Не всему

Щелчок курка подогнал ком к горлу человека, к чьему лбу был приставлен револьвер. Холодный металл ствола загонял душу в пятки, а отверстие, откуда вот-вот была готова вырваться смерть, отпечатывало на коже отчетливо-болезненные следы. Он был подавлен: его взгляд ударялся в пол, руки едва заметно потрясывались, а с губ не срывалось ничего, кроме невнятных бормотаний. Человек оказался не готов к смерти, но полностью понимал всю её неизбежность. Его вины в чем-либо нет: все это — результат глупых и неприятных обстоятельств, подставивших под удар всех, кто когда-то отдавал свои годы ради службы миру. Ради службы в «Overwatch». Спасая обычных людей, он оказался не в состоянии спасти себя и все из-за того, что нож промеж лопаток ему всадили те люди, которым он доверял. Крайне ироничная ситуация, но, к сожалению, слишком сложная. Пепел с сигары медленно кружился в воздухе и оседал на пол, пытаясь походить на снежные хлопья. Зубы пытались смыкаться, грозя перекусить её, но царящее в помещении напряжение сковало жевательные мышцы, и мужчине ничего не оставалось, кроме как по-идиотски катать её вдоль губ, хоть как-то оказывая сопротивление подступающей нервнозности. Указательный палец поглаживал спусковой крючок, слегка нажимая, но сразу отпуская, а по руке, держащей оружие, начинала свой марш дрожь. — Давай же, Маккри, прикончи его! Мужчина выдохнул, и тлеющий в его зубах окурок вылетел словно пуля, улетев, оставляя за собой дорожку из мелких искр, в один из темных углов. Зубы сжались на нижней губе. Металлические пальцы левой руки начали отбивать собственный ритм посреди воздуха. Это была война с собой, а как известно — на войне все средства хороши, и эта явно не станет исключением. И даже внезапно в неё вступивший Рейес, появившийся за спиной, ничего не должен сделать. Война без посторонней помощи. Чаша весов должна склониться. Иначе не получится. — Ты как мама, Рейес. Всюду ходишь за мной по пятам и наблюдаешь, чтобы я не запачкал свои руки в чем ни попадя. Перестань. Меня это раздражает. Гэбриэл сделал несколько шагов позади. Его самое лучшее творение сейчас стоит перед лицом последнего испытания, призванного забраковать или все-таки убедить в том, что парень стоил потраченного на него времени. Убить стоящую перед ним шавку Моррисона было очень просто, но Рейес видел в молодом Джесси Маккри сплошное сомнение. Не он ли хотел вседозволенности, призванной удерживать закон и порядок? Не он ли выбрал вместо заключения службу ему, главе «Blackwatch»? Он. И это был только его выбор. Так какого же черта этот Маккри не стреляет? Джесси всю свою жизнь пытался разобраться в том, что хорошо, а что плохо, но случайное стечение обстоятельств поставило его в те условия, откуда ему чудом повезло выбраться. Юный преступник оказался принят светлыми людьми, как свой. В него верили. Верили в его исправление. Верил ли Маккри в себя? Пытался. — Стреляй! Джесси понимал последствия выборов, которые у него были, но все ещё сомневался в правильности того и другого. Он не мог решить. Как поступить? Черт. Вся его жизнь — это череда выборов и решений. Ему надоело. Пора определиться с тем, кто он есть на самом деле, раз и навсегда. — Сделай это. Я научил тебя всему. Губ Джесси коснулась ухмылка. Странно, но после слов Рейеса в его голове встало все на свои места. Моррисон, Ана, Ангела, Торбьорн, Райнхардт… Фария… Все эти имена пронеслись в его голове подобно бегущей строке. Кажется, он все решил. — Всему! Слышишь, всему! Ловкое движение направило оружие на Гэбриела, наполнив глаза последнего шоком и разочарованием, что все его силы были потрачены зря. В пустое и неспособное ни к чему место. Раздался выстрел. — Не всему.