Сны vs Реальность

— Сунако!.. – её имя, срываясь с губ, будто повисает в воздухе немым, так и не произнесённым вопросом. Девушка, интуитивно поняв те слова, что остались тайной, поднимает на него взгляд. Полный нежности и любви аметистовый взгляд. Кёхей, судорожно сглатывая от переполняющих его чувств, встречается с ней глазами. В его, чайных, сквозит неуверенность. В её, фиалковых, – смелость и готовность ко всему. На губах девушки расцветает ласковая улыбка, и парень чувствует, как вдоль позвоночника пробегает волна странной дрожи. Рука сама, словно и не принадлежит ему, тянется вперёд и касается её кисти. Сначала робко, будто ожидая подвоха, боясь, что девушка, как и всегда до этого, взбрыкнёт и оттолкнёт его от себя за подобную смелость. Но Сунако, замерев, стоит и продолжает смотреть на него, даже не предпринимая попыток освободиться. Тогда осмелевший Кёхей переплетает свои пальцы с её, наслаждаясь нежностью её кожи и тем, какая девушка всё-таки хрупкая. Когда она ругается с ним, участвует в очередном соревновании, ничего этого не замечаешь. Но лишь стоит коснуться её пальцев, как тут же понимаешь, что Сунако, несмотря на свой сильный характер, всё-таки девушка. Хрупкая девушка, которую полагается защищать и оберегать. — Сунако... – повторяет парень и притягивает её к себе. Она не сопротивляется. Молчит, уткнувшись носом в его шею. Дыхание её приятно щекочет кожу и чуть шевелит волосы на затылке. Кёхей чувствует аромат её тела и прикрывает глаза от удовольствия. Если Сунако сейчас его оттолкнёт, он не переживёт этого. Но, похоже, девушка и не собирается этого делать. Стоит, приобняв его руками за талию, и молчит. Осмелев, Кёхей чуть отстраняется, видит немой вопрос в фиалковом взоре, ободряюще ей улыбается и, получив ответную улыбку, чуть приподнимает её лицо за подбородок. И целует её. Нежно, не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением. Она, немного поколебавшись, отвечает... И нет сил остановиться, нет желания прервать, хочется, чтобы это длилось вечно... Оторвавшись наконец от её губ, парень заглядывает в её подёрнутые поволокой желания глаза. Проводит подушечками пальцев по щеке девушки, обрисовывая контур лица, потом – по чуть припухшим губам. Вновь улыбается. И тихо шепчет: — Я люблю тебя, Сунако. Люблю... Она ничего не отвечает. Лишь как всегда, улыбаясь, молчит. Но слова здесь не нужны. Её сияющие глаза – вот самый красноречивый и правдивый ответ. Глаза, да ещё чуть дёрнувшиеся в улыбке уголки губ. Девушка протягивает к нему ладонь, касается его щеки, чуть приоткрывает рот, явно собираясь сказать что-то... И тут с её губ срывается до того противный звук, что Кёхей, вздрогнув, отшатывается, а потом, чувствуя, что куда-то падает, закрывает глаза... Чувствуя ноющую боль в копчике, ушибленном во время падения, парень сел на полу и, разлепив веки, огляделся по сторонам. Его комната. Он лежит на полу возле кровати, не иначе упал с неё, когда спал. Постель представляет собой клубок из подушки, простыни и одеяла. Экий ему, должно быть, увлекательный сон приснился, вон как ворочался. Уши всё ещё режет противный звук. Кёхей с выработавшейся за долгие годы пробуждений привычкой даже не глядя протянул руку к прикроватной тумбочке и, легко ударив по ненавистному агрегату, заставил тот замолчать. В комнате повисла тишина. Парень ещё раз огляделся по сторонам, вспомнил свой сон и схватился за голову. Ксо... Да что за хрень с ним творится? Почему ему опять приснилась Сунако? Нет, если бы она ему просто приснилась, это ещё можно было бы пережить. Но в таком контексте... Кёхей, чувствуя, как щёки от накативших воспоминаний заливаются румянцем, пробормотал под нос какое-то ругательство. Ему было стыдно выходить из комнаты и встречаться с Сунако. Говорят, сны являются отражением наших желаний. Нередко в них мы можем сделать то, чего в реальной жизни никогда бы себе не позволили. Что ж, верно говорят. Если бы блондин попытался проделать нечто подобное с настоящей