Мы ведь друзья.

      С утра погода не задалась и в Москве, как всегда переполненной машинами и людьми, стало отчего-то пусто.       Из окна моей квартиры было видно пару офисных зданий и несколько магазинчиков. Муравьишки-люди бежали с зонтами внутрь, но сегодня почему-то не дружной толпой одинаковых строгих костюмов, а одинокими усталыми личностями, терявшими свою уникальность в сигаретном дыму.       На работу я сегодня не пошла и, позвонив Сашке, завалилась в кровать с температурой около тридцати семи градусов.       Скучные и однообразные сериалы сделали свое дело, и к обеду я отключилась в кровати набитой подушками под теплым одеялком.       После обеденного сна голова разрывалась еще сильнее обычного и я, выпив пару таблеток аспирина, уселась на полу в прихожей. Через широкое окно в другой комнате я смотрела, как по стеклам зданий сбегают потоки воды. Было тихо и как-то пусто внутри.       Мимо меня, виляя хвостом, прошелся Банан и вдруг остановился, удивленно осмотрев мои ноги. Я слабо ему улыбнулась, кот мяукнул и пошел в спальню. Кинул меня, мелкий бродяга.       Неожиданно в дверь раздался стук. Я поднялась на ноги, недоумевая о гостях, которых не звала. Конечно, это могла быть Наташка, но она бы позвонила. Я мельком взглянула на себя в зеркало и поправив волосы потянулась к дверной ручке.       Стук повторился и за дверью послышался слабый голос.       -Откроете?       Я растворила дверь, чуть не сбив с ног юного мальчишку. Он поднял на меня голову и извиняющиеся уставился своими серыми глазами.       -Ой, Дим, прости. — Затараторила я, стараясь не обидеть соседа снова.       Парень этот был ребенком моих соседей. Живущих вполне не бедно, чтобы позволить ему гувернантку и даже водителя. Однако самих их дома почти не было, так что вряд ли они могли дать ему все.       -Оль, а можно с тобой поговорить? — Спросил он, почему-то потирая глаза. Я пожала плечами, неуверенно оглядывая его школьную форму и потрепанного медведя в левой перевязанной руке.       -Что-то случилось? — Спросила я, оглянувшись, чтобы проверить нет ли рядом хулиганов. Но мы оказались одни на лестничной клетке.       -Ничего, просто Антонина Владимировна забыла в машине покупки и направилась на подземную стоянку. Я один возле квартиры ждать не хочу.       -Оу, да. Конечно. — Я обернулась на открытую дверь квартиры. — Секунду! — Я влетела в прихожую и схватив с тумбочки пачку сигарет, вышла обратно.       Мы присели на ступени за стеной от квартир.       -Так и знал, что возьмешь их. — Парень указал на сигареты и прижал к себе медведя.       -Ну да, я же курю. — Усмехнулась я, но заметив счастливое выражение на лице парня, добавила. — А это ведь не хорошо.       Дима понимающе улыбнулся и поднял голову и выбеленному потолку.       -Ты куришь, потому что тебе одиноко?       -Дмитрий, тебе сколько лет, что ты такие выводы про соседей составляешь?       Мальчик пожал плечами.       -Девять, сама знаешь. — Дима как-то вымученно улыбнулся и провел ладошкой по волосам. — А выводы эти все глупость. Просто ты вечно то одна, то с Бананом. — Я поперхнулась сигаретным дымом. — Вообще знаешь, мой папа тоже курит. Только вот он же не один? Я думаю это все его работа.       Между нами повисло молчание.       -Но это ничего. Они же для меня стараются.       -Дим, а с рукой чего? — Поинтересовалась я, стараясь перевести тему. Так как сама не знала, что ему ответить на это.       -Да, пустяки. Упал. — Парнишка как-то досадно покраснел.       -Ага, ну врешь же!- Я склонила голову, чтобы разглядеть его серые глаза. Но он отвернул голову и устало вздохнул.       -Чего вы женщины понимаете-то!       -Ну да, ты прав. Глупые мы существа, совсем неразумные, государь-батюшка. Димка хохотнул и снова повернулся ко мне.       -Хочешь познакомиться с Игорем? — Я кивнула, почему-то не задумавшись о том, кто это может быть. — С ним мне не так одиноко, так что я не курю.       Я слабо улыбнулась и сделала еще одну затяжку.       Димон вытянул вперед потрепанного и латаного-перелатаного медведя.       -Вау, какой красавчик. — Хмыкнула я. Но Дима и не думал обидеться, он широко улыбнулся.       -Хочешь я тебе расскажу, как мы познакомились? — В глазах парнишки загорелся огонек надежды. Я выпустила дым изо рта и одобрительно кивнула.       -Однажды, когда мы с мамой и папой поехали к бабушке в деревню…       Но не успел Димка договорить, как из-за стены показалась гувернантка. Она оглядела нас строгим взглядом и особенно косо посмотрела на сигарету в моих руках.       -Дмитрий, я вернулась, а тебя возле двери нет. Что же это за безобразие?!       Парнишка потупился и, встав, поплелся к гувернантке.       -А где же ваша вежливость, Дмитрий? — Возмутилась Антонина Владимировна.       Дима обернулся и тепло улыбнувшись мне, сказал:       -Пока, Оль. Увидимся!       И он побежал за стену к дверям. Гувернантка проводив его строгим взглядом, повернулась ко мне.       Мне почему-то стало страшно, что сейчас меня отчитают за курение. Наверно я была похожу на школьницу на ковре директора, только с растрепанными волосами и в пижаме. Но Антонина Николаевна вдруг улыбнулась и подмигнула мне. Я слабо улыбнулась ей в ответ и сделала еще одну затяжку.       За стеной послышались веселый и восторженный голос Дима и смех Антонины Владимировны. Мне вдруг захотелось зайти вместе с ними в дом. Сесть на кухне и смотреть, как гувернантка раскладывает продукты по местам, а потом готовит ужин. Димка бы бегал вокруг и мешался под ногами. Антонина Владимировна сердито глядела бы на него, но потом снова смеялась.       Я последний раз затянулась и потушила сигарету в пепельнице.       Он ведь был действительно прав, мелкий сосед. Настолько одиноко я чувствовала себя, только когда бабушка умерла. Но почему-то за серыми буднями, работой, выпивкой, сериалами всего этого не замечалось.       Я вернулась в пустой и прохладный дом. Банан лениво поднял голову, но поняв, что это я, завалился обратно. Я прыгнула к нему и включила новый сериал.       Наверно все это позабудется, этот наш разговор. Потом парнишка вырастет и будет настоящим человеком.       Только вот разве не все люди уже похороненными под серыми зонтами своих жизней.

