Записки царя гробов и сочувствия

Солнце уже вторую неделю не выходит с городом на контакт, скрываясь в своём бункере туч. На улице стоял холодный ноябрь, мерзкий и сухой вперемешку с грязным снегом. Моё самое любимое время года. Осень. Владелец ритуальной лавки. В моём заведении работают четыре человека, двое из них копают ямы на кладбище (за что мы берём отдельную плату), третий делает сами гробы, а четвёртый — я, сижу у стойки, где принимаю клиентов. Клиентов у нас много (слава небесам, человек ещё не создал лекарство от смерти). Наши услуги может себе позволить только средний пласт населения, богачей мы просто не потянем, а бедняки мне отвратительны, их мерзкие тёмные бородатые беззубые лица, я просто не смогу работать с ними (как с живыми, так и с мертвыми), а также я предпочитаю говорить с клиентами, конечно не только о гробах и смерти, мне интересна их жизненная позиция, как сильно они любили своего родственника, друга или любимого, двумя словами, дорогого покойника. Причина, из-за которой я стал гробовщиком — это выше указанная любовь к разговорам, и сами покойники. Довольно приятное бренчание колокольчика, висящего над дверью моей ритуальной лавки, донесся до моих ушей. Новый клиент. — Здравствуйте, добро пожаловать, — прозвучал мой низкий голос в комнате. К стойке подошла женщина лет тридцати, не больше. Невысокая, карие глаза, заплаканные и красные, судя по всему, покойник был дорог ей, люблю общаться с такими людьми. При параде, теплая шуба из дорогого зверя, под которым было обтягивающее платье, капроновые колготки, элегантная шляпка-заколка, прикрепленная на бок к ее красиво заплетенным каштановым волосам, и все это было черное, выглядит довольно богато. Я уж собрался сказать, что мы не способны брать дорогие заказы, что наша лавка не потянет, но меня перебили. — Здравствуйте, — женщина высморкалась в платочек, и я увидел обручальное кольцо на правой руке, скорее всего, муж или ребенок. — Мне…Мне нужен гроб. Слезы рекой потекли из ее глаз. Я без доли эмоций предложил ей присесть на скромный диванчик, а сам сел напротив. — Будете чай или кофе, может воды? — Воды, — ответила дрожащим голосом клиентка. Я дал ей стакан с водой, не забыв туда налить успокоительного. Мне нужен нормальный собеседник, а не этот рыдающий кисель. — С-спасибо. Я посмотрел на наручные часы, и засек пятнадцать минут. — Прошу вас, успокойтесь и спокойно расскажите причину вашего визита. — Да, хорошо. У меня умерла дочь. — Так, и… — Она покончила с собой, — она держалась, но было видно, что сейчас я поплыву в ее слезах в дальнее путешествие, — но оставила предсмертную записку. Женщина достала вчетверо сложенный лист и начала читать вслух. — Я, Наталья Александровна Кувшина, двенадцати лет от рождения, пишу эту предсмертную записку своим родным и друзьям. Простите меня, мама, папа и все, кто мной дорожили, но я не могла так больше жить, мне было невероятно плохо после перехода в другую школу и переезда в новую квартиру, мне было невероятно одиноко, но прошу не винить себя в моей гибели, и никого другого. Последнее моё желание — быть похороненной в розовом гробу, и чтобы меня одели в мое розовое бальное платье. Прощайте, я вас люблю любила. Женщина замолчала, опустив голову. — Как она покончила с собой? — без тени эмоций в голосе спросил я, ведь возненавидел эту малявку. Она эгоистка и слаба духом, ненавижу таких! — Она сбросилась, — хриплым от плача голосом ответила женщина. Так еще и выбрала легкую смерть, у меня все кипело внутри от негодования, а в голове билось наружу только одно слово — ненавижу. — Хорошо, я приму заказ. Я задал пару вопросов по поводу гроба, записал всю нужную информацию в маленький блокнот. Потом за чашкой зеленого чая мы поговорили о жизни. И через несколько часов она ушла, а я пошел отдавать заказ мастеру.