Звезды на твоем теле

      Романтика, романтика... Найдите мне того, кто сказал "Свидание на крыше невероятно романтично" - и я побью его. За фальсифицированные сведения. И со мной наверняка не согласятся.       Девушки скажут, что я чёрствый сухарь. Парни будут твердить, что я просто не почувствовал момент. Романтики осудят - мол, антивозвышенный тип без капли эмоций.       А моя девушка - между прочим, натура очень романтичная и мечтательная - думает так же.       И кто прав? Мы, не понявшие, где нужно восхищаться и предаваться голубиному воркованию, или другие, не желающие палить свою великую и чистую любовь? Но в любом случае, устроенное свидание вышло совсем не таким, каким его описывали другие и совершенно не таким, каким его воображали мы.       Идея провести ночь на крыше принадлежала Родинке. Мы встречаемся уже полгода - целых полгода, когда, со слов бывших, со мной нереально даже одно свидание протянуть, - но до меня суть отношений дошла с первого взгляда на нее. Хочешь, чтобы тебя любили - делай человека счастливым. И я делал все, чтобы она улыбалась. Сфотографироваться с ее домашним питоном, любящим меня до хруста сломанных костей руки? Не проблема, потом рамочку под фото купим. Спуститься с горы, рискуя сломать свою шею и ее лыжи? Конечно, с радостью. Съесть ее сливовый суп, забыв о своей аллергии на все молочное? Разумеется, я буду добавку. Провести свидание на крыше? Свечи, какао, звезды, мы вдвоем будем говорить о любви и целоваться с любовью, ромааантика... Да, я тоже видел ту картинку про отель "Пять звезд" и палатку "Тысяча звезд". Хорошо, мы попробуем "свидание на крыше". Естественно, это будет самое романтичное наше свидание.       И вот примерно тогда, в тот же день, мы начали готовиться. Вернее, готовиться начал я, Родинка просто радовалась. Я прогулялся по нашему району. Осмотрел несколько домов с подходящей крышей - с нашей мы свалимся, едва нам станет не до звезд. Осмотрел понравившиеся, куда легче пролезть. На одном чердаке замок оказался совсем старым. Я попробовал его открыть проволокой. Замок открылся. Довольный, я вернулся домой. Родинка перебросила свою радость на дело, штопая рукав моей курточки. Летом дни жаркие, вечера теплые, но ночью сидеть на одном месте наверняка прохладно. Она спросила, будут ли декоративные свечи. Разумеется, будут, я как раз за деньгами вернулся, о чем вопрос. Мысленно отругал себя, что забыл о свечах, сбегал в магазин. Присвистнул от цен и подумал, что дешевле наши обычные, церковные, растопить и в свадебные фужеры ее родителей залить. Та же красота будет.       Родинка план одобрила. Наполовину. Трогать свадебные фужеры не позволила - память все-таки, - выделив вместо них пару высоких стаканов. Я цветными маркерами, которыми пользовался дважды в году, во время сессии, разрисовал их по кругу и облепил бисером. Родинке понравилось. Пока я обкатывал готовые свечи в блестках, девушка заварила чай - дневную зимнюю порцию - и перелила его в термос. Его и готовые свечи Родинка упаковала в вату и засунула в сумочку. Я перетянул поясом две подушки - вечер-то теплый, а крыша наверняка быстро остынет, - засунул их в пакет. Еду брать не стали - вечер был с романтическим уклоном, предполагающим, что нам будет не до еды, а возможно, что и не до звезд.       Тот вечер оказался прохладнее, но Родинка вжикнула молнией, застегивая курточку, и стало немного теплее. Я порадовался, что девушки такие заботливые существа, взял ее за руку и повел за собой. Через четыре квартала мы вынырнули из человеческого потока, заскочили в приглянувшийся мне хостел и поднялись на последний этаж. Родинка - нахохлившийся попугайчик с пакетом под мышкой и сунутыми в карманы курточки руками - караулила этаж, пока я, балансируя на лестнице, ковырялся самодельной отмычкой в замке. Замок поддался со второй попытки. Я приоткрыл люк, положил рядом замок, забрал пакет и сумку, закинул их немного дальше в темноту, забрался туда сам и помог влезть девушке. Тихонько закрыл люк. Родинка со смешком стерла с моих волос паутину, наклонив к себе за голову - она мне была по плечо ростом. Дюймовочка.       