектер, протягивая салфетку другу. Уилл чувствует сильный запах, напоминающий хвою. Уровень головной боли снижается до отметки «терпимо». Лектер садится рядом, не сводя с него своих проницательных, темных глаз. - Вам нужно пройти обследование. Нельзя так пренебрегать своим здоровьем. Возразить тут нечего. Уилл с глубоким вздохом откидывается на спинку стула. Свежий лесной аромат обволакивает его, успокаивает.. - Вы правы. Конечно, Ганнибал прав. Он запишется на прием к невропатологу завтра же. Кажется, Лектер еще и обладает способностью читать мысли, потому что тут же говорит: - Я могу записать вас на прием к моему знакомому невропатологу. Уже завтра, если вы не против. Неприятный холодок в груди говорит о том, что Уилл все-таки боится этого осмотра. Боится того, что может обнаружить врач. Потому что симптомы, мягко говоря, не слишком обнадеживающие. Тем временем Ганнибал убирает со стола, с почти сверхъестественной скоростью и бесшумностью. - Идите к камину, Уилл. Вы, кажется, озябли. – обращается Лектер к своему гостю. В самом деле, руки у Грэма ледяные. Он берет свой бокал и садится в кресло у камина. Стоя у противоположной стены, Лектер наблюдает за ним. Ему нравится смотреть, как красноватые отблески огня освещают фигуру Уилла. Лицо, повернутое к нему в профиль, так и хочется нарисовать. Такие чистые линии лба! Такие четкие очертания губ. И, конечно, густые кудри. Просто мечта художника. Феноменальная память доктора Лектера мгновенно запечатлевает этот образ. Теперь Ганнибал сможет нарисовать Уилла по памяти в любой момент. - Уилл, думаю, вам целесообразней будет не возвращаться сегодня домой. Завтра я запишу вас на прием к невропатологу и вы сможете поехать к нему прямо с утра. Спокойная твердость в тоне доктора не оставляет Уиллу никаких шансов. Он должен остаться и он останется. Честно говоря, Грэму и самому не хочется никуда уезжать. До завтра собакам еды хватит, это главное. - Я злоупотребляю вашим гостеприимством, Ганнибал. - Вы не из тех, кто злоупотребляет чем-либо. Уилл, вы же знаете, что я всегда рад вам. От подобного признания Уилл даже слегка розовеет. Ганнибал приносит ему чашку с уже знакомым настоем. Вкус его слегка отличается от того, что Уилл пил утром. На этот раз в состав tisana действительно входят исключительно травы. Они еще некоторое время сидят возле камина, беседуя. Потом Уилла начинает клонить в сон, впрочем, не так сильно, как в первый раз после приема tisana. Во всяком случае, до своей спальни он добирается самостоятельно. Возле подушки уже лежит новенькая пижама. Уилл забирается под прохладную свежую простыню, благоухающую лавандой. Постельное белье из египетского хлопка точно ласкает кожу. Голова уже почти не болит и Уилл засыпает, спокойный и умиротворенный. Пробуждение умиротворенным никак не назовешь. Липкий кошмар, опутавший сознание, не отпускает, затягивает, грозя приступом безумия. Из горла вырывается хриплый крик. Руки отчаянно ищут опору и не находят ее. Темнота с кровавыми всполохами окружает его – не вырваться, не спастись. - Уилл! Голос. Он хорошо знает этот голос. Мгновенный проблеск. Потом чьи-то руки обхватывают его, приподнимают… И он, наконец, высвобождается из паутины ужаса. Ночь, в комнате полутемно, в изголовье кровати горит бра. Его света достаточно, чтобы увидеть, что он в доме доктора Лектера. Сам Ганнибал сейчас склоняется над ним. Это был всего лишь очередной страшный сон, плата за его сверхчувствительность. Все в порядке, все хорошо, он в безопасности. Уилл приподнимается на локтях и чувствует, что одежда на нем совершенно мокрая