Номер 77

      После восстания дистриктов против Капитолия прошло пять лет. Власть установилась, жизненные условия улучшились, все стало налаживаться. Президентом Панема была избрала Пэйлор, лидер мятежников из Дистрикта-8. Но как бы она не приказывала и просила, Плутарх Хевенсби все же протащил приказ о проведении последних Голодных Игр, в которых должны принять участие выжившие дети Капитолия в качестве представителей тринадцати дистриктов и столицы. Кто-то из потенциальных участников выжил, кто-то дорос до двенадцати лет, поэтому выбор был большой. И последние два года велась подготовка к последним Играм, неоднозначно носившим номер 77. Доделывалась последняя арена, велась перепись населения, писались новые законы и документы. Наконец, все было готово.       Жатва проводилась в самом центре Капитолия, на Круговой площади. Туда согнали всех подростков от двенадцати до восемнадцати лет. Листочков с именами в обычных шарах было больше чуть ли не в сотни раз, чем детей: количество записок зависело от знатности семьи и возраста. На огромной сцене рядом с шарами стояла Эффи, выглядела она совсем не так, как раньше: у нее заметно выросли волосы благодаря различным процедурам, одета она была в обычную одежду. Процедура Жатвы изменилась совсем незначительно.       Когда все собрались, на сцену вышел Плутарх. Он произнес длинную речь, которую долго и старательно писал, готовясь к Играм. Около часа все слушали рассказ о первом восстании, семидесяти пяти Голодных Играх, втором восстании, перестройке Панема и планах на будущее. Под конец даже самые испуганные стали засыпать, но их быстро разбудил звонкий голос Эффи: - Так давайте начнем! Двадцать восемь из вас сегодня станут трибутами последних, Семьдесят седьмых Голодных Игр. Пусть удача всегда будет с вами.       Она подошла к шарам и вытащила по одному маленькому конвертику из каждого. Вернувшись к микрофону и раскрыв их, она произнесла: - Дистрикт-1 представляют Дженет Уоторби и Седрик Гертс. Услышав имена, капитолийцы стали шептаться и оглядываться. Вскоре в небольшой толпе образовались пустые места, в центре которых, словно прокаженные, стояли растерянная девушка семнадцати лет и плачущий двенадцатилетний мальчик. - Можно выйти добровольцем? – вверх взметнулась рука с правой стороны толпы. Эффи покачала головой. - Добровольцы могут выйти исключительно после оглашения всех имен. Прошу не торопиться и не прерывать церемонию.       Последовало еще множество имен. Брат и сестра близнецы за Дистрикт-2, малыши-двенадцатилетки за Дистрикт-3… Интересный момент произошел на объявлении трибутов, представляющий Дистрикт-4. Розалина Сноу, пятнадцатилетняя внучка бывшего президента, испуганно огляделась, услышав свое имя. Ее, как и всех предыдущих, бесцеремонно отконвоировали на сцену и поставили рядом с напарником. Все смотрели на нее, и зрители, и менторы. Девушка не выдержала, закрыла лицо руками и заплакала.       Имена продолжались. Через полчаса, в течение которых были две попытки бегства, один обморок и остановка сердца кого-то из родителей, все двадцать восемь трибутов стояли на сцене. Эффи спросила наличие добровольцев, но девушка, что пыталась вызваться в начале, ранее была выбрана представительницей Дистрикта-12. Больше никто не решился выйти из толпы. Мальчик, представляющий Дистрикт-1, просил своего брата спасти его, но тому уже на следующий день исполнялось девятнадцать лет, и поэтому ему отказали.       Теперь на сцену вышли менторы. Выживших победителей осталось очень мало, и поэтому они делили своих «подчиненных» почти вразброс. Китнисс Эвердин (она вышла замуж, но оставила свою фамилию) забрала пару за Дистрикт-12. Пит – Одиннадцатых. Хеймитч Эбернети взял под свою опеку трибутов за Дистрикт-13.       Сразу после знакомства с менторами трибутов отправили к стилистам, а сами менторы собрались в отдельной комнате. Крессида, ставшая наставницей Дистрикта-8, нарушила всеобщее молчание первой. - Да, расклад вышел интересный. Будет очень увлекательно снимать то, как эти детишки, избалованные и изнеженные, будут выживать на той арене. - И что же это за арена? – поинтересовалась Китнисс, невольно вспоминая прошлые поля боя. - Бити взломал базу с проектами дальнейших Игр и нашел эту, почти готовую. Она предназначалась для Семьдесят шестых Игр. Больше я ничего не могу сказать. Лучше ищи спонсоров для своих детишек. Сейчас это будет очень сложно сделать. Китнисс посмотрела на Хеймитча, но он уже храпел в своем кресле, наполовину свесившись с него. Полупустая бутыль с янтарной жидкостью валялась неподалеку: он снова запил. Большинство менторов косились на него. Энобария шипела сквозь остро заточенные зубы. Джоанна недобро щурилась. Но Хеймитча не трогали. - А кто ментор Капитолия? – спросил Пит, вспомнив Жатву. – Нас тут только тринадцать, должен быть еще кто-то. - Видимо, это я, - в дверном проеме показался Цезарь Фликерман. – Победителей не хватало, и меня пригласили работать с парой трибутов, потому что я знаю все об Играх.       Телеведущий выглядел тускло по сравнению со своими прежними образами. Волосы серые, мышиные, лицо бледное. Яркий костюм смотрелся довольно нелепо на мужчине.       Менторы, не являющиеся победителями Игр, сидели в сторонке. В большинстве своем это были бывшие повстанцы из Дистрикта-13. Они не принимали участия в разговоре, а лишь наблюдали. Когда пришел черед обеда, они уделили свое внимание еде. На них смотрели с неким непониманием, но не трогали. В конце концов, эти люди были гораздо организованнее: после обеда они сразу пошли смотреть парад, тогда как остальных пришлось чуть ли не выпроваживать.