К чердачному окну мы пробирались сквозь лабиринт ящиков, оставленных здесь то ли ремонтниками, то ли жильцами хостела. Окно оказалось закрыто. Я дернул щеколду. Щеколда заела на полпути. Я дернул ее еще раз, не рассчитал силы и сломал, вырвав с шурупами из дерева. Родинка посоветовала оставить щеколду на подоконнике и выбралась на крышу. Я сделал, как было сказано, и полез за ней следом.       На крыше мы забыли обо всем. Понимаете, мы смотрели на наш район с высоты трехэтажного здания. И с этой высоты нам казалось, будто ночное небо свалилось на землю, и звезды - зеленые, желтые, белые! - окружили нас мерцающими и вспыхивающими огнями. Родинка приподняла мою голову вверх, и я увидел еще одно небо - туго натянутую синюю ткань, по которой рассыпался Млечный путь - странно недосягаемый с балкона, откуда все небо кажется видимым из глубокой норы кусочком, и необычайно близкий отсюда, с крыши трехэтажного хостела.       Родинка смотрела на небо с молчаливым восторгом. Я вытряхнул из пакета подушки и расстелил их недалеко от чердачного окна, подстелив снизу пакет - чтоб не запачкались. Расставил вокруг свечи, прикрепляя их к крыше воском. На всякий случай. А то еще свалятся какому-нибудь бедняге на голову, будет у него свое собственное звездное небо под закрытыми веками. Усевшись, я притянул Родинку к себе, усаживая на подушки. Девушка так и не оторвала взгляда от ночного неба.       Первые полчаса мы сидели и просто смотрели на Млечный путь - действительно завораживающее зрелище. Я отстранено думал,что свечи можно было и не делать. Зачем нам свечи, когда тут над головой - миллиард точек света куда ярче наших. Потом мы начали мерзнуть. Сидя на улице, быстро замечаешь вечернюю прохладу, чем когда находишься в прожаренной за день квартире с настежь открытыми окнами. Первыми начали мерзнуть руки. Карманы у Родинки на курточке были маленькие, там едва хватало места для ее ладоней. Я выбрал альтернативу, обняв ее за талию. И рукам тепло, и девушке романтика. Родинка прижалась ко мне спиной. Мы еще немного посидели. Начали мерзнуть ноги. Крыша очень быстро остыла, и летние разболтанные кеды совсем не грели. Я уселся на подушках в позе лотоса, Родинка пересела ко мне на ноги, прижавшись боком. Спустя пару минут мы вспомнили, что у нас есть чай. Мы вытащили термос и практически весь его сразу же выпили. Немного отогревшись, снова посмотрели на небо. Оно немного потемнело, некоторые звезды начали мигать. Родинке надоела романтика молчаливого созерцания, и она принялась в голос искать созвездия, а которые находила, показывала мне. Я честно пытался увидеть в скоплении одинаковых звезд невидимые линии. Ничего не увидел, в чем честно признался. Мы выпили остатки чая, каждому по чашечке. Снова принялись искать созвездия, из которых я узнал только Медведиц.       Вскоре мне стало интересно, сколько мы здесь сидим. Вышли мы из дома без десяти девять - время, когда город еще не остыл после жаркого дня и отдавал тепло вечерним прогульщикам. На часах было около двенадцати. Ночь только вступала в права, а у нас уже были замерзшие руки, ноги и носы, чай в термосе закончился, а смотреть на звезды, задрав голову, стало утомительно.       И мы начали целоваться, чтобы хоть как-то спасти наше ночнокрышное свидание.       