Игра в поддавки

      Гарри уже давно не был тем безбашенным парнем, который когда-то сломя голову кинулся в одиночку навстречу василиску. Такие, как правило, не задерживались надолго в оперативниках — либо уходили сами защищать свою правду каким-то другим способом, либо заканчивали свой путь гораздо более трагично. Нельзя сказать, что смерть в аврорате была обычным явлением, но все они так или иначе ходили по грани. Ценой даже, казалось бы, незначительной ошибки на боевой операции могла стать жизнь: твоя собственная или твоего товарища.       Такая жизнь воспитала в Гарри умение выжидать правильный момент. Поэтому сразу после разговора с Гермионой он не бросился в кабинет Боунс в надежде выпытать у нее подробности планов по захвату мира, а спокойно продолжил делать свою работу, которая медленно подходила к логическому завершению. Постепенно, в течение недели он переложил на Саманту все текущие дела, кроме наиболее важных, а сам стал вносить последние штрихи в разработанный учебный план, не забывая тщательно проверять всю входящую корреспонденцию.       Несмотря на то что под вечер он был часто выжат, как лимон, эта неделя была лучшей со смерти Сириуса, боль от которой никуда не исчезла, но стала какой-то ноющей и саднящей словно от зараженной, слегка зарубцевавшейся раны, готовой вскрыться в любой момент потоками ядовитой желчи. Гермиона, уставшая и раздраженная, каждый вечер заходила к нему без стука и с вымученной улыбкой говорила:       — Пойдем гулять, а то ты совсем закопался в своих бумажках.       Гарри запирал свои документы в вытребованном у отдела снабжения сейфе с наложенными защитными чарами, и они шли гулять по утомленному после трудового дня Лондону. Чаще всего они болтали о каких-то пустяках: недавно прочитанной книге, новом фильме или делах бывшего однокурсника, а иногда просто молчали, держась за руки и переглядываясь.       Гарри никогда не считал себя романтиком, но вечерние прогулки были просто восхитительными, оставляя после себя покой и умиротворение. После ссоры они с Гермионой будто начали узнавать друг друга по-новому, Гарри чувствовал, что она стала больше доверять ему, словно рухнула разделяющая их невидимая стена.       Гарри наслаждался каждым проведенным с Гермионой мгновением: потеряв одного дорогого человека и чуть не лишившись другого, он с гораздо большим трепетом стал относиться ко времени, проведенному с близкими. В эти безмятежные вечера он был искренне счастлив.       Спустя еще несколько дней размеренной работы, Боунс сама вызвала Гарри к себе в кабинет, чтобы узнать, как продвигается его задание. С тяжелым сердцем Гарри отчитался, что, несмотря на усилия и уже устрашающее количество перечитанной специализированной литературы, процесс подготовки будущих авроров все еще виделся ему лишь в общих чертах, ведь его пришлось пересмотреть чуть более, чем полностью. Четкими и понятными словами Гарри попытался донести до своей начальницы, что аврорат не может быть модернизирован в одночасье.       — Мистер Поттер, я надеялась получить нечто большее, чем ваше заявление в собственном бессилии, — строго сказала рассерженная Боунс. — Я в вас крайне разочарована. Вам же были переданы планы обучения уже функционирующих подразделений, неужели так сложно составить документ на их основе?       Гарри тяжело вздохнул. Документы, переданные ему Боунс, были явно маггловскими и вряд ли находились в открытом доступе. Вопрос, откуда они взялись у директора ДМП, он старательно обходил стороной.       — Директор, то что вы мне передали — лишь описание начального этапа обучения. Физподготовка, основы тактики и тому подобное. Этого мало, а еще нам нужны специалисты, обученный командный состав, без них придется идти вслепую, словно новорожденным котятам, — Гарри внимательно следил за тем, как губы Боунс растянулись в тонкую полосу и почти полностью побелели.       — Тогда мы будем идти вслепую, — твердо сказала она. — Нам это жизненно необходимо.       — Скажите хотя бы, зачем нужна модернизация аврората, — с нажимом произнес Гарри. — Как я могу что-то делать, если не знаю ничего о конечном результате.       