Везунчик.

Привет. Меня зовут… А как меня зовут? Я и сам не знаю. Мне никто не давал имени, если только прозвище — Везунчик. Кто и за что дал мне его, я сейчас расскажу… Я родился на улице, как мои братья и сёстры. Наша мать была с нами не так уж и долго: когда мы научились видеть и питаться, она покинула нас. Точнее, её убили. Тогда я осознал опасность этого мира. Мне стало страшно, но я твёрдо решил для себя, что должен выжить любой ценной. Так началась моя самостоятельная жизнь. Первый год моей самостоятельной жизни был очень трудным. Я и моё семейство кое-как выживали зимой. От холода погиб мой брат, когда уходил в поисках питания. Грелись мы то в подвале, то образуя некую кучу шерсти из наших тел. Весной было намного легче: некоторых подобрали люди, некоторые стали одиночками, как и я. Местом моего первого привала была незавершённая стройка, однако я ещё не знал, что это такое. Там я переночевал и устремился дальше. По городу, в котором я родился, блуждал два года. За это время я успел побывать в разных приютах, успел стать чей-то мишенью для издёвок. Если честно, то любая другая собака на моём месте уже бы скончалась, но не я. И вот я наконец нашёл место, где было достаточно безопасно. Обычный дворик между двумя пятиэтажными домами. Лавочки, детская площадка… Я думал, что меня отсюда выгонят, но нет: дети меня полюбили. Я понимал людей, понимал, о чём они говорят. Прожив во дворе этих домов, я узнал, как проводят своё время люди. Я со временем научился переходить дорогу. Меня всегда подкармливали и, в какой-то момент дали кличку — Везунчик. Я не придал этому большого значения. Я жил достаточно хорошо, но в какой-то момент осознал, что мне не хватает чего-то. Это был друг. С наступлением зимы пришли и проблемы. Однажды в Наш двор зашли какие-то ребята. По своей привычке я подбежал к ним, но они лишь кинули в меня снег и стали смеяться. Я испугался, когда почуял незнакомый мне запах. От этого я зарычал. Один из них также испугался и, найдя поблизости железную палку, ударил ею меня. Я взвыл от ужасной боли: он сломал заднюю лапу. Я свалился на землю, а те ребята уже убежали. Испугались собственной глупости. Тогда я потерял веру в людей. Остаток этого времени года я старался никого не подпускать к себе, однако дворовые дети настойчиво помогали мне выжить. Они заботились о моей лапе, привязывая к ней доску, опять же кормили. Первое время я следил за их движениями с опаской, но вскоре доверился. К лету моя лапа зажила, но срослась немного неправильно, поэтому я прихрамывал.

***

Сильный ветер, голые ветки падают на землю. Я спрятался под мокрой лавочкой, дабы спастись от ливня, однако она меня мало спасала. Вдруг я услышал сильный грохот — это упало дерево. Я настолько испугался, что поджал уши и хвост. Вскоре ураган закончился, и небо посветлело. Я выполз из своего укрытия и посмотрел на небеса: лучи солнца попадали на уходящие тучи, на горизонте виднелась радуга. И тут я подумал «Неужели природа устроила разрушения ради такой красоты?». Я встряхнул с шерсти капли воды и пошёл осматривать принесённый ущерб площадке.

***

Дождливой осенью к Нам переехал человек. Он показался мне подозрительным, поэтому первое время я к нему не приближался. Ближе к зиме я сильно заболел. Кусок в горло не лез. Я лишь смотрел на темнеющий двор и думал: «Вот и пришёл мой час», однако тот переехавший человек помог мне. Он отвёз меня куда-то, где меня осмотрел какой-то другой человек. После мы вернулись обратно, только вот Чужак (я так звал его) отвёл меня к себе домой. — Теперь это твой дом, — сказал он, гладя меня по голове. Я удивился. Как может такой человек взять взрослого нездорового пса к себе? Я ведь буду лишь помехой. Я думал, ждал, когда он выставит меня на улицу, но он этого не делал. Он кормил меня, купал, лечил. Тогда я понял, что вот он — мой друг. Я не могу назвать его хозяином, потому что он не обращается со мной, как с другими животным, он обращается со мной, как с человеком. Он делился со мной своими проблемами, переживаниями, а я слышал. Именно слышал, а не слушал. Видимо поэтому он любил меня. Прошло несколько лет. Дворовые дети повзрослели, а я постарел. Мой Друг заботился обо мне до последнего. И вот, сейчас я лежу у него на руках в самый последний раз. Я вижу тоску и грусть в его глазах. По его щекам скатываются слёзы. Я аккуратно слизываю одну, как бы говоря «Спасибо, что я смог стать твоим другом». Мои глаза медленно закрываются, и дальше я вижу лишь пустоту, но слышу в свой последний раз его голос: — Спасибо тебе, Везунчик, за то, что ты был со мной.