Поддержка

      Вечер лег на полусонную Москву. Пробки на дорогах рассосались, шум стих, и началось то самое атмосферное и загадочное время суток. В центре небосклона главенствовала луна, а вокруг нее были рассыпаны тусклые звезды. Воздух влажный, прохладный, но свежий и легкий.       Лифт остановился на нужном этаже. Двери лениво распахнулись, и оттуда вышел молодой мужчина, слегка румяный и томно задумчивый. Но вдруг он взмахнул светлыми волосами, и взгляд его вмиг сменился. Он направлялся вдоль коридора дорогого отеля, где остановился вместе со своим подопечным. Здесь же поселились и другие фигуристы, приехавшие на соревнования в столицу России со всего мира. Только вот они уже давно видят сны, а тренеру Кацуки Юри не спится. Он походил по этажам, спустился на улицу, немного постоял возле входа. Сон не идет, а в голову лезут тревожные мысли.       Немножко побродив, мужчина устал и направился в свой номер. Коснувшись замка карточкой, Виктор тихо проскользнул в прихожую и захлопнул дверь. Свет горел лишь здесь, в остальном помещении была полуночная темнота.       Блондин был уверен, что Юри уже спит. Он довольно сильно устал после перелета, а завтра ему предстоит важный день. Поэтому Никифоров совершенно не хотел будить парня. Виктор аккуратно прокрался по коридору мимо комнаты Юри, чтобы пройти в свою. Брюнет лежал в кровати, спиной к распахнутой двери. В окно глядел свет луны и тускло освещал помещение. Виктор невольно заглянул туда, но затем направился в свою комнату. Вдруг краем уха он уловил вопрос, произнесенный тревожным голосом:       — Виктор?       Никифоров замер. Кажется, он все-таки разбудил уставшего Юри. Блондин повернулся ко входу в комнату своего подопечного. Кацуки глядел на него. На его лицо падал свет луны, поэтому Виктор разглядывал его, пока Юри не поменял положение.       — Я тебя разбудил? Извини … — Промолвил полушепотом блондин.       — Нет, я не спал.       — Хорошо, спокойной ночи тогда, — улыбнулся Виктор и повернулся к двери своей комнаты.       — Нет, Виктор, подожди, — сказал Юри. Это было похоже на отчаянный крик.       Никифоров повернулся в его сторону снова и ждал последующей речи брюнета.       — Не уходи, Виктор.       Голос Кацуки был поникшим и расстроенным, будто он сейчас расплачется. А Виктор не хотел, чтобы он опять плакал. Юри необходима поддержка.       — Я здесь, — сказал он.       — Пожалуйста, подойди…       Виктор словно окаменел от этой просьбы, но ноги сами понесли его. Мужчина прошел в комнату. Мучительно медленно длилось это. Юри наблюдал за каждым его шагом, привстав и уперевшись рукой в подушку.       — Да, что? — сказал Виктор, остановившись перед самой кроватью и глядя на своего подопечного сверху вниз.       — Сядь, пожалуйста…       Виктор повиновался и присел на край кровати. Юри тоже сел и закрыл лицо руками. Сердце Никифорова пронзило страхом. Что с ним? Он заплакал? Этого Виктору точно не хотелось знать. Руки уже согрелись после недолгой прогулки возле отеля и понемногу теплели. Длинные пальцы опустились на темные волосы парня и слегка потрепали пряди.       Тогда Юри убрал руки от бледного лица и поднял голову. Он глядел своими карими глазами в светло-голубые глаза тренера. Двое замерли. Весь мир замолчал. Было слышно лишь прерывистое дыхание, вырывающееся из легких.       Но Виктор всё же прервал зрительный контакт. Он поднялся с кровати, а Юри насторожился и прилег на подушку.       — Душно, — промолвил Виктор и принялся стягивать кофту.       Его голову не покидала мысль о том, что Юри странно себя ведет. Виктор списал все это на стресс, на предстоящие соревнования и снова сел на кровать.       — Мне страшно, — произнес Кацуки. Его рука лежала ладонью вверх рядом с головой на подушке. Виктор потянулся к ней и взял в свою.       Парню необходима поддержка. Сейчас нужно сказать правильные слова. Только как назло никакие слова в голову не шли. Он смотрел куда-то в сторону.       — Не бойся, я с тобой, — наконец выдал он и отвел взгляд на лицо Юри.       