Скрытность

      Детская любовь — самая невинная, самая искренняя, самая нежная, самая тёплая, самая понимающая.       Они встретились давно, осознали позже, но с первого взгляда поняли — с ними обоими что-то совершенно не так, и им это нравится друг в друге настолько, что хотелось сжать аккуратно в объятьях. Тадаши — потому что казался хрупким, Кея — потому что ценил личное пространство.       Сейчас Тадаши, когда никого нет рядом, мог обвить руками сзади Кея, который даже не вздрогнет, и читать через плечо. Потому что Тадаши — личное пространство Кея в том числе (и вообще основное).       Ямагучи сам не понимал, когда они настолько сильно вошли в зону комфорта друг друга (обычные люди называют это "начать встречаться" или "завязать романтические отношения"), однако началось это всё в средней школе. На последнем году, вроде. Когда от разрывающей рёбра изнутри нежности хотелось прикоснуться к волосам, провести по щеке подушечками пальцев и дотронуться своими губами до век. Тогда и поняли, что для остальных это немного неправильно. Для остальных такая дружба — отвратительна. Они знали, они видели, как травили двух девочек только за то, что они держались за руки под вместе поставленными партами.       Травить свою жизнь казалось пустяковым делом, но вот травить его жизнь — табу, нельзя, сдержи свой эгоизм.       Тсукишима всегда думал головой, но некоторое — вне его разума. Чувства Ямагучи, к примеру.       — В старшей школе весело, да? Как первая неделя? — Акитеру обхватил двоих парней, крепко прижавшись. Тсукки сморщился от неприязни, Ямагучи, если честно, тоже немного, но ещё и от неожиданности такого большого веса на своё тело.       — Не трогай нас, пожалуйста, — Тсукки сбросил ладонь со своего плеча и поднялся к себе. Ямагучи извинился перед братом за его же брата, сказал, что было весело, и поднялся наверх.       Там они переоделись в домашнюю одежду и улеглись друг на друга, предварительно закрыв дверь. Тсукки читал книгу. Тадаши просматривал примерное расписание класса.       Ямагучи дёрнул за футболку и чуть склонил голову набок. Тсукишима нахмурился, чуть дёрнул плечом и отрицательно качнул головой.       В волейбольном клубе было на удивление... свободно. И в плане проявления чувств, и в плане связей, и в плане духа.       Но это не повод вести себя там так же, как наедине друг с другом.       У них не было какой-то особой скрытности от остального мира, более того, оба уверены, что они скажут, если их спросят, встречаются ли они. Да, чёрт возьми. Да, они целуются, гладят костяшки пальцев, держатся за руки, трахаются — и всё по обоюдному согласию. Однако давать повод спрашивать никто из них не собирался. Если уже в семье никто не узнал — то зачем выставлять напоказ и что-то говорить в другом месте. У них есть негласная договорённость, что надо делать с целью выжить среди общества.       Нынче крепкие связи между мужчинами не в почёте.       Кей хрустнул шеей, Тадаши вздрогнул, задремав, но тут же подсунул свою подушку под шею Тсукки, а сам прильнул к тёплому боку, чтобы удобней было, возвращаясь обратно в дремоту. Тсукки рос ещё быстро, суставы и кости болели, ему сидеть прямо надо...       Пусть когда-нибудь они не сдержатся. Когда выиграют на национальных, налетев друг на друга в поисках опоры для реальности и тёплых обветренных солёных губ, когда поступят в университеты, наплевав на все правила приличий и заваливая друг друга на газон, шаря руками в поисках нежности. Но вот сейчас, ещё немного, пожалуйста — пусть это будет для них.