***

      Я снова проспала до обеда, каким-то образом пропустив пару сотен звонков от начальника. Сашка убьет меня завтра, в этом я была уверена.       Банан, смешно чихнув, укусил меня за палец. Я подняла эту наглую животинку в воздух и кинула в подушки, лежавшие на диване...       ...Кофе показался странно горьким, а вовсе не бодрящим. Дождь за окном почему-то так и не перестал. И теперь я сама себе напоминала одинокую и брошенную всеми бабенку из какого-нибудь грустного фильмеца для подростков. Тишина в доме прерывалась только тиканьем часов и небольшим бормотанием телевизора в спальне...       ...Вода показалась слишком холодной, так что я прибавила кипятка. В итоге обожглась и с матами вылетела из ванной...       Дома стоял странный беспорядок. Вроде бы все лежало на своих обычных местах, нигде не было мусора или пыли. Но все равно казалось, что вся мебель здесь лишняя, какая-то грязная и слишком очеловеченная. Мне так захотелось выбросить все из окна, что я в пылу пнула Бананчика.       Тот обиженно мяукнул и сгинул куда-то. Я села посередине почти пустой гостиной и уставилась в окно. По нему стекали капли воды. Опять. Они смывали грязь и пыль города, убирали проблемную мошку жизни. Они делали мир чище, и из-за этого он становился лучше.       В дверь снова постучали и я, кое-как соорудив подобие пучка на голове рванула к ней. Словно ждала этого с самого утра.       -Откроете? — Послышался знакомый голос. Я почему-то улыбнулась и открыла дверь.       На пороге находились двое: мой мелкий сосед и Антонина Владимировна.       -Оль, простишь нас. Дима вот сказал, что не дорассказал тебе историю, а именно сегодня дел у нас не оказалось…       -Ох, что вы. Конечно проходите!       Мои гости зашли и, улыбаясь, топтались у порога. Я широко им улыбнулась, сама не знаю почему.       -Проходите на кухню. Выпьем чаю.       Антонина Владимировна кивнула и, взяв Диму за руку, повела следом за мной. Димас смущенно улыбнулся и, потерев пластырь на лбу, сильнее прижал к себе медвежонка.       Чай был разлит по чашкам, печенья светились в вазочке изюмом. А за столом стояла приятная тишина, наполняющая внутренности радостью. Я поглядела на своих гостей и усмехнулась димкиному поглощению варенья.       -Надеюсь, мы вас не смутили? — Подала голос Антонина Владимировна. Я улыбнулась и отрицательно покачала головой.       -Вы знаете, Дмитрий действительно прекрасный собеседник. Я рада, что вы зашли.       Димкино лицо, перемазанное вареньем, вдруг озарилось восторженной улыбкой.       Попив чай Антонина Владимировна встала.       -Спасибо большое, Олечка.       -Вы уже уходите? — Спросила я, отчего-то чувствуя неуверенность в голосе.       -Да, мне еще нужно сготовить Димке обед.       Я понурила голову и покрутила в руках чашку.       -Оль, а ты чего опять грустная? — Спросил вдруг парнишка. — Ты же не одна.       Я слабо улыбнулась и стала прибирать со стола.       -Ну ладно, ребятки, я побегу. — Я подняла голову. — Ну, Дмитрий, ты ведь, чай, уж не ребятенок, сам-то небось доберешься до хаты. — И она подмигнула парнишке. Сосед мой улыбнулся и кивнул.       Антонина Владимировна ушла и мы остались вдвоем.       Дима покрутил медведя в руках и вдруг заговорил:       -Знаешь, одиночество — это ведь наказание за наши ошибки.       