Сунако, в лучшем случае всё закончилось бы фонтанами крови и гневными воплями. В худшем – смертью «сияющего создания», наступившей в результате множественных колюще-режущих повреждений. Кёхей вздохнул. Нет, его сон никогда не станет реальностью. Это исключено. Как говорится, проще увидеть летающую свинью, играющую на арфе, чем Накахару, которую не колбасит от близости сияющих созданий. Сон так навсегда и останется всего лишь сном. И в своих чувствах он ей признается исключительно во сне. Пожалуй, так будет правильнее всего. Приняв это нехитрое решение и успокоившись, парень встал на ноги и принялся одеваться. Если он будет копаться, в комнату, горя желанием разбудить его и не дать ему опоздать в школу, заявятся остальные. А этого Такано сейчас хотел меньше всего. Во время завтрака Кёхей то и дело бросал заинтересованные взгляды на Сунако. Та, будто ничего не замечая, ела. Рука её едва заметно дрожала. Повышенный интерес сияющего создания к её мрачной персоне довольно сильно тревожил девушку. Парень же продолжал наблюдать за тем, как она ест. Как завороженный, следил, как её изящные пальцы, держащие палочки, берут немного риса, затем быстро отправляют его в рот, губы чуть вытягиваются, чтобы ни одна рисинка не упала на стол, мелькает розовый кончик языка... Кёхей нервно сглотнул. Кажется, из-за своих снов он начинает потихоньку сходить с ума. — Кёхей, эй, ты меня слышишь? – кто-то дёрнул его за рукав, и парень, повернувшись в сторону помешавшей его мыслительному процессу личности, намереваясь сказать что-нибудь резкое и уже открыв для этого рот, осекся. Перед ним стоял Юки, во взгляде которого плескалось нешуточное беспокойство. — Что? — Если мы задержимся ещё на пару минут, то точно опоздаем. — А, точно!.. – Кёхей, будто очнувшись, встал со своего места и, схватив сумку, направился к выходу. Вечером он снова ходил сам не свой. Нет, это невозможно. Если Накахара ему приснится ещё хотя бы раз, парень точно не выдержит. Хватит и того, что он в течение всех уроков неотрывно наблюдал за ней. А потом пришёл на кухню, когда она готовила обед, и, усевшись на стул и демонстративно жуя яблоко, действовал ей на нервы. Под конец, заметив, что Сунако вот-вот сорвётся и набросится на него с ножом, Кёхей решил смыться от греха подальше, заперся в своей комнате и просидел там до тех пор, пока она не позвала всех к столу. А ночью ему опять приснился тот же сон. Она молчит, стоит рядом, смотрит на него влюблёнными глазами и отвечает на его поцелуи. Мягкость её губ, которой, кажется, он никогда не насытится, дурманящий аромат её кожи, её лёгкие робкие прикосновения... Он опять признаётся ей в любви и ждёт ответного признания, и Сунако уже готова его дать, но... именно в этот момент в комнате слышится грохот, будто что-то упало, и парень просыпается. — Ты? – изумлённо выдохнул Кёхей, когда увидел застывшую в дверях девушку. У её ног лежало несколько томиков манги – видимо, уронила их нечаянно, разбудив тем самым блондина. — Д-да... – соглашается девушка. В полумраке комнаты лица её не было видно, но парень чувствовал на себе её изумлённый взгляд. — Что ты здесь делаешь? Да ещё так поздно. — Просто... я услышала, как ты говоришь, и подумала, что тебе может быть плохо, вот и решила пойти и выяснить, чем я могу помочь. «Дожил. Кажется, я начинаю разговаривать во сне». — Как видишь, всё в порядке. — Д-да... — Так что можешь идти спать. Сунако, согласившись с ним, развернулась, чтобы уйти. Кёхей, не сдержавшись, окликнул её: — Накахара! — Да? – она остановилась, ожидая, когда он скажет то, что хотел. — А... ты не слышала... что я говорил? – запинаясь, выдавил из себя молодой человек. Девушка ответила не сразу. Однако после продолжительной паузы всё же отозвалась: — Нет... Это было просто неразборчивое бормотание. «Слава богу. Если бы она услышала, как я признаюсь ей в любви, я бы этого не вынес. Впрочем, если бы Сунако всё слышала, она бы вела себя иначе». Кёхей, с облегчением вздохнув, пожелал