'в индонезии'

элки сидит в глянцевых чёрных мартинсах на крыше покосившегося гаража и болтает ногами (туда-сюда), держа в руке пачку сигарет. — будешь? — улыбаясь уголком малиновых губ, смотрит прямо на еын. и у еын от этого взгляда бабочки крыльями в животе, и сердце гулко-гулко (отдаваясь грохотом в ушах). — буду, — еын не умеет курить, но элки продолжает улыбаться уголком малиновых губ и смотреть, не отводя взгляда. и еын ломается, неуверенно вытягивает одну. — ты когда-нибудь думала об индонезии? — от элки всё время пахнет цитрусами (лаймом, считает еын) и дешёвыми сигаретами, и она снова смотрит прямо на еын, склонив голову набок. — нет, — выдыхает еын, потому что стыдно и глупо признаваться, что все её мысли в последнее время по совершенно другим орбиталям крутятся. стыдно и глупо, потому что частенько по орбиталям порхающих внутри бабочек и почти всё время по элкиным орбиталям. но она не признается (стыдно и глупо), в стотысячный раз незаметно пряча в карман синего школьного пиджака тонкую сигарету. — а ты знаешь, какие автобусы в индонезии? ты читала об автобусах в индонезии? рядом с элки всегда нестерпимо тепло и абсолютно правильно, даже если очередная сигарета у еын в кармане синего школьного пиджачка, и почти одиннадцать вечера на наручных часах, а ещё с элки всегда жирафы на озере чад («как корабли, чан еын»), американские индейцы в огайо («парижский договор, вы это не проходили») и автобусы в индонезии («ты читала?»). — нет, — еын хочется соврать, но элки бы ложь моментально раскусила, поэтому еын снова выдыхает и видит, как тонкие малиновые губы вытягиваются в плотную полоску. элки отводит взгляд (расфокусированный, куда-то в неоновую темноту) продолжая болтать ногами в чёрных глянцевых мартинсах, и кладёт рядом с собой почти пустую пачку сигарет. еын молчит (надо было всё-таки соврать), а затем двигается чуточку ближе — внезапно зябнет (рядом с элки тепло). еын терпеливо отсчитывает секунды и кричит беззвучно. «посмотри» «смотрю, чан еын» беззвучным криком. — не кури, чан еын, — тихим шёпотом на самое ухо, одновременно ловко (как фокусник) вытащить из кармана мятую с раздавленным фильтром сигарету. глупенькие бабочки царапают острыми крыльями внутренности. еын крепче прижимает к груди худые колени и ломается (с неслышным хрустом трещит по слабым швам). — я не хочу, чтобы ты курила, — выбить воздух из горящих огнём лёгких, когда легонько коснуться тонкими пальцами пылающей щеки. — чан еын. чан еын — нараспев, так, что мурашки вдоль шейных позвонков и вниз, до самых пяток. и снова мысли в кучу, по элкиным орбиталям. в индонезии тепло. и автобусы там жёлтые, хочется сказать еын, но слова всё равно увязнут в неоновой темноте, поэтому она продолжает молчать. «смотрю, чан еын» беззвучным криком. — в индонезии тепло всегда, правда? — элки улыбается уголком малиновых губ. — поедем в индонезию? — да, — еын кивает, и сердце гулко-гулко (отдаваясь грохотом в ушах). элки продолжает смотреть, а еын не хочет отводить взгляд. переплести пальцы вместе и так же (вместе) выбросить дурацкие сигареты. рядом с элки нестерпимо тепло, намного теплее, чем в индонезии, на все сто процентов уверена еын.