Брюнет закрыл глаза, но руку тренера не отпускал.       Простынь шелохнулась. Кацуки открыл глаза. Рядом с ним лег Виктор.       — Что ты делаешь? — в испуге спросил Юри.       — Ну, ты лежишь, а я устал сидеть, — заявил Никифоров и поглядел на Кацуки.       Брюнет отодвинулся чуть дальше, чтобы дать немного места Виктору. Повисло молчание, парни лежали на одной подушке, глядя в огромное окно на лунный свет.       — У вас в России красивые ночи, — сказал Юри.       — Есть и еще красивее, — усмехнулся Виктор и наклонил голову чуть ниже по подушке.       Кацуки протянул свою руку к Никифорову и остановился на шелковистых белесых волосах, изучая пальцами каждую прядь, слегка закручивал их, перебирал. Виктор не был против, а прижался ближе к парню.       — Мне нравится Москва, она такая живая и красочная, — продолжал Юри.       — Да, нужно приехать сюда как-нибудь просто погулять, — предложил Виктор. Ему нравились движения парня. Юри все гладил его волосы. В этом было что-то сказочное, необъяснимое.       — Завтра я покажу себя Москве, — улыбнулся Кацуки. Виктор поднял глаза на него и придвинулся еще ближе.       — Я уверен, что ты справишься. Ты замечательный, знай это и не забывай, -приподнялся Виктор над парнем и смотрел на него сверху.       — Мне приятно знать, что ты смотришь на меня, — встал Юри вслед за Виктором и сжал в своих руках его запястье. Эмоциональный порыв. Его взгляд такой ошеломленный, испуганный, что даже самому становится страшно.       Только страх сразу же проходит, когда выражение лица Кацуки меняется, он хватает пальцами подбородок Виктора. Тот не смог вывернуться. Юри довольно сильно за него держался и начал водить подушечками пальцев туда-обратно по гладкой коже мужчины.       Никифоров от удивления приоткрыл рот. Что вдруг стало с его боязливым подопечным? Но Виктору это нравилось. Он был не против подчиниться его порыву и мысленно усмехнулся.       Пальцы брюнета пошли выше: трогали алые губы протяжно и пьяняще. Тут Юри отвел пальцы в сторону, но Виктор потянулся вслед за ними, хотелось удержать дурманящее удовольствие подольше.       Губы Кацуки коварно изогнулись в улыбке. Его идол подчиняется ему. Парень резко отдернул руку и убрал под одеяло, вновь сделался милым и застенчивым.       — Прости… — шевельнулись его уста.       Виктор огорчился, но не подал виду. Вот и все, на что хватило Юри.       — Не стесняйся меня, — сказал блондин и по-доброму улыбнулся.       — Может, тебе хочется спать, а я тебя отвлекаю…       — Нет, все нормально, я понимаю, тебе нужна поддержка, — перебил Виктор и невольно схватился за руку парня, которая находилась под одеялом.       — Если честно, я очень волнуюсь…       — Танцуй только для меня, представляй только меня, помнишь? На катке больше никого нет, — утверждал Виктор и продолжал держаться за руку Юри, находившуюся под одеялом.       Юри наклонил голову. То ли он растерялся, то ли что-то замышлял. Виктор не разобрал этого.       Никифоров стремительно наклонялся к лицу парня, но затем остановился, как только носом коснулся его гладкого лба.       Вдыхать его аромат. Чувствовать его мягкую кожу. Это было такое блаженство. Хотелось, чтобы этот миг длился как можно дольше.       Но этому не суждено быть.       Юри наклонился в сторону Виктора, откинув одеяло в сторону, сильным толчком в грудь повалил мужчину на простыню и сел сверху.       Из уст Никифорова донесся негромкий свист. Признак удивления. Он совсем не ожидал такого уверенного действия.       — Хватит со мной играться, я тебе не кукла какая-то! — совсем как девчонка вскрикнул брюнет. Лицо его выглядело и мило, и агрессивно одновременно.       Свет луны остался на кровати ближе к подушке, а парни располагались в противоположной стороне, поэтому лицо Юри было во тьме. Также как и лицо Виктора.       Но тьма украшает. Без света даже лучше.       — Не смей надо мной издеваться! — вновь прокричал брюнет, но уже на тон тише. Он словно выдохся. А затем вовсе отстранился.       — Тише… — Шепнул Виктор.       И снова тишина. Мертвая пугающая тишина, которая сводит с ума.       Виктор поднялся и съехал с края кровати на пол. Ему не хотелось находится в этой постели более. Но Юри его остановил, дёрнувшись за ним и взяв за плечо.       — Нет, — возразил Кацуки.       Виктор бросил на него свой лукавый взгляд. И кто здесь еще с кем играется? Невыносимый парнишка.       Мужчина склонился к оголившемся ногам парня, поглядел на них. Там выделялись темно-алые шрамы и раны от каждодневных тренировок. Гладкая кожа была серьезно повреждена. Никифоров аккуратно дотронулся до одного рубца.       — Как же изувечено… — на выдохе произнес он.       Совершенно невинно, осторожно Виктор опустился сухими губами к шраму, нежно провел по нему ими.       Нечаянно из груди Юри вырвался вздох. Но Виктор продолжал. Кацуки совсем не мог этого вытерпеть. Слишком неуместно, слишком горячо и томительно.       — Остановись, — произнес парень, не совладав со своим дыханием.       — Твои раны очень глубокие, — сказал Виктор.       — Я знаю, это мне не мешает. Виктор казался расстроенным, его что-то волновало. Он не был так уверен в себе, как всегда.       — Не нужно там сидеть, прошу тебя, — сказал Кацуки и показал на кровать.       Виктор не сразу решился туда залезть, ведь снизу лицо Юри было другим. Оно было каким-то властным и надменным. Никифорову это нравилось. Даже очень. Но Юри уже настаивал, чтобы он немедленно лез в кровать. Пришлось исполнить, к тому же там было теплее.       — Лежи, -произнес Юри, дотронувшись до твердой груди Виктора, а сам поднялся над ним.       Слишком загадочно. Что же будет дальше? Виктор заинтересовался и спокойно лежал.       Юри улыбался и непринужденно гладил торс своего тренера. Спокойными и не щекочущими были движения его руки. От этого у Виктора немного сводило внизу живота, а конечности словно парализовало. Будто не кожу он изучал своими мягкими пальцами, а оголенную душу трогал и ласкал.       Кацуки двигал рукой по телу Никифорова все выше и выше, пока не дошел до шеи, чуть поцарапав кадык, а затем опустился ниже, до ключиц, положив указательный палец в ямочку по середине.       Эти движения холодили, вызывали дрожь, но в то же время успокаивали, поддерживали.       — Я люблю твою поддержку, — шепнул Юри, отняв руку от кожи Виктора, и откинулся на постель.       Парни снова легли на подушку. У каждого в голове были свои размышления. Но они оба смотрели в окно на ночное небо и луну.       — А я… — начал Виктор, но решил не договаривать, слегка прикусив язык.       — Я станцую так, как еще никогда не танцевал, — воодушевленно воскликнул брюнет. Его сердце ликовало. Он был счастлив, что завтра будет еще одно катание — катание, на которое будет смотреть Виктор.       — Я не сомневаюсь, — ухмыльнулся блондин.       Он многому научил Юри. Парень точно справится.       — Ты для меня очень дорог, и я не хочу тебя отпускать, — сказал Кацуки и схватился за руку Виктора.       Мужчина промолчал. Он закрыл глаза, устроившись поудобнее на подушке. Эта робкая близость заставляла почувствовать себя беззащитным и пугливым. В этом и была необъяснимая прелесть, от которой сводило ноги и кружилась голова.       Тело Юри такое теплое и волнительное. Он пахнет, как что-то сладкое и вкусное. Хочется находится здесь вечно и никуда не уходить от этого наслаждения. Виктор щекотно сопел в ухо Юри.       — Виктор, ты спишь? — тихо задал вопрос брюнет. Но Никифоров не отвечал. Ему было слишком тяжело что-либо отвечать. Кацуки решил, что он уснул, бережно укрыл одеялом своего тренера, а сам снова принялся смотреть в окно.       — Тот поцелуй был прекрасен, Виктор, — шепнул Юри, словно сам себе.       Виктор улыбнулся. Лучшая поддержка для него — этот застенчивый паренек, который уже познал великое и вдохновляющее чувство.       Луна одиноко блистала на куполе неба и смотрела на ночной город. Мир наполнился волшебством, в котором не было места горю и ненависти.