Я удивленно уставилась на парня.       -С чего это вдруг такое мнение?       -Я делаю выводы. — Мальчик улыбнулся и я следом за ним. — Так вот, когда мы с родителями ездили к бабушке в деревню на старом чердаке я нашел этого медведя. Его звали Игорь, и он был единственным настоящим, который чувствовал ко мне любовь. - Дима помолчал. - Все говорили, что это игрушка, но Игорь защищал меня от наказания.       Когда бабушка увидела этого медведя, она разрыдалась, как маленькая. А мама почему-то помрачнела. Я помню этот день хорошо: как они хотели забрать Игоря, ругались, просили, плакали. Но это был мой медведь, и я больше не хотел быть один. Они рано меня отправили спать, а сами засиделись допоздна.       Я встал ночью, хотел попить. Пошел на кухню, а там за столом мама и бабушка плачут, разглядывая какие-то фотографии. Вдруг мама сказала:       -Это одиночество между всеми нами в наказание.       А бабушка, всхлипнув, махнула рукой.       -Одиночество наказание за грехи, а не за любовь.       -Но ведь это был мой брат. — Сказала мама.       Тут они меня заметили и отругали. Но это ничего. Это так надо. - Он потупился. - Антонина Владимировна говорит, что не ругая детей, мы перегреваем их росток на солнце, отчего он сгорает. Ведь всем нужно не только тепло, но и холодная вода.       Мы надолго замолчали. Отчего в окно было смотреть легче, чем в серые глаза Димы.       -Так мы и встретились с Игорем. Он - давно брошенный и совсем одинокий, и я - мальчик без друзей.       Я тут же среагировала:       -А школа как же?       Дима горько усмехнулся и, снова потерев пластырь на лбу, ответил:       -А школа — это синяки и ссадины. — Мои глаза широко раскрылись.       -Дим, тебя что обижают?       Паренек отрицательно покачал головой.       -Врешь же! — Усмехнулась я.       -Вот ты какая, грустная одиночка, нуждающаяся в помощи сначала, а потом до правды докапываешься! — Со слезами в голосе проговорил Дима и опустил глаза.       Я передернула плечами, не думала, что он такого мнения обо мне. Я подошла к нему и присела рядом на колени.       -Игорь, ты разрешишь мне поговорить с этим парнем? — Но ответа не последовало ни от медведя, ни от Димы. Вот не думала, что встану перед такой проблемой. - Знаешь, а ведь я могла бы помочь твоему другу. Я ведь супермен!       -Может быть супергерл? — С надеждой в голосе спросил мелкий.       -Верно, супергерл. — Я улыбнулась и продолжила. — Игорь, поговори со своим другом. Я ведь готова спасти его жизнь!       Дима поднял голову и внимательно так посмотрел на меня.       -А сможешь? — Спросил он с легким недоверием. Я состроила притворно-обиженное лицо и кивнула.       Мелкий сосед заулыбался и кинулся меня обнимать.       -Значит, папа неправду сказал! Ты супергерл, а не одинокая кошатница! — Я прям покраснела от такого заявления. Мне двадцать три, а я уже кошатница. — Ты не выходишь из дома, потому что совершаешь геройства где-то далеко? А квартира - это твое прикрытие, да?       -Э, в общем да.       -Но, разве я могу просить тебя, помочь мне с такой мелочью. Наверняка на твоих плечах весь мир! — Димас мечтательно уставился на затянутое тучами небо в окне.       -Но мы же друзья? — Вернула я его на землю.       Он как-то трогательно вздрогнул и засмеялся. Я улыбнулась в ответ.