ей спокойной ночи, и девушка удалилась, прикрыв за собой дверь. Сам же он, несмотря на её ответное пожелание хороших снов, до самого утра не сомкнул глаз. В комнате всё ещё витал её запах, и это сводило его с ума. Впрочем, Сунако тоже не спала. Едва прикрыв за собой дверь, ведущую в комнату сияющего создания, девушка привалилась к косяку и обессилено сползла на пол. Слышала ли она то, что он говорил во сне? Конечно, слышала. И теперь, чувствуя, как дрожат вспотевшие руки и кружится голова, Сунако, пытаясь убедить себя, что во сне может привидеться всякое и что это не имеет никакого отношения к настоящим чувствам сияющего создания, медленно, держась за стеночку, побрела в свою комнату. Уж Накахара-то прекрасно знала, что такое страшилище, как она, любить нельзя. У сияющего создания это, скорее всего, был кошмар, так что не стоит допускать даже мыслей о том, что Кёхей может быть к ней неравнодушен. Она ведь совсем-совсем ничего к нему не чувствует… Да прекратишь ты уже колотиться как бешеное, проклятое вероломное сердце?! Пожалуй, это продлилось бы ещё очень и очень долго – выматывающие сны Кёхея с участием в них одной весьма мрачной особы, его странное поведение, добавившиеся к нему её полные задумчивости взоры и постоянная неловкость, стоило им встретиться взглядами или остаться наедине, – если бы в их жизнь не вмешался его величество случай. Сунако и Кёхея оставили наедине. И в их распоряжении были целые рождественские каникулы. Ранмару отправился налаживать свои отношения с невестой, уехав с ней в небольшое путешествие. Такенага и Ной, тоже решившие провести праздники вместе, отправились в какой-то небольшой городок, чтобы там им никто не мешал наслаждаться обществом друг друга. Юки хотел отметить Рождество вместе со своей семьёй, с которой он уже давно не виделся и по которой успел здорово соскучиться. И только Кёхею с Сунако некуда было ехать. Друзья, ослеплённые радостью от предвкушения грядущего отдыха, с лёгким сердцем оставили их одних, на прощание напутствовав парочку ничего не разнести и оставить особняк таким, каким он был до праздников. Кёхей, сцепив зубы, процедил, что они постараются изо всех сил вести себя как полагается, и с тяжёлым сердцем закрыл за ребятами дверь. У него было нехорошее предчувствие. Целая неделя наедине с Сунако... Да он же попросту сойдёт с ума! Впрочем, его подруга по несчастью тоже не была особенно воодушевлена предстоящим отдыхом. — Накахара, – решил расставить во время обеда приоритеты Кёхей. – Думаю, ты прекрасно понимаешь, что, если мы останемся наедине, то поубиваем друг друга. Девушка замерла с палочками в руке, так и не донеся их до рта. — И? — И я думаю, что нам лучше не пересекаться. Ну, или свести часы совместного времяпрепровождения к минимуму. Всё равно ёлка уже стоит наряженная, дом украшен, дел особых нет... — Я согласна, – голос Сунако чуть дрогнул, но, кажется, парень этого даже не заметил. – Думаю, хватит и того, что нам приходится сидеть за одним столом во время еды. Для меня находиться в компании сияющего создания слишком тяжело, поэтому я предпочту провести эти каникулы наедине с Хироси. Я как раз купила несколько новых фильмов, так что мне не терпится их посмотреть. Кёхей, почему-то надеявшийся, что она возразит, ничего не ответил. Лишь тихо разочарованно вздохнул и попытался как можно быстрее справиться со своей порцией. Так прошло два дня. Наступил сочельник, а обитатели особняка Накахара по-прежнему старались как можно меньше общаться друг с другом. Кёхею перестала сниться Сунако, и он вздохнул с облегчением, хотя перестать о ней думать никак не получалось. Собственно, она и сниться-то ему перестала лишь потому, что за последние две ночи парню не удалось сомкнуть глаз – не давала покоя мысль о том, что девушка совсем рядом и что они совершенно одни в этом огромном роскошном доме. Виновница же его волнений смотрела ужастики и была вполне довольна жизнью. Если можно получать удовольствие от того, что поток