***
Ким Намджун — обычный восемнадцатилетний парень. Ну как обычный — со всеми прилагающимися тараканами в голове и репутацией плохиша. То, что он в старшей школе его никоим образом не тревожит. То, что его разгильдяйство испоганит ему будущее — тоже. Он не стремится пахать двенадцать лет в школе, чтобы потом ещё больше пахать как минимум пять лет в универе, чтобы потом пятьдесят лет пахать в офисе ради мизерной зарплаты, а в скором времени и пенсии, и проебывать свою жизнь. Он грезил Америкой и карьерой рэпера. «В этом мире нужно пробовать абсолютно все», говорил он, пробуя первый алкоголь, выкуривая первую сигарету, нюхая клей, прокалывая уши, набивая татуировку, пробуя что-то в духе «бля, чувак, реально вставляет тема» и всякое такое подобное. А его несчастная мать бегала по полицейским участкам и учителям, замаливая грехи сына и тихо надеясь на то, что со временем он образумится. У Намджуна была подружка из отряда «типа крутых, но на самом деле нет». Наращенные ногти, чересчур сладкие духи, откровенно вызывающее поведение и образ девушки лёгкого поведения, который даже у самого Джуна вызывает отвращение, но на потрахаться сойдёт. Чем они, в общем-то и занимались в школьных туалетах во время занятий. У Намджуна было много знакомых, но близко он никого не подпускал. Да никто на самом деле и не стремился особо, мало того что выглядит устрашающе, так ещё и ведёт себя агрессивно.***
Понедельник — день тяжёлый, поэтому настроение Джуна надо было искать где-то под плинтусом. Оказавшись в своей любимой среде обитания, а именно, матушке-школе, парень осознал, что оно упало ещё ниже. Намджуна жутко выводили из себя ботаны и новенькие, а это прямо ко-ко-ко-ко-комбо. По пустынным коридорам блуждало это чудо, полностью отражая стереотипы гиков, в поисках кабинета. По своей наивной неосторожности это чудо додумалось попросить помощи у хёна и поинтересоваться, где находится кабинет 2-А. Вскоре, на шум в коридоре сбежалось полшколы, а это чудо уводили в медпункт, дабы привести в чувства и остановить кровь из носа. А Намджун в очередной раз сидел у директора и считал ворон, пока тот читал ему нотации. Опять исправительные работы. Разведут сначала раздражителей, которым так и хочется по роже заехать, а потом наказаниями раскидываются. Секунду, он спрашивал класс 2-А? Серьёзно? Намджун пошёл на следующий урок хотя бы из любопытства. И не зря. Зайдя, он застал учителя, представляющего вниманию учеников новенького с уже разбитой губой и затычкой в носу. Там он узнал столь важную информацию, как то, что его так называемого «раздражителя» зовут Чон Хосок, что ему семнадцать лет, он студент по обмену из Америки и, хотя он родился и жил там, он является этническим корейцем, неплохо знает языки, собирается здесь остаться. Ну не дебил, нет? После этого раздражать Намджуна он стал ещё больше. Бесился он и мыл библиотечные окна — наказание за разбой и хулиганство — и чувствовал себя девчонкой с ПМС. В отражении он увидел знакомую спину и довольно усмехнулся. — Слушай, — Намджун скидывает учебники со стола и садится, занимая их место, — а не пора ли тебе домой. — И тебе привет, — Хосок поднимает голову и смотрит прямо тому в глаза. — А это что? Реферат? — Намджун взял стопку бумаг в руки и начал рвать маленькими кусочками один из них. — Бесит? Не бесит? Бесит? Не бесит? — Что ты делаешь? Отдай! — Джуна очень забавляло то, как Хосок пытается отобрать у него остатки своей долгой работы. — Бесит, — он рвет всю стопку бумаг. — Как неудобно получилось. Что же делать? Ты же так долго работал. Целый день здесь сидишь. — Можешь уйти, — Хосок считает в уме до десяти. — Пожалуйста. — Какие мы вежливые. О, куда это ты? Тебя провести? Не хотелось бы, чтобы на такого умного мальчика напали в темной подворотне. — На меня уже напали. В светлом коридоре, если хочешь знать. Намджун не мог его так просто отпустить, поэтому подарил Хосоку прощальную подножку. Намджуна очень бесило то, как спокойно он на все реагирует, бесило то, что он весь такой из себя правильный, да и вообще весь и полностью. А Хосок просто сжимал кулаки и надеялся, что это проходящее. Он же новенький, как-никак. Погода была хорошая, поэтому он решил пройтись. Ему казалось, что нет в мире ничего красивее ночного Сеула. Даже не вечернего, именно ночного. Черт, так обидно. Он сидел над этой работой, будь она проклята до десяти часов вечера, а этот мерзкий парень с осветленными до невозможности волосами просто взял и порвал ее. Тридцать, мать его, рукописных страниц. И это только первый день. Неприметный хостел — место его обитания до конца школы. Ну, или как он надеется, года. На