Вот многие рассказывают, как приятно целоваться под теплым дождем, под таинственной серебристой луной, под ласковым солнцем... Чепуха. Отрицаю. Единственная романтика закончилась сразу же, едва я, забывшись, скользнул руками Родинке под футболку. Девушка вздрогнула, точно ее ледяной водой окатило. Я убрал руки. Мы решили не замораживать друг друга. Вместо этого она лучше усядется поудобнее у меня на руках и будет рассказывать всякие истории.       Ага. Не тут-то было. Через двадцать минут руки у меня затекли. Еще через десять поднялся холодный ветер, задувший половину свеч. Через пять минут Родинка задрожала сильнее и чихнула пару раз, утерев нос натянутым на самые пальцы рукавом курточки и пытаясь улыбнуться. Я послал эти ночные свидания на крыше к черту и сказал, что мы возвращаемся домой. Родинка не противилась.       Я запихнул подушки в пакет. Сунул свечи и термос в сумку. Взял вещи под мышку, Родинку за руку, и медленно пошел к чердачному окну, стараясь не упасть на одеревеневших ногах. Пока девушка закрывала окно, я несколько минут поползал по полу, ища закрытый люк. Свечи света не давали. Люк нашелся, когда я запнулся о валяющийся замок. Аккуратно приоткрыв крышку, я выглянул на площадку. Убедился, что никого в подъезде нет, я скинул вещи, спустился сам и помог спуститься Родинке. Домой мы добрались за минуту, успев промерзнуть еще немного в голые ноги - мы оба были в шортах.       Дома я первым делом жахнул на электрическом камине полную мощность и усадил туда девушку, замотав ее в одеяло с головой. Сам пошел на кухню ставить греться суп, по пути включив воду в джакузи. Суп нагрелся быстрее, и пока ванная превращалась в сауну, мы поужинали и немного отогрелись.       Честно говоря, джакузи мы купили только из-за его размеров, где можно было свободно лежать в полный рост вдвоем. Мы так и поступали, экономя воду и приятно проводя время вместе. Это как лежать в одной кровати, закинув друг на друга руки-ноги и накрывшись одеялом.       В джакузи мы отогрелись полностью и даже устроили немного романтики, решив помыть друг другу голову и заодно взболтать пушистую белую пену. Дурачество с бородой Деда Мороза и женскими средневековыми париками перешло в поцелуи и объятия, и чем чувственней целовалась Родинка, тем больше я расслаблялся и надеялся после джакузи не выпускать ее из кровати примерно никогда. Ну их к черту, эти свидания на крыше! Сделать девушку счастливой можно и дома, было бы желание показывать ей свою любовь.       После джакузи Родинка замоталась в простыню и улеглась ко мне спиной, закольцованная моими объятиями. Она рассказывала, что вечер все-таки удался, что ей понравилось, пусть это и было не совсем так, как она представляла, а я рассматривал ее спину и плечи, всю в точках темно-коричневых родинок. Сколько раз я смотрел на ее тело и никогда не обращал внимания на то, что ее спина сама похожа на Млечный путь, тянущийся от левого бедра и почти до правого плеча, немного залезая на шею и щеку. Я провел пальцем по Млечному пути на ее спине, и внезапно вспомнил несколько созвездий, которые умудрился рассмотреть на небе. Я немного откинулся на спину, взял с тумбочки ручку и повернулся к ней. Родинка лежала на животе, глядя на меня исподлобья. Я неуверенно - на чужой коже никогда не знаешь, как сильно нужно давить, чтобы остался след, но не было больно - провел несколько линий. Родинка перевернулась на спину, соскользнула с кровати и подошла к зеркалу на стене. С усмешкой отметила Близнецов на плече и немного захватила Скорпиона на пояснице. Она улыбнулась, а я вскочил с кровати и, обняв поперек груди взвизгнувшую девушку, поцеловал ее в другое плечо, светлое и чистое, без единой точки. Просто так нашло. Захотелось. И она была не против, смеясь на каждый поцелуй. И тогда она была для меня небом еще более прекрасным, чем то, что раскинулось у нас над головами. Даже лучше.       Она была моим личным звездным небом, и другого мне было не нужно.