***
Финальная, двенадцатая партия между Магнусом Карлсеном и Сергеем Карякиным удивила многих любителей шахмат, следивших за проходившим в Нью-Йорке матчем за звание чемпиона мира. И поразила она людей не своим исходом, ведь ничья была вполне вероятна, учитывая то, насколько хорошо игроки успели изучить стили, особенности и психологические возможности друг друга за все прошедшие годы. Удивительно было то, как именно складывалось это, казалось бы, финальное противостояние. Ведь действующий чемпион, играя за «белых» и будучи изначально в более выгодной ситуации, не пошел в наступление, тем самым позволив своему сопернику за короткое время свести партию к ничьей и привести их к тай-брейку*.***
— Аквавит*? — предложил Магнус, медленным шагом подходя к мини-бару. Дождавшись утвердительного кивка от успевшего расположиться в кресле Карякина, он достал пару рюмок и полупустую бутылку. Сев напротив русского, Магнус наполнил обе стопки национальным алкогольным напитком своей страны и подвинул одну из них ближе к Сергею. — За хорошую игру, — проговорил тост Карлсен и залпом выпил крепкую порцию своего любимого напитка. Ощущение обжигающего тепла от растекающегося по пищеводу алкоголя заставило парня ненадолго зажмуриться. Когда он вернул голову в исходное положение и вновь открыл глаза, то заметил, что Карякин так и не притронулся к своей рюмке. — Да, за хорошую игру, — все-таки начал Сергей, вторя норвежскому шахматисту, и наконец поднял емкость с горячительным. — Игру, которой, по сути, не было, — уже тише и на родном языке добавил русский и опрокинул в себя содержимое стопки, не отрывая при этом взгляда от карих глаз человека напротив. Глаз, что уже давно были изучены досконально, в которых легко читались любые эмоции.***
— Так зачем же ты это сделал? — спустя какое-то время и еще парочку пропущенных шотов спросил Карякин. — Поясни мне, будь добр. Дожидаясь ответа, Сергей откинулся на спинку дивана, провел рукой по волосам и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Парни уже успели избавиться от пиджаков и переместились из кресел на диван, когда им понадобилась закуска к спиртному. — Что именно? — вопросом на вопрос ответил Магнус, оттягивая время и нарочито медленно разжёвывая закусь. — Почему начал играть «Берлином»* или пошел ферзем на d2? — договорив, Магнус расположился на мягком и широком диване, заведя руки за голову, повернувшись в сторону русского шахматиста, всем своим видом показывая, что он абсолютно расслаблен и невозмутим. — Не строй из себя дурачка. Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — голос Сергея стал еще более серьезным, чем обычно. В личных беседах, в отличие от интервью, Карякин не заикался, а говорил разборчиво и понятно. — Мы с тобой не можем вечно играть с равным счетом. Один из нас должен победить, а другой проиграть, — добавил Сергей, голосом выделяя слова, тем самым подчеркивая их важность. — Тогда я могу задать тебе встречный вопрос, — не вопросительно, а утвердительно, в своей излюбленной манере, произнес норвежец. — Зачем ты подыграл мне? Зачем начал «размены»*, если не хотел ничьей? — Карлсен парировал уверенно, не отводя пристального взгляда от своего оппонента, который следил за ним столь же внимательно. Магнус больше не держал руки закинутыми за голову, а сложил на животе, сцепив в замок. — Это была бы нечестная игра, — тут же ответил Сергей, покачивая головой в такт своим мыслям. — Отобранный у тебя таким способом титул не имел бы никакой ценности. На эти слова последовала незамедлительная реакция со стороны Магнуса, выраженная в приподнятой в недоумении левой брови, и русский гроссмейстер поспешил добавить: — Ни лично для меня, ни для тебя, я думаю, тоже. — А может ты просто хотел сделать это именно в мой день рождения? — спустя недолгое и обоюдное молчание выдвинул предположение норвежец. — Чтобы я запомнил этот момент… — Не говори глупостей, я бы никогда… — не дослушав до конца, Карякин попытался было прервать Карлсена и оправдаться перед ним, но тот, как будто не замечая чужих слов, упрямо продолжал гнуть свою линию. — Запомнил бы твою победу как самый лучший подарок в этот день. Оба молодых человека замолчали, а Магнус полностью повернулся всем корпусом к собеседнику и обаятельно заулыбался. — Ведь это будет действительно так. Я буду рад за тебя, если ты победишь меня. — Карлсен медленным движением взял в свою руку правую ладонь Сергея. Она всегда была холодной как лед, словно ничто и никогда не могло согреть тонкие бледные кисти. — Ты заслужил свой титул чемпиона так же, как и я свой три года назад. Сколько твоих сил и времени было вложено, чтобы просто стать моим оппонентом, а? И сколько раз ты меня обыгрывал вне официальных турниров? — Шот-геймы* в этом случае не в счет, — невольно вспомнив их многочисленные встречи, с улыбкой произнес русский, прерывая искреннюю речь действующего чемпиона мира тихим смешком и в ответ переплетая свои пальцы и пальцами норвежца. Его руки всегда были теплыми и мягкими, а рукопожатия долгими и крепкими. — Да какая разница? — немного резко и раздраженно возмутился Магнус, непроизвольно вскидывая свою руку вверх вместе с ладонью Сергея. — Для меня мы давно на равных, но сейчас я чувствую, что ты ненамного, но все-таки лучше меня. Более подготовлен, более собран, более достоин этого звания, — поток слов иссяк, Карлсен замолчал в ожидании реакции Карякина, который все еще продолжал улыбаться от столь бурных, но уже привычных и, по его мнению, очень даже милых эмоций чемпиона мира. — Да, возможно, но мне надо еще это доказать, — Сергей вдруг быстро переменился в лице, а его тон снова стал серьезным, — и нет, не другим, и не тебе, а самому себе, — русский протянул свободную руку к парню и обхватил его сзади за шею. — Поэтому не смей, — Карякин резко притянул Магнуса ближе к себе и уткнулся лбом ему в лоб, — слышишь, не смей подыгрывать мне на тай-брейке. Никогда больше не вздумай делать этого. Понял? — А иначе? — провокационно спросил норвежец, ехидно улыбаясь и упираясь ладонями в колени своего оппонента, дабы не потерять равновесие и не свалиться с дивана на пол. Или же это опять был наигранный жест? Карякин так и не успел полностью проанализировать ситуацию. — Иначе вместе с титулом лишишься и этого, причем надолго, — проговорил Сергей в губы Магнуса и накрыл их своими одним резким движением, еще сильнее притягивая его к себе уже двумя руками. Вкус недавно выпитого настоящего норвежского аквавита дополнял поцелуй особыми нотками, заставляя обоих гроссмейстеров еще больше наслаждаться происходящим. — Понял, больше не буду, — быстро ответил на последний, чисто риторический вопрос Магнус, на мгновение оторвавшись от Сергея и посмотрев тому прямо в глаза. —Хороший «Малыш», — одновременно умилительно и возбуждающе прозвучало от Карякина, который до сих пор называл норвежца этим прозвищем, данным ему общественностью еще в детские годы. И Карлсен уже с удвоенным желанием вновь прильнул к русскому, утягивая его следом за собой на горизонтальную поверхность. На организованную компанией последнюю утреннюю экскурсию по окрестностям города действующий чемпион и претендент на это звание так и не явились.