самом деле, центр Сеула очень шумное место. Для учебы, да и нормального сна, вообще никудышное место. Хосок бросает портфель на кровать, включает лампочку тускло-желтого цвета, которую вот уже неделю планирует заменить, ставит чайник и садится за стол. Ноутбуку с логотипом в форме яблока явно не комфортно в этой остановке. Чашка за чашкой, кофе сливается с кровью парня, делая выброс адреналина, рука затерпает от беспрерывного письма, глаза слипаются. Хосок — прилежный ученик, Хосок борется со сном и заканчивает этот чертов реферат. Он не злится на бешеного одноклассника, просто не может злиться. Он добрый, не особо склонен к конфликтам, спокойный. Даже если губа печет, даже если на коленке огромный лиловый синяк, даже если спал он от силы три часа. Ничего, он переживет.***
Проходит месяц. Намджун, Хосок уже выучил его имя, все так же к нему цепляется. Даже в унитаз один раз опустил, благо унитазы здесь чистые. Змей игрушечных подбрасывать начал, как только узнал, что тот их боится. Но Хосок все равно не злится. Ну вот не может он. А вдруг Намджуна тоже раньше гнобили или, может, у него дома проблемы. И этой своей вселенской добротой и невинностью разогревал спортивный интерес Намджуна. Ему было дико интересно, когда тот сломается. Как он сломается. У Хосока были очки, большие и красивые, которые Намджун растрощил мячом на физ-ре. У Хосока были кроссовки, белые и новые, которые Намджун выбросил через окно прямо в лужу. У Хосока была книга, с которой он постоянно ходил и на костре которой Намджун грел ладони на заднем дворе школы. У Хосока был айфон, которому Намджун решил устроить водные процедуры. У Намджуна заканчивалась фантазия, а Хосок все никак не ломался. На одной из вечеринок Намджун упомянул до чертиков бесящего ботана, которого ну просто невозможно вывести из себя. Пьяная компания решила, что Намджуну как действие можно задать что-то типа «вывести этого ботана из себя», но исключительным сверхразумам пришла в голову гениальная мысль о том, что было бы забавно закадрить его. А что Намджун? Он что, не мужик, что ли? Конечно мужик. Сказано — сделано. «Блять» — первая мысль, посетившая его с утра. Но уговор есть уговор. Придя в школу, Намджун первым же делом зажал Хосока в туалете и поставил ярко-красный засос на ключице. Он бы продолжил, чтобы быстрее с этим покончить, но его «партнер» оказался пластичнее, чем он рассчитывал, и смылся куда-то, ловко выкрутившись. А он приятно пахнет. И кожа у него мягкая. В какой-то момент Хосок пожалел, что перевелся. Намджун зажимал его в любом безлюдном месте и лучше бы он бил ему рожу. Хосок выкручивался, уворачивался, бегал от него месяца два с половиной, потом неделя экзаменов и каникулы. Долгожданные зимние каникулы. Хосок эти три недели провел дома, успокаивал маму, что разбил губу о стол, потому что задремал за учебниками. Встретился с старыми друзьями, одноклассниками. Самым приятным было отсутствие Ким Намджуна. Хосок не дерется вообще-то, но тому парню Хосоку хотелось врезать хорошенько. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Последнюю неделю каникул Хосок провел в Корее, разбирая чемоданы и готовясь ко второму семестру. И закупался валерьянкой. И не зря. Нервы у него, к сожалению, не железные.***
Учителя удивлялись тому, как часто Намджун посещал школу, а Хосок нет. У него уже дергался глаз и развивалась мания преследования. — Почему же ты от меня бегаешь, а, Чон Хосок? — Намджун уже запомнил, что по вторникам Хосок сидит в школьной библиотеке до восьми часов вечера. — Потому, что ты маньяк, — не отрываясь от поисков отрезал Хосок. — Ну чего ты, — Намджун разворачивает его за плечо к себе лицом, — поговори со мной. — Не хочу. — Почему? — Намджун прижал Хосока к ближайшему стенду с книгами. — Потому… — Хосок отвел взгляд. — Отойди, пожалуйста. — Дай-ка подумать, — блондин перехватил руки парня, который хотел оттолкнуть его, — нет. Просто смирись. Ты же знаешь, что я не отстану, — Намджун поцеловал того в шею, ехидно ухмыляясь. — Эй! Ты чего?! Отвали! — Хосок вырвался схватил свои вещи и яростно ушел в сторону выхода. Намджун стоял и лыбился, а потом внезапно задумался о том, что его сердце подозрительно громко стучит, а Хосок подозрительно приятно пах и внезапно похорошел. И зад у него ничего такой. А потом, не понимая, что делает, выбежал вслед за Хосоком. Тот был уже на улице. Намджун был без куртки, но ему было все равно. Он набросился на Хосока, обнимая того за шею со спины, и упал вместе с ним в снег, теряя равновесие. — Знаешь, я даже не знаю, зачем я тебе это говорю, потому что я сам еще не уверен, но мне кажется, я влюблен.