Мой худший ночной кошмар.

      Доктор Грейвс работал психиатром слишком долго. Ему было всего 35, а он уже устал от жизни. Постоянные пациенты с дурацкими проблемами, куча бумаг, бардак в голове и дома, вечные вопросы о семье, "ведь тебе уже 35!". Кому-то явно не хватало человеческого тепла, но доктор не успевал думать об этом с таким-то темпом жизни, пожалуй, это был единственный плюс его загруженности. Да, он знал, что был профессионалом в этой сфере. Распутыватель клубков ваших страхов, он справился бы с любой твоей проблемой. (Но со своими так и не смог)       В один прекрасный холодный день, когда снежинки плавно спускались с неба на землю, и прохожие поскальзывались каждые 10 шагов, Персиваль собирал вещи со стола и дописывал последние строчки своего заявления об уходе. Он не будет скучать по этому месту (потому что не умеет). Положил письмо на стол начальству и ушел из этого проклятого здания. Вот так просто взял и бросил то, чего добивался больше половины своей жизни.       Казалось, Грейвс навел порядок в голове и сложил всю одежду в шкафу аккуратно, жизнь стала приносить ему удовольствие, он даже успевал читать книги и поливать свои фиалки на подоконнике.       Все было хорошо, пока телефонный звонок и обещание щедрой оплаты не привели его к шестнадцатилетнему мальчику со странной прической, страдающему от бессонницы и ночных кошмаров. Он был худ и на пол головы ниже Грейвса. Черные волосы обрамляли бледное лицо и впалые скулы. Сначала доктору казалось, что это несерьезная проблема и не стоит его потраченного времени. Но когда психиатр посмотрел в глаза пациенту, он изменил свое мнение. Взгляд Криденса (так звали мальчика) был стеклянным, словно он смотрел не на тебя, а через. Опухшие глаза, полные ужаса и сине-фиолетовые мешки под глазами свидетельствовали о том, что парень не спал несколько ночей подряд. Он дергался и не проронил ни слова за час, словно не понимал, что Грейвса пригласили к нему.       Криденс же думал, что доктор выглядит слишком "приторно". Аккуратная прическа, гладкая кожа, карие глаза, искрящиеся теплотой, туго затянутый галстук, идеально отглаженная рубашка, все в нем было идеальным, но Криденс знал, знал не понаслышке, что внешний вид ровным счетом ничего не говорит о человеке.       Мать Криденса отвела их в кабинет и оставила одних. На первые 15 минут повисла тишина. Никто не решался (не хотел) её нарушать. Грейвс внимательно изучал парнишку. А пациент изучал свои руки, но делал это так, чтобы психиатр не видел его ладоней. В блокноте появились несколько строчек. "Вы такой же как все остальные?" - разрушил молчание Криденс. Слова эхом разнеслись по кабинету, окутывая стеллажи с книгами и рабочий стол. "Я лишь хочу помочь." - доктор поднял глаза и слова повисли между ними. Ответа не последовало и Грейвс решил, что ему дают слово. "Пожалуйста, расскажи мне о своей проблеме." - он впился взглядом в бедного парня, съежившегося на стуле. "Мы не называем это проблемой" - как-то отталкивающе сказал парень. "Это наказание Всевышнего за все мои грехи" - говорил подопечный, но будто бы сам не верил в свои слова. "Однако я расскажу вам все, ведь у меня нет выбора, не так ли? Это началось около месяца назад. Я засыпал, и мне снилось то, чего никто даже представить не может. Повсюду смерть, кровь и..." - Бэрбоун уставился перед собой. Зрачки сузились и руки стали дергаться еще сильнее. Он запинался и не мог продолжать. Грейвс думал, сколько же всего пережил ребенок. Ему вдруг стало неимоверно жалко дитя. Он загорелся желанием помочь бедняге. И он поможет, если решил, ведь он уже взрослый и может справиться со всем (ему хотелось в это верить).       На сегодня они закончили. Криденс обещал, что будет хорошим мальчиком и поспит сегодня, но Грейвс знал, что это неправда и завтра он увидит, как его мешки стали ещё ярче. Он пошел домой и стал думать, как вылечить парня.       Грейвс закружился в мыслях и попытках излечить беднягу. Ежедневные визиты к мальчику стали частью его образа жизни. Они перепробовали все, что только можно. Гипноз, нормализовать дневную активность и питание, снотворные, даже сменил расположение кровати, но ничего не помогало.       