Imperfect

Фуруичи       Ога Тацуми совсем не совершенен. Кто бы посмел в этом признаться без угрозы потом собирать зубы по всей округе? А вот Фуруичи может, что и делает довольно часто. Тогда гроза школы только криво ухмыляется и выплевывает: «На себя посмотри, олень»       Да и как может что-то настолько дико агрессивное, с необходимостью наркомана в адреналине, казаться хоть немного прекрасным? Словно ураган, он сметает все за собой, оставляя полнейший хаос. Несовершенный высшей степени.       Стоит Оге увидеть, как Фуруичи увивается за очередной юбкой, он хватает того за грудки и тащит в ближайший переулок. Там темно, кажется, будто все самые противные запахи на свете смешались в один, который дерет ноздри. Именно здесь Тацуми вжимает парня в стену, впиваясь в губы чересчур грубым требовательным поцелуем. Металлический привкус чужой крови одурманивает, возбуждает до чертиков перед глазами. Тацуми рычит, кусается, вся шея уже покрыта укусами. Такаюки трясет от холода этого ничтожного укрытия, поэтому он прижимается к Оге, обвивает его шею, зарывается пальцами в угольных волосах, отвечая, как может, на это безумство, но ледяных рук на голом торсе хватает, чтобы разорвать поцелуй и уже спокойней просто обнять, почувствовать как сильные руки обвивают талию и прижимают к себе с угрозой для ребер.       — Не бесись, чертов дурак. — шепчет Такаюки куда-то в район ключицы и этого, в принципе, хватает, чтобы тело рядом расслабилось. Ога отстраняется и смотрит на Фуруичи долгим взглядом. Глаза кажутся почти черными и там, где-то на дне, плещется еще беспокойное возбуждение вперемешку с шаловливыми искорками.       — Домой. Быстро. — произносит Тацуми и буквально силой волочит возмущающегося блондина к себе. — Да успокойся ты! У меня никого нет.       И тогда Такаюки улыбается в ответ на ехидную улыбка, пока его тащат за руку, сквозь толпу удивленных прохожих. Ога Тацуми ну совсем не совершенен! Ога       Фуруичи Такаюки абсолютно не совершенен. Чертов извращенец с мазохистскими замашками. Вечно носится за этими сопливыми девками. Заливает потом пиджак соплями. Гребанный несовершенный придурок! Только вот, если обнять Такаюки со спины и зарыться носом в волосы, он сразу все прощает, а прибавь поцелуй в шею — начинает таять. Тацуми слегка прикусывает нежную кожу, проводит языком по недавним укусам и довольно отмечает прерывистый вздох.  Фуруичи откидывает голову на его плечо, обнажая больше место для исследования. Морщится, старается дышать ровно, но стон все равно вырывается изо рта, когда теплая ладонь ныряет по рубашку, а другая возится с молнией.       Ога живет такими моментами. Живет этими томными вспышками нежности, когда хочется покрыть беззащитное тело отметками о принадлежности. Заполучить всего, стать единым целым. Иногда это превращается в самое настоящее безумие. А Фуруичи стонет, извивается, просит большего, обвивает его шею и притягивает для поцелуя — жаркого, страстного, полного похоти. Слюна смешивается и течет по уголкам рта Такаюки, их языки переплетаются в сумасшедшем ритме. Последний толчок, и два полукрика-полустона оглушают комнату.       — Та…цуми. — шепчет Фуруичи, перебирая влажные темные волосы парня, обессилено лежащего на нем.       — Такаюки, ты ну абсолютно не совершенен. — Ога перекатывается на соседнее место, ухмыляется и переводит дух, прижимая к себе блондина. Он уже спит, уткнувшись носом в чужую ключицу. А завтра их ждет совместное пробуждение. Фуруичи опять будет просить остаться в постели подольше, обвивая своими тонкими руками за талию и прижимаясь ближе, желая раствориться. И Тацуми согласится. Будет лежать и слушать мирное дыхание рядом, а потом обязательно разбудит. Конечно же самым приятным для себя способом. Уже потом будут собираться  в школу к последнему уроку, наполняя сборы взаимными подколами с приправой в виде поцелуев. И именно в такие моменты они идеальны друг для друга. Ведь это и есть любовь?