мыслей нет-нет, да свернёт в сторону размышлений о том, что сейчас делает сияющее создание и не одиноко ли ему одному. На третий день каникул парень не выдержал. Заявился в комнату Сунако и уселся на пол рядом с ней. Та, удивлённая его неожиданным визитом, даже не сразу нашла, что сказать. Так и сидела, открыв рот и напрочь забыв о том, что происходит на экране. — Интересно... – пробормотал блондин, после двух минут просмотра: зомби как раз заканчивали доедать очередную жертву. — Угу... – согласилась Сунако. Она вспомнила, что сияющее создание и раньше частенько приходило к ней в комнату, чтобы посмотреть вместе с ней ужастики, поэтому совершенно успокоилась и вернулась к просмотру. Минут десять они молча наблюдали за тем, как толпа зомби, неустанно пополняясь, бродила по городу в поисках новых жертв. Главные герои, чьи ряды уже поредели на пару человек, мужественно сражались с монстрами. Правда, пока что безуспешно. — Слушай, Сунако, я хотел кое о чём с тобой поговорить, – подал вдруг голос Кёхей. Девушка нервно сглотнула и медленно перевела взгляд с экрана на напряжённо застывшего блондина. — П-поговорить? — Ну да... — И о чём же? Он стремительно развернулся к ней всем корпусом, заставив Сунако чуть отодвинуться. — Скажи, тебе снятся странные сны? — Сны? — Ну да. Ужастики там... хотя, что я говорю, ты же у нас любительница всего жуткого, – парень запустил пятерню в волосы, чуть растрепав их. – Ну, я имею в виду сны, которые ты бы не хотела видеть? — Да нет вроде бы... – задумчиво отозвалась девушка. – Мне вообще сны не снятся. — Что, серьёзно? – он посмотрел на неё, округлив от удивления глаза. — Ну... бывают, конечно, и исключения, но чаще мне ничего не снится. — Жаль... А то я хотел спросить, что делать, если такая фигня происходит... В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь воплями жертв и утробными рыками монстров. По-хорошему, сейчас был самый подходящий момент, чтобы уйти. То, что было нужно Кёхею, он уже выяснил, так что смысла здесь задерживаться не было. Парень уже собирался встать, чтобы отправиться в свою комнату, но заметил краем глаза сидящую неподалёку Сунако и решил остаться. Когда ещё ему выдастся возможность посидеть рядом с ней без криков и скандалов. Очень хотелось взять её за руку. Совсем как в его сне. Но парень знал, что тогда она точно не подпустит его к своей комнате ближе чем на сто метров. И всё же не сдержался. Чуть придвинулся к ней. Сунако, заметив его маневр, отсела подальше. Он опять пододвинулся. Она отсела. Оба, увлечённые только что придуманной игрой, до того погрузились в неё, что даже не заметили, как пошли финальные титры. Сунако, в очередной раз отодвинувшись от сияющего создания на безопасное расстояние, упёрлась бедром в стенку и поняла, что дальше отступать некуда. Кёхей, заметив это, оказался так близко, что их бёдра соприкоснулись. Девушка почувствовала головокружение и ощутила жгучее желание оттолкнуть его и сбежать, но конечности отказывались повиноваться их хозяйке. — Сунако... – сорвалось с его губ. Голос прозвучал несколько хрипло, но ни один не обратил на это внимания. – Сунако... я... – стараясь сделать это незаметно, он протянул руку и коснулся её пальцев. Девушка вздрогнула и сделала попытку отдёрнуть кисть, но парень оказался проворнее. На ощупь её рука такая же, как он представлял в своих снах. Интересно, а глаза?.. В их лиловой глубине плещутся те же эмоции, что ему снились, или же там отражается гнев и негодование?.. Кёхей заглянул ей в глаза и увидел в них лишь удивление. Сунако была до того поражена его необычным поведением, что ни на что другое у неё просто не осталось сил. Тогда он коснулся её подбородка и, чуть приподняв его, приблизил своё лицо к её. Его дыхание шевелило прядь волос у её виска. Сунако, к удивлению парня, не выказывала абсолютно никаких эмоций, кроме безграничного изумления происходящим. — Ты мне снилась, Сунако... – нежно прошептал Кёхей, склоняясь к её лицу ещё ниже, едва