***

      Утром я встала пораньше в приподнятом настроении. Живехонько собралась и вприпрыжку побежала к школе.       Она оказалась самой обычной, немного староватой, но совсем не плохой. Рядом со мной пробегали ученики, запихивая в рты булочки или поправляя на плечах рюкзаки. И во всей этой толпе я одна шла тихо и спокойно. Осеннее небо прорезали лучи солнца, и чистота мира вокруг настраивала меня на позитивную волну. Было так хорошо, словно я вернулась назад. Так же тащила тяжелый портфель, так же была загружена проблемами и уроками.       Как-то тяжело по сердцу пришелся звонок с урока. Приятной грустью разливался он где-то внутри.       Я наконец нашла 3 б класс и направилась к их шумной толкучке маленьких хулиганов. Многие из детишек перешептывались и показывали на меня пальцами. Я улыбнулась им и подошла к Диме.       Он, заметив меня, так широко улыбнулся, что осеннее солнце рядом показалось бы карманным фонариком.       -Ты пришла… — прошептал он, сжимая в руках Игоря.       -Я не могла иначе. — улыбнулась в ответ я.

***

      Вечером в мою дверь снова постучали. На этот раз я уже знала, кто там, и была рада тому, что мой друг наконец пришел. Я открыла дверь и скользнула на лестничную площадку.       Димас кинулся ко мне на шею и расцеловал в обе щеки. Я смущенно улыбнулась и выпустила его из объятий. Глаза мелкого соседа были настолько большими сегодня, что мне показалось вот-вот и меня затянет в их серый водоворот.       -Спасибо тебе, супергерл! Они извинились, представляешь?! Спасибо, спасибо! — Завизжал он. Я улыбнулась и подняла глаза.       Рядом с нами на ступеньках стояли его родители и ошеломленно на нас глядели. Мы с Мишей и Игорем улыбнулись им той улыбкой странных друзей, нашедших друг друга.

***

Эпилог

***

      Позже, когда наши отношения с семьей Голевых наладились, я услышала ту самую печальную историю.       Оказалось, что у Нины, матери Миши, был младший брат, и он был душевно болен. Когда парню исполнилось десять, он закрылся один в комнате и разговаривал только с плюшевым медведем. Никого не впускал и даже еду не принимал.       Однажды Нина все-таки уговорила своего брата открыть дверь. И они стали разговаривать. Однако, долгой дружбы между ними не вышло. Вскоре его забрали в дом для душевнобольных. И дверь санитарам открыла Нина.       Когда ее брата уносили связанного, он тихо сказал ей:       -Милая, Нина. Ты не должна быть одна, как сейчас. Одиночество — это наказание.       И Нина навсегда осталась одна в этой старой комнате с потрепанным медведем.       P. S. Никто не должен оставаться один. Берегите даже самых потрепанных жизнью друзей.