В свой очередной визит психиатр уже и не знал, что ему делать. Он позвонил в дверь, ему открыл парень, хотя всегда открывала его мать. Как оказалось, в этот день они были в доме одни. Грейвс снял пальто и ботинки. На дворе была осень и ему приходилось носить с собой зонт. Они поднялись в кабинет, уже приевшийся обоим. Криденс подошел к доктору и без лишних слов показал ему свои ладони. Зрачки Персиваля увеличились настолько, что цвета глаз не было видно. Ладони мальчика были изувечены шрамами и глубокими ранами. Не ладони, а кровавое месиво, как позже вспоминал Грейвс. Это было ужасное зрелище, и никто не мог и подумать, что приходится терпеть худощавому подростку с ночными кошмарами. -Эт-это все она? - запнулся доктор, пытаясь заставить себя говорить. Он догадывался, что мать у него ненормальная, но чтобы настолько... -Она говорит, что я несносный ребенок и только там смогу встать на правильный путь. -Почему ты никому об этом не говорил? -Вы - мой единственный друг, - сглотнул Бэрбоун, опустив голову, стоя на расстоянии 50 сантиметров от Персиваля. -Почему ты не сообщил службе опеки? -Они бы забрали её. Я не могу этого допустить, она моя мать и делает все мне на благо. -Ты называешь это "на благо"?! - Грейвс перешел на крик, но тут же пожалел об этом, - Не сердись на меня, Криденс. Я просто хочу помочь. - подросток улыбнулся. -Забавно, но вы сказали это в первый день нашей встречи.       Они просидели молча час. Так ничего и не сделав, Персиваль собрался на выход. Надел пальто и ботинки. И тут услышал тихий голос, стоявшего рядом пациента: "Вы же ничего не расскажете?". Криденс был обеспокоен и закусывал и без того искусанную нижнюю губу. "Я ничего не могу обещать, мой мальчик." С этими словами он вышел из дома оставив парня наедине со своими ранами. Он поможет мальчику, он избавит его от страданий. Грейвс не может понять, когда он успел так привязаться к этому существу. Такому терпеливому и преданному.       Осень сменилась зимой. Они знали друг друга уже год. Их встречи были все реже и реже, Персиваль уверен, что это все - старания матери. С каждым разом он видел в глазах Бэрбоуна все больше и больше боли, видел застывшую фразу, которую парень так и не говорил вслух "ты обещал помочь".       Это была их последняя встреча, мать сказала, что они переедут, да и вообще у ее сыночка все уже хорошо. Правда, никто не понял, кого она пыталась обмануть. Они сидели в кабинете, как обычно, но знали, что мать их слушает через стенку, поэтому Грейвс говорил все, что знал о психиатрии, ведь никто этого не понимал и думал, что он делает свою работу. Криденс растекся на кресле и внимательно следил за доктором. За его жестами и движением губ. Он знал, что это уже не просто отношения доктора и пациента. Скорее было похоже на отношения отца и сына. Они столкнулись взглядом и говорящий замолчал. Он встал и медленно подошел ближе, аккуратным движением руки пригладил волосы Криденса и прикоснулся губами к его лбу. Такими теплыми и мягкими. Бэрбоун впервые покраснел. Ласка Грейвса обрушилась на него как снег в июле. Неожиданно, но ему это нравилось. Затем Персиваль взял его руки в свои, теплые и надежные. Он ничего не мог поделать с ранениями, как бы не хотел. Но мог согреть заледеневшие пальцы мальчика, что так много терпит.       Затем он быстрым шагом вышел из комнаты и покинул этот дом. Он собирался освободить заблудшего зверька из клетки, которую создала эта стерва. Грейвс не мог назвать её иначе. Она причинила так много боли обоим.       Кровь приливала к ушам, Персиваль чувствовал, как давление растет. Он резко повернулся и рванул к дому, из которого недавно вышел. Дверь была не заперта, но Грейвс не стал придавать этому значения, да и мысли его были о другом. Пытаясь не издавать ни звука, он вошел в прихожую. С верхнего этажа послышался звук, рассекающий воздух и мольбы о прощении. Это были мольбы КРИДЕНСА. Мольбы того, за которого доктор был готов умереть. Не в силах выдержать этого, психиатр рванул к лестнице, ведущей на второй этаж, одновременно запуская руку в карман и выхватывая оттуда револьвер. Добравшись до нужной комнаты, его зрачки увеличились от увиденного. Только что кипевшая кровь застыла от ужаса. Ремень, скользя по воздуху впивался в бледную кожу