не касаясь её губ своими. Он из последних сил боролся с желанием её поцеловать. — Я знаю... – вдруг выдохнула она, и парень, не ожидавший подобного, резко отшатнулся. — Ч-что? — Я знаю, что я снилась сияющему созданию, – повторила девушка. — Так ты всё-таки слышала то, что я тогда говорил?! Сунако молча кивнула. Кёхей, схватившись за голову, вскочил на ноги и принялся нервно ходить по комнате. — Ты слышала... Слышала... – он повторял это как заведённый. Потом резко остановился и вперил в спокойно сидящую девушку полный интереса взгляд. – И что? Что ты по этому поводу думаешь? А, Сунако? Она ничего не отвечала. Закусила губу и опустила глаза, принявшись внимательно изучать пол, будто надеясь увидеть там что-нибудь интересное. Но Кёхей никогда не отличался особым терпением. Подскочив к ней, он упал на колени и, схватив девушку за плечи, легонько тряхнул. — Да ответь же, чёрт тебя возьми! — Я... – выдала наконец Сунако, – не знаю... Если сияющему созданию приснился кошмар с моим участием, то я ничем не могу помочь... С минуту Кёхей смотрел на неё как на душевнобольную. — Дура! Какой к чёрту кошмар?! Не было ничего подобного! — Но такое сияющее создание, как ты, может видеть такое жуткое существо, как я, исключительно в кошмаре! – убеждённо заявила Сунако. При этом в глазах её была такая уверенность, что блондин понял: не шутит. И он даже не представлял, как можно её переубедить. — Накахара Сунако, какая же ты всё-таки глупая... Может, ты и жуткая, может, и немного не от мира сего, может, и бесишь меня порой до чёртиков, но ты мне всё равно нравишься, несмотря на всех твоих тараканов, – он отвёл в сторону упавшую на её лицо прядь волос и склонился чуть ниже. – И ты мне снилась совсем не в кошмарах... Я даже больше скажу, если бы не проклятый будильник, который вечно прерывал всё на самом интересном месте, детям подобные сны смотреть нельзя было бы... Из её горла вырвался какой-то непонятный звук. Не иначе от удивления Накахара потеряла дар речи. — Этого не может быть... – всё-таки выдохнула она. — Может, ещё как может! — Но... — И даже не спорь! От того, что ты будешь возражать, тот факт, что я люблю тебя, не изменится. — Любишь? – Сунако, округлив глаза, застыла, не в силах поверить, что она не ослышалась и всё уловила верно. — Да... — Но я... я ведь тебя не люблю, – это была ложь. Но по-другому девушка просто не могла. Слишком неожиданно это произошло. — Я знаю, – спокойно ответил он. И одному богу было известно, чего ему стоило это спокойствие. А Кёхей надеялся. До последнего надеялся... – Я знаю, что ты меня не любишь. Но я подожду. Тем более, что тебя всегда колбасит, когда я рядом. Сунако молча выслушала его ответ. Она знала, что обидела его, чувствовала это, но ничего не могла поделать. Из-за того, что девушка пребывала в растрепанных чувствах, то, что сказал Кёхей дальше, дошло до неё не сразу. — Ничего, раз ты спокойно терпишь моё присутствие вот уже полчаса, значит, у меня ещё есть шанс. Его присутствие... Она постепенно вникала в смысл сказанного сияющим созданием. Точно, его присутствие! Сунако сидит рядом с ним так долго, но остаётся совершенно спокойна. Если, конечно, не считать колотящееся в безумном ритме сердце, кружащуюся голову и повлажневшие ладони. — Я... – она принялась лихорадочно сочинять ответ. – Я ведь не вижу твоего сияния… В комнате темно... — Ну и отлично! – непонятно чему обрадовался Кёхей. – Тогда мы будем с тобой видеться в темноте, и всё будет нормально. А потом, когда ты ко мне окончательно привыкнешь, будем постепенно увеличивать освещение, и, в конце концов, ты станешь нормальным вполне адекватным человеком... — Не хочу, – буркнула Сунако. Размечтавшийся Кёхей запнулся на полуслове. — То есть как это, не хочешь? — Мне вполне комфортно жить так, как есть, и ничего менять я не собираюсь. Он громко вздохнул, борясь с горячим желанием и, взяв себя в руки, медленно произнёс. — Не собираешься, значит... ну что ж, твоя воля... – парень встал с