Не тот, кем кажется

      Вещи всегда не такие, какими кажутся на первый взгляд — она усвоила это давно, еще до того, как началась война и все квиллы были истреблены Теневым народом. Еще в далеком детстве, когда вдруг узнаешь, что твоя родная планета не очень-то и твоя и те другие считают твоих соплеменников опасными и буйными революционерами, приходит понимание того, что мир гораздо сложнее устроен, чем могло показаться на первый взгляд. Говорят, все можно предотвратить, было бы в достатке терпения и желания. Но квиллы никогда не славились терпением, а роденцы — желанием. Одного этого было достаточно для того, чтобы война — явная или нет — никогда не заканчивалась. На "цивилизованном" Родене не было места для хищников-квиллов, и это была одна из важнейших причин, почему хрупкая иллюзия мира полетела в тартарары под звуки пафосных речей и жуткие предсмертные крики павших в жестоком бою. Сейчас, когда можно остановиться и перевести дух, оглянувшись назад, вспоминается лишь пепелище. Возможно, они все были неправы по-своему, когда это началось. Возможно, все можно было изменить, не перегрызись они друг с другом и дай вместе отпор Теневому народу. Но теперь делиться своими мыслями и спорить до хрипоты, выискивая истину, было не с кем — она последняя.       Она одна.       Квилл многозначительно закатила глаза и громко захлопнула книгу, которую пыталась читать, когда звуки из спальни несносного принца стали уж совсем невыносимы. Как же велико было желание сейчас подняться туда, бросить какую-нибудь едкую гадость в это ненавистное лицо и пристрелить засранца, наслаждаясь его растерянностью и широко распахнутыми в безмолвном удивлении серыми глазами. О, она бы многое отдала только за одно это сладостное и упоительное мгновение его осознания. Осознания того, что он умер от ее руки. Принц без королевства. Правитель без подданных. Щенок, возомнивший себя центром Вселенной…       — Какое унижение, — едва слышно пробормотала Квилл, непроизвольно морщась от собственной отвратительной ей слабости и беспомощности. Даже мысль о косвенных убийствах учеников теперь не приносила никакого удовлетворения. Ведь он ей запретил использовать этих детей для собственного спасения — эгоцентричный мелкий гаденыш с замашками благородного принца…       Словно бы в насмешку над ней и ее паршивым настроением, на втором этаже раздался невнятный шум, а затем послышался громкий радостный смех. Конечно же, ему никто не запретит развлекаться сколько душе угодно, и плевать на нее и на то, что миллионы погибших так и остались не отмщены. Гораздо важнее дурачиться с парнем, чем решать какие-то глобальные вопросы. Ох, если бы она только могла как следует вправить ему мозги…       Мысль рассеялась еще до того, как сформировалась окончательно. В голове начинало неприятно пульсировать, даже если Квилл всего лишь думала о каком-либо вреде, который она могла бы причинить Чарли. Чертов арн. Ничего не скажешь — отличное оружие против буйных террористов. Ничуть не хуже Ларца Душ, может, даже и лучше. Ведь что еще может так сильно потешить самолюбие, как не наблюдение за беспомощным и жалким врагом, вынужденным защищать тебя против своей воли? Подчиняться и выполнять порой абсолютно противоречащие здравому смыслу приказы. В этом был весь принц — благородный до мозга костей спаситель мертвецов.       В голове снова неприятно помутилось, и Квилл поморщилась, не в силах сдержать тяжелый вздох. Небрежно бросив бесполезную книгу на тумбочку, она встала и подошла к комоду, стараясь не обращать внимания на смех и невнятные восклицания, доносившиеся со второго этажа. Открыв верхний ящик, она какое-то невыносимо долгое мгновение с некоторой любовью смотрела на свое оружие, спасавшее ей жизнь не в одной передряге. Оружие, к которому Квилл даже не могла прикоснуться. Холодный и бесполезный для нее металл, который она теперь только и могла что провожать тоскливым взглядом, вспоминая славные былые деньки, когда квиллов остерегались и боялись…       — Что ты делаешь?       Удивительно, но она не услышала, как он спустился. Странно, роденца всегда выдавали характерные громкие шаги, но в этот раз Чарли сумел застать ее врасплох. Неужели она настолько привыкла к его назойливому присутствию рядом, что потеряла былые реакции?..       