"Я пишу тебе, моя девочка, посмертное письмо"

«Я сижу за своим письменным столом. Один. Один в комнате, один в квартире. Хочется курить, хотя я уже полгода удачно одерживал победу над этой зависимостью. Закрываю глаза, передо мной всплывают картины последнего вечера. Неужели уже год?.. Ты была в красном. The lady in Red [1]. Красное длинное платье, подчеркивающее твои бедра, талию, грудь... Ты была особенно хороша в этот день. Ты много улыбалась, глаза светились тем чарующим блеском, который появлялся исключительно редко. У меня уже нет сил сдерживать свои мысли, поэтому я выкидываю их на бумагу. Я пишу тебе, моя девочка, посмертное письмо. Я снова рассказываю тебе всё, что у меня на душе, рассказываю все свои мысли. Ты помнишь, как это бывало? Ты помнишь эти вечера? Можно ли Там помнить? Зато Здесь нельзя не помнить — о, как бы я хотел не помнить! Приглушенный звук телевизора, свет выключен, комнату освещают только картинки телеэкрана. Я облокачиваюсь на спинку дивана, ты — на меня. Я тебя обнимаю. — ...а Рогожин ему: «Ты краны смотрел? Я тебе сказал посмотреть, проверить, если что не в порядке доложить мне, я тебе наряд пришлю, исправите! Как теперь ими пользоваться? Да не дай Бог, чё случится, кому отвечать? Тебе, что ли?». Кричал, аж покраснел, а мы смеемся над ним. Он опять за свое: «Мне рабочих на чем сейчас поднимать?». Тут я не выдержал, признался, что выполнено всё, что парни постарались, исправили кое-что. Мужики наши смеются, чай Семенычу предлагают, чтоб успокоился. —Да что ж вы над ним издеваетесь-то так? — ругаешь меня, а сама смеешься. — Семеныч — мужик классный, но вспыльчивый, чуть что не по-его сделали, кричииит, всё свое толкует, любую мелочь контролирует. Но с юмором, с нами же потом над собой смеется. Кстати, ты чай заварила? — Ага, даже налила уже, — и всё с улыбкой говорила (ты всё всегда делала с улыбкой), вспорхнула, чмокнула меня в нос и убежала на кухню за чаем. — Тебе посластить? Мне так не хватает этих вечеров! Мне не хватает посиделок у телевизора, не хватает страстных ночей с моей девочкой. С моей, понимаешь? Я пытался тебя забыть, броситься с головой в новую жизнь, найти тебе замену, найти альтернативу всему, что напоминало тебя. Интересно, ты следила за мной?.. Ведь, если ты следила, ты же понимала, зачем я это делаю? Но ни одна, слышишь, ни одна не смогла восполнить пробелы в моей душе. Как я скучал! А эти ночи?.. Я не спал ночами, не мог сомкнуть глаз. Хотя… Я уверен, что ты всё это знаешь и без меня. Но я не могу не говорить тебе об этом. Колонки разрываются от пятой симфонии Баха, за ней будет Вивальди — последняя. Ты можешь себе представить меня плачущим? Ты представляешь, я, взрослый, сильный мужчина, я, мужик 185 см ростом и 93 кг весом, я плакал! Я бы не поверил, скажи мне это кто заранее… Но пережить потерю любимого человека, оказалось, мне не под силу. Закончилась симфония. Antonio Vivaldi – Tosco Fantasy. Последняя. 25 сентября 1993 года — важный день был для тебя (потом стал для меня). Ты готовилась к этому дню в течение двух месяцев, носилась с украшениями, сервировкой стола, приглашениями гостей. Ты следила за тем, чтобы всё было идеально. Всё было по высшему классу. Ты светилась от удовольствия, в этот день. На тебе было красное обтягивающее платье. Чарующий блеск в глазах. Интересно, я смогу увидеть Там блеск твоих глаз? Интересно, смогу я Там увидеть тебя?.. — Игорёк, включи нашу главную, — скомандовала ты с улыбкой. Ты всё делала с улыбкой, как у тебя это выходило? Игорёк мигом повиновался. Из колонок в большой зал полилась музыка Вивальди. Тягучая, плавная мелодия Tosco Fantasy, которую я слушал в последствие до изнеможения, которую я не могу слышать, но слушал, слушал, слушал… Сегодня последний раз. Поставил на реплэй. Ты стояла в середине зала, в руках — бокал красного вина (ты пила только красное). Музыку сделали тише. Ты нашла меня в толпе, я стоял в первых рядах, улыбнулась мне и начала ранее заготовленную, отрепетированную речь. Закончила. Все аплодировали, я светился от счастья, я радовался успеху моей девочки. Все аплодировали. Tosco Fantasy снова заполнила зал своим мощным звучанием. Ты улыбаешься, но что-то не так. Бокал падает из твоих рук. Улыбка исчезает. Я бросаюсь к тебе. Подкашиваются ноги, голова запрокидывается назад, но я успеваю тебя схватить. Ты не упала, ты лежишь у меня на руках. Я кричу, я зову на помощь. Ты последний раз поднимаешь голову, последний раз улыбаешься. Тело недвижимо, пульса нет, дыхания тоже. Вокруг толпа. И уже тишина… Игорёк выключил аппаратуру. Уже тишина. Я дописал письмо. Я выкурил 12 сигарет, пока писал. Докуриваю последнюю. Antonio Vivaldi, с тобой мы, наверно, тоже увидимся? Если Там можно увидеть…». По показаниям свидетелей, в 00:40 раздался выстрел. В новостях потом показали. Суицид, выстрел в голову из такого-то оружия, в таком-то часу, нашли письмо, судя по содержанию, возможно, мол, психически неуравновешен был. О содержании письма умолчали, впрочем, как и о музыкальном сопровождении. [1] Chris de Burgh – The lady in Red