колен и направился к двери. – С наступающим тебя праздником. И спокойной ночи. И вышел, тихо притворив за собой дверь. Сунако осталась сидеть, закусив губу, и борясь с непрошенными слезами. Больше Накахара ему не снилась. Ему вообще ничего не снилось. И Кёхей был рад этому. Каникулы закончились, путешественники вернулись в особняк счастливые, с кучей новых впечатлений, о которых тут же поспешили рассказать остававшимся дома друзьям. К странному поведению Сунако все давно привыкли, поэтому на её необычную молчаливость и задумчивость никто не обратил внимания. А грубость Кёхея списали на то, что он просто завидует тем, кому посчастливилось отметить праздники не в четырёх стенах. Потекли дни. Привычные, ничем не примечательные дни. С той ночи, когда он признался, абсолютно ничего не изменилось, и парню начало казаться, что это был просто сон. Просто этот сон немного отличался о тех, что ему снились прежде, вот и всё. С Сунако он вёл себя почти так же, как и раньше: задирался и делал вид, будто всё осталось так, как и было. Она с готовностью поддержала его игру и всё так же заводилась с пол-оборота, стоило Кёхею начать её нервировать. Блондин даже не пытался поговорить с ней по-нормальному. Зачем? Накахара наверное решила, что он просто хочет, чтобы она изменилась, стала обычной девушкой без всяких там выкрутасов, вот и взбрыкнула. Парень же совсем этого не хотел. Он любил её со всеми её тараканами, так что не было необходимости в том, чтобы становиться нормальной. Всё, чего Кёхей желал, это чтобы Сунако перестала наконец шарахаться от него, падать в обморок, если он был слишком близко, и закатывать истерики, стоило их рукам случайно соприкоснуться. Так мало, не правда ли? Но это желание было неосуществимым. И даже бессмысленным. Всё равно она к нему равнодушна. С этим надо было смириться и жить дальше. Но кто бы знал, как это чертовски трудно! — Кёхей... Эй, Кёхей, ты меня слышишь? – голос Такенаги доносился откуда-то издалека, будто в уши блондину кто-то натолкал ваты. — Что? – отозвался Кёхей, выходя из задумчивости. — Странный ты какой-то в последнее время. Что-то случилось? — Нет, всё в порядке. — Неужели, пока нас не было, вы с Сунако успели что-то натворить? Кёхей вздрогнул. Чёрт возьми, откуда у этого гения столько проницательности?! — Я же говорю, всё в порядке. Ничего мы не натворили. Напротив, вели себя на удивление осмотрительно. — Почему же тогда ты такой смурной ходишь? — Просто думаю, что неплохо бы уже и пообедать, но Накахара всё ещё копается! – последние слова он произнёс нарочито громко, чтобы было слышно на кухне. Раздался грохот упавшей кастрюли и недовольное бормотание Сунако. Блондин посмотрел на Такенагу с довольной улыбкой. — Не хочешь говорить, значит, – понял брюнет. — Не хочу. — Ну, тогда, если всё-таки надумаешь, обращайся. — Угу, – кивнул Кёхей, прекрасно понимая, что это никогда не произойдёт. А ночью она опять ему приснилась. И, кажется, он опять произнёс её имя вслух. И не один раз. И не только имя... Какое всё-таки счастье, что остальные спят достаточно крепко, чтобы этого не услышать. — Сияющее создание... — Что ты здесь делаешь? Кёхей, открыв глаза, попытался вглядеться в темноту комнаты, но спросонок это не очень-то удавалось. Впрочем, то, что в его комнате Сунако, он уже понял. И то, что она сидит на его кровати, тоже. — Я пришла, чтобы поговорить. — О чём это, интересно. Если о завтрашнем обеде, то я согласен на креветки. — Нет, я хотела поговорить о том, что тогда произошло. Ну, ты понимаешь. Парень напрягся. И что она хочет ему сказать? Собственно, именно это он у неё и спросил. Сунако, чуть помедлив, ответила. — Скажи, а это правда? То, что ты тогда говорил? — Что именно? Я много чего тогда сказал. — Ну, про то, что тебе снятся вовсе не кошмары. — Правда. Очень увлекательно, знаешь, ли. Жаль только, что он один и тот же. Наизусть уже успел выучить. Хоть бы декорации менялись, что ли. — И ты рад, что он тебе снится? — Как сказать... по