от пота. - Простите, я разбудил вас, - бормочет Грэм. – таких гостей, как я, нельзя и на порог пускать. Ганнибал садится на край кровати. На нем шелковый халат, черный, с белой окантовкой. Даже разбуженный посреди ночи, он умудряется выглядеть великолепно. - Уилл, как вы? Хотите воды? Не дожидаясь ответа, Лектер наливает воду в стакан из хрустального кувшина. И стакан, и кувшин стоят на прикроватном столике. Руки у Уилла дрожат, но ему удается не расплескать воду. Он с наслаждением пьет, глоток за глотком, пока стакан не пустеет. Лектер дотрагивается до его лба, покрытого холодной испариной. - Вам нужно переодеться, иначе вы простудитесь. Вы можете встать, Уилл? Уилл не уверен в этом, его сковывает слабость. Это, увы, уже хорошо знакомое ощущение. С помощью доктора Лектера он все же поднимается, ноги худо-бедно держат. Ганнибал доводит его до двери в ванную. Там молодой человек переодевается в чистую, сухую одежду и ему сразу становится легче. Он умывается прохладной водой, стараясь не смотреть на зеркальное отражение своего мертвенно-бледного лица с темными кругами под глазами. Он выходит из ванной и видит, что Ганнибал уже успел перестелить постель. Свежие простыни также благоухают лавандой. - Уилл, чувство вины в данном случае нелепо и неуместно. Не забывайте, что я не всегда был психотерапевтом. Я работал и в госпитале, и в отделении «скорой». Мне приходилось бодрствовать иногда двое суток подряд. – говорит Ганнибал, снова садясь на край кровати. - Который час? – спрашивает Уилл, который все еще очень смущен. - Половина третьего. – Ганнибал поправляет одеяло, потом берет Уилла за руку, крепко сжимает холодные пальцы. - Я ваш друг, Уилл. И вы всегда можете рассчитывать на мою помощь. И днем, и ночью. Не каждый день доводится выслушивать подобное, да еще от такого человека, как Ганнибал Лектер. Уиллу и хорошо, и неловко одновременно. Он молчит, не находя нужных слов, и только пожимает в ответ руку своего врача. - Сможете заснуть? - Да. - Хорошо. Я посижу с вами, пока вы не уснете. Уилл закрывает глаза, погружаясь в темноту, в которой на этот раз нет ничего угрожающего. Сильные теплые пальцы все еще держат его кисть, придавая уверенность. Уже в полудреме, Уилл слышит (или ему это просто мерещится?), что Ганнибал вполголоса напевает какой-то простенький мотив. «Колыбельная?» думает Уилл, перед тем как крепко заснуть. Ганнибал наблюдает, как выражение страдания постепенно исчезает с лица друга, как разглаживается складочка между бровей. Тень от длинных ресниц ложится на щеки, грудь едва заметно приподнимается в такт ровному дыханию. Лектер с улыбкой отводит со лба Грэма все еще влажные пряди. Волосы у него удивительно мягкие, как у ребенка. И, как ребенок же, Уилл иногда бывает таким наивным! Откуда ему, бедняжке, знать, что он вовсе не разбудил Лектера посреди ночи. На самом деле, Ганнибал вернулся домой незадолго до пробуждения своего гостя. Пополнение запасов продовольствия – дело важное и довольно сложное, и заниматься им удобнее поздно ночью. Только Уиллу об этом знать не нужно. Слишком рано. Лектер позволяет себе еще задержаться возле Уилла. Он может смотреть на это лицо бесконечно долго. Бледность, конечно же, ему идет, но с медицинской точки зрения – настораживает. А если присовокупить к этому головные боли, обмороки и общую слабость, картина вырисовывается малоприятная. Он, Ганнибал, ни в коем случае не должен допустить, чтобы с этим сокровищем случилось что-нибудь. Завтра обязательно надо будет показать Уилла Оливеру Нортону, он один из самых толковых неврологов в этом штате.