Боунс нахмурила тонкие брови, долго смотрела ему в глаза, будто пытаясь прочесть его мысли, но Гарри выдержал ее тяжелый взгляд. Наконец она поднялась из-за стола и подошла к окну, за которым виднелся иллюзорный сельский пейзаж, залитый лучами летнего солнца.       — Вы и так много знаете, Гарри, даже слишком много. Я не могу сказать вам больше: это может иметь катастрофические последствия.       — Тогда сделайте меня снова оперативником, потому что я не могу сделать того, что вы просите, — твердо сказал Гарри. Выждав несколько секунд, он уже мягко добавил: — Вы можете доверять мне так же, как я вам.       Еще немного поколебавшись, Боунс отвернулась от окна и сказала:       — Департамент магического правопорядка — одна из самых влиятельных организаций в магической Британии сейчас. Так было всегда, но на данный момент мы находимся на пике сил, можем даже контролировать Визенгамот, не говоря уже об остальном Министерстве. В крайнем случае, конечно же.       — Это поэтому именно аврорат стал ответственен за безопасность на заседаниях Визенгамота? — сложив руки на груди, спросил Гарри, Боунс сдержанно улыбнулась в ответ.       — Скоро пройдут очередные выборы Министра, мы не можем пустить их на самотек. Но этого всего слишком мало, мы должны стать надежным щитом магической Британии как от внешних угроз, так и от внутренних. Мы должны стать ее армией.       — Армией, подчиненной Министру или Визенгамоту? — осторожно спросил Гарри.       — Армией, подчиненной народу и отстаивающей его интересы перед лицом любого противника, — решительно и жестко сказала Боунс. Гарри постарался, чтобы на его лице не проявилось никаких эмоций, но мысленно хмыкнул, подумав, что у народа всегда должен быть представитель.       Больше вопросов Гарри задавать не стал: все необходимое он уже знал. Обсудив с Боунс еще несколько мелких вопросов, он вернулся в свой кабинет, где в сейфе его ждал уже готовый проект будущей армии магической Британии, требующий некоторых доработок.       Вечером, как всегда, к нему зашла Гермиона и они медленно пошли вдоль горящих витрин магазинов, готовящихся к рождественским распродажам. Гарри вновь и вновь прокручивал в голове разговор с Боунс, пытаясь понять, не упустил ли чего важного. Гермиона, видя его задумчивость, терпеливо ждала.       — Я поговорил с Боунс, Риддл прав: она хочет превратить аврорат в армию под своим командованием и подмять под себя Визенгамот, — сказал Гарри спустя несколько минут.       — Хорошо, что она тебе доверяет, — кивнула своим мыслям Гермиона. — Мы сможем использовать это для себя, когда она начнет действовать.       — Еще, я думаю, она связана с магглами. Мерлин, хоть что-нибудь происходит в этой жизни просто так?! — Гарри с силой сжал кулак и ударил ближайшую стену, сильно ободрав кожу.       — Если звезды загораются, значит, это кому-то нужно, — иронично заметила Гермиона, утянув Гарри в ближайшую подворотню. Она нежно взяла его руку, очистила рану от грязи и залечила легким движением палочки.       — Не переживай, информация — наше главное оружие, теперь мы знаем немного больше, и это хорошо.       — Знаю, — подавленно произнес Гарри. — В последнее время мир вокруг стал гораздо сложнее, я не понимаю, во что могу верить.       Гермиона убрала палочку и, взяв его за руку, мягко сказала:       — Верь прежде всего в себя, а если тебе этого не достаточно, то верь в меня.       Гарри слабо улыбнулся, и они снова погрузились в задумчивое молчание.       Когда они вышли на набережную, Гермиона остановилась, разглядывая тонкий серп луны над темными густыми, словно патока, водами Темзы. На кристально чистом небе было едва видно несколько тусклых звезд, свет которых пробился через яркую иллюминацию безразличного мегаполиса. Пронизывающий северный ветер, завывающий над рекой, приносил мелкую ледяную пыль. Медленно, но неукротимо немного припозднившаяся зима вступала в свои права, принося с собой смуту и тревогу.       Гарри взял ее маленькие ладошки, несколько раз подышал на них и прижал к себе, чтобы согреть. Гермиона благодарно улыбнулась и положила голову ему на плечо.       — Думаю, пришло время сделать наш ход, — произнесла она через несколько минут. — Пора подтолкнуть Дамблдора к действиям.       — Может, лучше оставить все, как есть?       — Нет, нам нужно понять, какая у него цель, — Гермиона потянула Гарри за собой, и они пошли дальше, держась за руки.       — А ты уверена, что эта цель вообще существует? Может, он просто действует по ситуации.       — У Дамблдора всегда есть какая-то цель, — безапелляционно сказала Гермиона, поднимая воротник пальто для защиты от ветра. — Именно этим он выгодно отличается от нас: знает, куда именно движется.       — И что же ты предлагаешь? — Гарри нервно огляделся, редкие прохожие едва виднелись вдалеке на другой стороне улицы.       — Мы сольем ему информацию о том, что Боунс работает с магглами, и посмотрим, что Дамблдор станет делать.       — Хорошо, раз ты считаешь это необходимым, — обреченно вздохнул Гарри. — Очевидно, этим предстоит заняться мне.       — Конечно, информация от меня будет слишком подозрительной. Да и тебе будет гораздо легче пригласить Саманту на свидание, чем мне, — пожала плечами Гермиона.       — Подожди, что? — Гарри даже остановился от удивления.       — Саманта, твоя секретарша. Ты пригласишь ее на свидание, — как несмышленому, разъяснила ему Гермиона и хитро добавила: — Ты что, не знал старой аппаратной мудрости: «Если ты не спишь со своей секретаршей, то с ней спит кто-то другой»?       — Ты что, хочешь, чтобы я…       — Только попробуй у меня, — грозно прервала его Гермиона. — Ничего лишнего, сходи с ней в какой-нибудь ресторан, поболтай и между делом упомяни о Боунс. Она скорее всего ничего не знает, но, может, сболтнет чего лишнего.       — Хорошо, приглашу ее куда-нибудь, — закатил глаза Гарри. — Но если что пойдет не по плану, я не виноват.       — Не по плану? Что же может пойти не по плану?       Гермиона зло сощурилась, но, увидев, что Гарри посмеивается над ней, только махнула рукой.       — Повезло тебе, что я добрая, — беззлобно бросила она.       — Ага, добрая, умная и пушистая, — ухмыльнулся Гарри, — за это тебя и люблю.       — Не подлизывайся, все равно не умеешь. А теперь поцелуй меня.       — Как скажите, мисс Грейнджер, — Гарри наклонился к ней и ласково поцеловал.       Гермиона удовлетворенно улыбнулась, взяла его под руку, и они медленно побрели к ближайшей станции метро.       На следующий день Гарри пришел на работу в несколько смущенных чувствах. Он еще со школы привык не замечать внимания противоположного пола, поскольку в лучшем случае оно вызывало в нем раздражение своей нелепостью, а в худшем — стойкую неприязнь к субъекту внимания. Время и возраст, конечно, скрасили последствия незаслуженной славы, полученной еще в младенчестве, но некоторые привычки остаются очень надолго. Уже давно он как-то, как само собой разумеющееся, решил, что в его жизни есть место только для одной женщины, и больше не задумывался на эту тему. В связи же с возникшей необходимостью Гарри исправно примечал, что многие встреченные девушки строят ему глазки, а некоторые мило краснеют в ответ на его легкую улыбку.       Гарри, в отличие от того же Сириуса, никогда не привлекала роль ловеласа, но в данном случае это только упрощало дело. Минимальное внимание к Саманте, несколько комплиментов в течение рабочего дня, и он со спокойной совестью спросил ее:       — Не хочешь сходить куда-нибудь поужинать?       — Конечно, Гарри, с удовольствием, — расцвела она в улыбке, но затем немного нахмурилась, будто что-то вспомнила. — Только знаешь, Кингсли…       — Кингсли? — Гарри удивленно вскинул брови. — Не знал, что вы так близко знакомы.       — Нет, что ты, совсем не близко, — поправилась Саманта, очаровательно улыбнувшись. — Мистер Шеклболт велел тебе передать, если ты меня куда-нибудь пригласишь, что с тобой хочет поговорить профессор Дамблдор.       Гарри осекся и изумленно уставился на нее, не до конца поверив в услышанное.       — Это что-то серьезное? Зачем с тобой хочет поговорить сам профессор Дамблдор?— пролепетала Саманта, и, не дождавшись ответа, мечтательно продолжила: — Так куда мы пойдем? Может, в тот небольшой уютный ресторанчик на берегу реки?       В ответ Гарри только нахмурился и неопределенно хмыкнул. Свидание потеряло свою привлекательность.