крайней мере, я был бы не против, чтобы он стал реальностью. — Ты... это сейчас серьёзно? – голос её дрогнул. — Более чем. Он так и не понял, когда именно это произошло. Вроде бы Сунако сидит у него в ногах и задаёт глупые вопросы, как уже в следующее мгновение она оказывается совсем рядом, а её тонкие прохладные пальцы переплетаются с его. Девушка склоняется над ним и тщетно пытается разглядеть его лицо. — Скажи, а что именно тебе снится? – она говорит шёпотом, отчего по его спине пробегает приятный озноб. Парень чуть приподнимается, на ощупь находит губами её ухо и отвечает. Наверное, Сунако краснеет, всё-таки он успевает здорово присочинить. Но благословенная темнота скрывает смущение. — Это правда? – выдыхает девушка. — Ага, – Кёхей, довольный, решил воспользоваться возможностью и переместил губы чуть левее, чтобы встретиться с её. Сначала, промахнувшись, легко мазнул по уголку её рта, затем, сместившись ещё немного, вовлек её в поцелуй. Этот их поцелуй не был похож ни на один предыдущий. Не спеша, стараясь растянуть удовольствие, Кёхей наслаждался её вкусом, её сладостью, её нежностью. Прерваться сейчас было равносильно смерти, и он, понимая это, продолжал ласкать её губы, и она с готовностью подставляла их, отвечая с не меньшим желанием... — Я люблю тебя... – повторил парень, наконец отстранившись. Сунако ничего не ответила. Лишь крепче обняла его. Девушка лежала рядом, и даже сквозь одеяло он чувствовал тепло её тела. Кёхей понимал, что это неправильно, что ей лучше уйти, но оттолкнуть её от себя сейчас, когда она пришла сама, было выше его сил. Её пальцы нежно коснулись его щеки, скользнули чуть выше и запутались в его волосах. — Я знаю... — А ты меня нет... – продолжил парень слегка обиженным тоном. — Нет, – непонятно было, возражает она или соглашается. – Ты не прав. — Что? – удивился Кёхей. – Но ты же сама... — Я солгала, – был ответ. – Я испугалась, когда ты мне признался, вот и обидела тебя. Я не хотела этого, честно. Знаешь, я тоже... кажется, люблю тебя. Сейчас, когда здесь темно, и я не вижу твоего сияния, мне легко в этом признаться. Днём я бы не смогла. Парень лежал, не зная, что ей ответить. Он никак не мог поверить в то, что не ослышался, что она действительно это сказала. Может, это очередной сон? Интересно, закончится он так же неожиданно, как предыдущие, или же продлится чуть дольше. «Если это сон, пусть он никогда не кончается!» — Когда-нибудь я обязательно привыкну к твоему сиянию. По крайней мере, я очень-очень постараюсь... Кёхей счастливо улыбнулся и прижал её к себе. Она постарается... Что ж, он тоже приложит все силы, чтобы помочь ей. Они будут стараться вместе... — Какое счастье, что я не сплю... – прошептал парень и поцеловал её в счастливо улыбающийся рот. Часы мерно отсчитывали минуты, оставшиеся до утра. А молодым людям, поглощённым друг другом, не было до этого никакого дела. Это был не сон. И это было замечательно! — Ну, и где мой обещанный завтрак? – Кёхей застыл в дверях с видом ангела возмездия. — Скоро будет готов, – коротко отозвалась Сунако, не отрываясь от процесса готовки. — Скоро?! – он подошёл к девушке и принялся возмущаться. – Да ты мне то же самое целых десять минут назад говорила. У тебя что, «скоро» — это как минимум два часа, что ли? — Потерпи немного, сияющее создание... — Не хочу! Жрать я хочу сейчас. И, чёрт возьми, я буду не я, если сейчас же не начну есть! Парень выхватил у неё поварёшку и принялся пробовать на вкус варево, что приготовила девушка. Сунако, заметив, что руку с её талии он так и не убрал, потеряла сознание и бессильно повисла на плече довольно жующего Кёхея. Остальные, спокойно наблюдавшие за развернувшимся перед ними спектаклем, лишь пожали плечами: они так привыкли ко всему этому, что уже даже не удивлялись. Им и невдомёк было, что с наступлением темноты эти двое ведут себя по отношению друг к другу совершенно иначе. Но это был их секрет. Их и ещё луны, которая иногда составляла им компанию...