мальчика. Слезы скатывались по его лицу, Бэрбоун жадно втягивал в себя воздух. Женщина с каменным лицом продолжала свое дело, пока не увидела, куда смотрит неожиданно переставший плакать сын. Она медленно обернулась и уставилась на Грейвса, который дрожащей рукой наставил на неё дуло оружия. Повисла тишина. Никто не мог вымолвить слова. Парень закрыл глаза, не желая видеть своего покровителя в таком свете. Все в его голове смешалось, Криденс уже не мог различать добрых и злых. Выстрел. Звук тела, ударившегося об пол. Брызги крови на стенах. Персиваль попал в голову, отменный хедшот. Он откинул пистолет в сторону и взглянул на своего мальчика. Он все еще сидел на полу и был слишком шокирован, чтобы что-то делать. Опять этот взгляд. Будто он смотрит через тебя. Грейвс бросился к нему и обнял. Со всей нежностью и искушением, таящимся в нем уже не один месяц. Его дорогое пальто пропитывалось слезами мальчика. Сам мальчик пах пылью и хозяйственным мылом. Доктор взял кровоточащие руки Криденса и стал покрывать их поцелуями (надеясь, что это как-то могло ему помочь), как будто скоро Бэрбоун растворится, но он оставался здесь, неподвижно, оставаясь безучастным.       -Знаете, после первого же месяца мои кошмары пропали. -донесся если слышный шепот из уст паренька, -однако легче мне не стало. Теперь, моим худшим ночным кошмаром была мысль, что вы уйдете, что вы оставите меня здесь, и весь мой мир, который вы собрали из обломков снова рухнет. Но сейчас... -голос Криденса дрожал, он стал говорить громче, -сейчас я ни в чем не уверен. И я не могу испытывать к вам прежних трепетных чувств, - он посмотрел вниз и внезапно для себя стал с надрывом кричать, -посмотрите, что вы наделали! Вы обещали помочь, а вместо этого уничтожили все! Вы растоптали все мои старания, все, ради чего я страдал и выносил все это! Я просто хотел быть обычным мальчиком, а теперь я снова сирота! - Криденс поднялся на ноги.       Не контролируя себя, Персиваль бросился в ноги к мальчишке. Как просто оказывается манипулировать взрослыми мужчинами. -Прости меня, прости, прости, прости, прости. Я повторю это тысячи раз. Я не хотел этого. Я необъяснимо сильно к тебе привязан. Я не мог видеть, как ты страдаешь, - кричал в пустоту обезумевший доктор. Его черные взъерошенные волосы дрожали вместе с телом, по щекам катились соленые капли. Он не плакал со средней школы, - я сделаю все, чтобы искупить вину! Пожалуйста, просто дай мне еще один шанс! Тело Криденса казалось Персивалю таким хрупким и беззащитным. Как хрусталь. Непорочное и чистое. Таким полюбил его Грейвс.       Но в считанные секунды Бэрбоун опустился вниз и встал на колени, холодной рукой он дотронулся до щеки своего доктора и убрал слезу, скатывающуюся по щеке из потускнелых карих глаз. Он приблизился к его лицу и примкнул к бархатистым губам Персиваля. Грейвс чувствовал каждую шероховатость губ мальчика и привкус медикаментов, которые сам когда-то прописал ему. Не успев как следует насладиться близостью, Криденс отпрянул от психиатра и вышел из комнаты. Доктор решил не следовать за мальчиком, ведь он думал, что все хорошо (или по-крайней мере ему так хотелось думать).       Но в разум Персиваля закрались сомнения, потому что мальчик не появился ни через 15, ни через 30 минут. С опаской он вышел на улицу, слыша издалека вой сирены. Он увидел толпу, перешел с шага на бег и влился в это столпотворение, распихивая людей локтями, он вышел к центру этой массы. От страха он упал на колени рядом с покалеченным телом. Вокруг стоял шум, но он ничего не слышал и не видел. Ничего, кроме слез, переполнявших его снова. Полчаса назад он был счастлив, сейчас он готовится прострелить себе висок, видя тело своего мальчика. Хрусталь разбился, он не смог его уберечь. Никто не смог.       Рука с пистолетом прижалась к голове. Он закрыл глаза, вспоминая недавний поцелуй. Он хотел умереть счастливым. Раздался выстрел и тело знаменитого психиатра упало на тело неизвестного сироты, пропитывая скудный костюм второго алой кровью.       Но похоже, что он был не таким уж и хорошим врачом, если не смог спасти мальчика и избавить себя от демонов. Честно говоря, вселенная жалела, что тогда Грейвс согласился помочь безнадежному подростку.