Вздохнув, Квилл показательно медленно задвинула ящик назад в комод и так же медленно повернулась к принцу, состроив на лице самое невинное выражение, на которое только была способна.       — Да вот размышляю над тем, в какую часть твоего тела пальнуть в первую очередь, после того как избавлюсь от арна, — вполне дружелюбно ответила она, но улыбка, отразившаяся на ее лице при этих словах, больше походила на оскал. — А ты что подумал?       Чарли, стоявший до этого на последних ступеньках лестницы, фыркнул и, покачав головой, как ни в чем ни бывало пошел на кухню. Квилл внимательно наблюдала за всеми его действиями, не сводя хищного взгляда с обманчиво спокойного лица. Как бы ни был хорош принц в умении держать себя, но они прожили под одной крышей какое-то время, и, пусть даже это время они предпочитали проводить раздельно как можно чаще, она достаточно хорошо успела изучить его.       Налив себе воды в стакан, Чарли сделал глоток и перевел взгляд на по-прежнему внимательно изучавшую его «учительницу».       — Ты не причинишь мне вреда, Квилл, — твердо произнес принц, уверенно выдерживая тяжелый взгляд. — Ты никому больше не причинишь вреда. Никогда.       — «Никогда не говори никогда» — здесь, кажется, так говорят? — с деланным сомнением произнесла она и, сделав несколько шагов по направлению к принцу, остановилась: теперь их лица разделяло всего несколько сантиметров.       — Не бери на себя больше, чем можешь сделать, — прохладно произнес Чарли, но по его глазам можно было понять, что он не так спокоен, как хочет показать. Он не сдвинулся с места, но заметно занервничал, что не могло не доставить Квилл маленького удовольствия. Даже зная, что она не в состоянии причинить ему вреда без ущерба для себя, принц все равно остерегался ее. И это было чертовски правильно с его стороны. И сейчас, когда представилась возможность, ей очень хотелось хоть немного отыграться за свое положение на его-эгоистичном-высочестве, заставить вспомнить, что она не просто марионетка, выполняющая приказы. Что ему, в отличие от нее, теперь есть что терять. Это было бы просто чудесно — немного поиграть с принцем, хотя бы намеками на то, что Квилл может сделать, когда освободится. Пусть не ей одной будет сегодня плохо.       Да уж, ради такого момента стоило вынести весь этот ужасный вечер в компании хандры и одиночества.       — Знаешь, принц, — очень тихо произнесла она, не мигая глядя в настороженные серые глаза, — однажды я все-таки избавлюсь от этой штуки у себя в голове. И не важно, сколько времени мне потребуется на это. Я не забуду ни единой секунды, проведенной в рабстве, ни единого твоего абсурдно-нелепого приказа, который мог привести нас к гибели, ни одного твоего безрассудного поступка — ничего. И когда я освобожусь, ты ответишь за каждый момент моей слабости, моей беспомощности, за каждого квилла, который погиб и не был отмщен. Поверь, — она придвинулась еще ближе и шепнула на ухо застывшему Чарли, который ничем не показывал, задевали ли его хоть как-то эти угрозы. — Поверь, мой дорогой принц, ты пожалеешь миллион раз о том, что просто не убил меня, когда у тебя была возможность. Я буду уничтожать тебя шаг за шагом каждый день, медленно и мучительно, причиняя тебе ни с чем не сопоставимую душевную боль, от которой ты с каждой секундой будешь сходить с ума. И знаешь, что будет самым замечательным? Что я буду получать от этого несравнимое удовольствие — видеть твою беспомощность, — по слогам произнесла она последние три слова и отстранилась. Взглянув в серые глаза, Квилл не увидела того, на что рассчитывала: человеческое лицо не выражало никакой тревоги. Совсем не такого она ожидала от своих действий и на какую-то секунду почувствовала подвох. Принц всегда реагировал на ее угрозы. Не мог не реагировать, учитывая, от кого они исходили. Но почему-то не в этот раз. Сама Квилл тоже не чувствовала никакого дискомфорта: ее слова были абсолютно абстрактными, поэтому никакой боли от арна в голове она не ощущала. Стоило отдать принцу должное: он даже бровью не повел, выслушав всю ее речь с абсолютно бесстрастным лицом. Квилл была уверена, что это маска, потому что в чем Чарли нельзя было упрекнуть — так это в равнодушии к ближнему. Она не могла не признать, что его выдержка вызывала некоторое уважение.       Еще пару секунд после ее монолога он продолжал несколько секунд задумчиво смотреть на террористку, но потом в его голове будто щелкнул переключатель и лицо приобрело насмешливо-скептичное выражение.       — Всего лишь угрозы. Я думал, на этот раз ты придумаешь что-нибудь более оригинальное, Квилл, — он залпом выпил оставшуюся воду, громко поставил стакан рядом с умывальником и хмуро взглянул на собеседницу. — Я и так знаю, что тебя крайне раздражает твоя беспомощность. Знаю, что тебе не терпится открутить мне голову и что тебя бесит быть моей служанкой…       — Я твоя рабыня, а не служанка, — сквозь стиснутые зубы процедила она, запрещая себе думать о последних словах принца и о том, как могла бы восхитительно мелодично хрустнуть его шея под ее пальцами.       Он замолчал и поджал губы, обдумывая свой ответ.       — Называй как хочешь. Но я не использую тебя больше чем нужно, и ты должна быть мне за это благодарна. Ты выжила, в отличие от своего народа, и твои обязанности не так уж тягостны, как ты себе рисуешь, — выпалил Чарли и как-то тоскливо добавил чуть тише: — К тому же я единственный человек на этой планете, который может тебя понять, Квилл. Ты не хочешь видеть очевидного, но кроме ненависти есть множество других, более приятных чувств. Если бы ты только позволила себе…       — Благодарна?! Мой милый принц, ты там случаем не перегрелся от бурных развлечений? — не удержавшись, выплюнула она, проигнорировав его последующие слова, и скривилась. — Единственное, что бы я себе позволила, если бы могла — так это променяла и твою жизнь, и жизнь всех тех роденцев-смертников, заточенных в Ларце, чтобы вернуть квиллов и отомстить Коракину вместе со всем Теневым народом. Поэтому не смей даже предполагать, что в моем нынешнем захудалом положении меня может интересовать что-либо кроме мести!       — И не думал. Я не сторонник бессмысленных убийств.       Он явно сказал это не с целью ударить побольнее, а просто потому, что ему надоели эти препирательства и он хотел поскорее вернуться в свою комнату, чтобы продолжить развлекаться со своим бойфрендом. Больше не сказав ни слова, Чарли просто обошел безмолвно застывшую у стола Квилл и начал подниматься наверх, не удостоив ее даже взглядом. Странно, эта маленькая пикировка должна была больше сбить с толку его, а не ее, но почему-то сейчас эти холодные серые глаза, обычно лучившиеся какими-то нелепыми земными чувствами, заставляли ее по-другому взглянуть на принца. Бессмысленные убийства… А осмысленные, значит, для него в порядке вещей?.. Любопытно. Если он всего лишь играл, то стоило отдать ему должное: она нигде не почувствовала фальши. Будто он действительно считал, что она должна быть благодарна за свою жизнь и за свое рабство. Будто это он так хорошо изучил ее, что может без труда заглянуть ей в душу и вывернуть ее наизнанку. Словно одно убийство от другого для него действительно отличалось лишь наличием благородного мотива… Идеальный принц во всей своей красе.       Как же это бесило.       — И еще одно.       Она не стала оборачиваться, потому что внутри все клокотало от злости и бессильной ярости. Не была уверена, что удержалась бы от хорошенького удара (а может, и не одного) по этому чертовому человеческому лицу, даже несмотря на последствия.       — Прекрати мне угрожать, Квилл. Ты все равно этим ничего не добьешься. Я тебя не боюсь.       Посчитав разговор оконченным, Чарли поспешил наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Не боится… Конечно, пока его личная террористка на привязи — чего ему бояться? Но рано или поздно она спустит его с небес на землю. Однажды она вытащит эту дрянь из своей головы, и тогда никто не удержит ее от справедливой расправы над самоуверенным гордецом, возомнившим себя достойным правителем. Она заставит его мучиться и умолять о пощаде. Однако, пока это время не пришло, Квилл могла немного поразмышлять над его последними словами, весьма занятными с ее точки зрения. Но для начала…       — Как же я тебя ненавижу! — громко выкрикнула она и плюхнулась в кресло, которое покинула всего несколько минут назад. Наверху как-то все сразу подозрительно затихло, и в этот момент воцарившаяся тишина ее более чем устроила. Какое-то время она сидела неподвижно, прокручивая в голове слова Чарли, а затем медленно подняла глаза к потолку, стараясь не думать о том, что с ней будет, когда она уничтожит своего ненавистного врага.       Врага, который, как и все в ее жизни, явно не тот, кем кажется.