" - Ты божественно хорош, Эдди Рэдмейн"

Валенсия повернула ключ в замке и открыла дверь. Её встретил уже давно родной холл, где висело пальто её мужчины. Валенсия сняла с головы драповую шляпу и устроила её рядом с почти десятком других шляп. Следом сняла тёплое серое пончо и ботильоны на высоком широком каблуке. Она тихо прошла и заглянула в гостиную. Просторная комната, одна из самых больших в доме, была залита теплым солнечным светом, пробивавшемся через окна. По полу были разбросаны широкие солнечные лучи. В одном из таких лучей расположился, прикрыв глаза, Бакли, белый французский бульдог. Пёс обожал греться. Вся комната была точно пропитана теплом ранней осени, того периода, когда холодает, но солнце по-прежнему изо всех сил пытается согреть каждого. Эдди сидел в кресле коричневой кожи. Свет из окна позади него делал его волосы едва ощутимо рыжими. Кожа при таком свете казалась бледнее обычного, от чего веснушки на его лице выступали еще ярче. На нём был надет мягкий вязаный свитер и домашние брюки. Босые ноги упирались в холодный пол. «Как всегда, не включил подогрев», - мелькнула мысль в голове девушки прежде, чем она всмотрелась в мужчину. Он сосредоточенно читал новый сценарий. Зеленоватые глаза бегали по бумаге, пухлые широкие губы, по которым то и дело скользил кончик языка, шептали что-то совсем не слышно, изящные длинные пальцы переворачивали страницы, лежавшие на бедрах. Валенсия невольно залюбовалась ими. Он выглядел не по годам молодо, но взгляд его всегда был полон мудрости и опыта. Рыжина его волос, бесчисленные веснушки и искры в глазах сейчас, как и всегда, впрочем, делали его точно мальчишкой, которого только что ласковое солнышко коснулось губами. Валенсия стояла в проёме и смотрела на него, такого теплого, домашнего и уютного. Улыбка невольно скользнула по её губам. - Я не слышал, как ты пришла, - вывел её из забытья родной голос. Она часто заморгала и вгляделась в его лицо. Эдди улыбался. Она только и смогла, что улыбнуться в ответ. - Новый сценарий? – всё же спросила она, заходя в гостиную и подходя к мужчине. - Да, - с ноткой усталости произнес он. Валенсия давно научилась улавливать малейшие изменения в его голосе. Она села на подлокотник кресла и посмотрела Эдди в глаза, - после «Оскара» появилось довольно много предложений, но даже рассматривать большую их часть я не хочу, - произнес он и посмотрел на девушку снизу вверх, чуть закусив нижнюю губу и улыбаясь, обнажая белые зубы. Он знал Валенсию, казалось, целую вечность. Но она по-прежнему будила в нём одной своей улыбкой влюблённость, которая присуща лишь большим и открытым сердцам детей и подростков. Она сидела сейчас рядом с ним в своём дурацком полосатом свитере и синих джинсах и смотрела на него так, как мамы смотрят на своих малышей, когда те делают что-то потешное. Эдди таял от этого взгляда. Он почти физически ощущал, что скоро начнет растекаться по креслу. - И что не так с этим? – спросила Валенсия, кидая взгляд на бумаги. - Не знаю, - пожал плечами Эдди, - я перечитал их сотни. И сам не понимаю, чего хочу, - он устало опустил голову на бедра девушки и обхватил их рукой. Валенсия осторожно коснулась его волос. Их временная рыжина и тепло делали их похожими на язычки пламени, в котором сгорают осенние листья. Она бережно и нежно гладила его по голове. - Возможно, тебе нужен перерыв, - спокойно произнесла она, - ты много работал в последнее время. И у тебя скоро серьезный проект. - Я не хочу отдыхать, - пробурчал куда-то в ноги девушки он. - Тогда, может, попробуем как в старые добрые? – Эдди поднял вопросительно-заинтересованный взгляд, - пробежимся по сценарию по ролям. Я тебе подыграю, - с улыбкой произнесла девушка и игриво подмигнула мужчине. Эдди оторвал голову от столь удобных ног и посмотрел на Валенсию. Он о чем-то размышлял несколько минут и после заминки произнес: - Твои волосы на солнце отливают медью, - он коснулся пряди её волос и улыбнулся. Щеки Валенсии покрыл нежный юношеский румянец, - кстати, это театральный сценарий, - уточнил он. - Тем лучше, - Валенсия взяла в руки бумаги и принялась изучать текст. *** - Да кто ты такой, чтоб судить свою королеву? – Гордо и громко произнесла Валенсия, стоя на кресле, упирая одну ногу в подлокотник и глядя вниз. - А кто такая королева, чтоб судить людей? – спокойно отвечал Эдди, стоя на коленях на теплом полу, скрестив руки за спиной, - откуда взялась Ваша власть? Пришла с короной? Но что есть Ваша власть? Вы говорите нам, простым людям, что правите сердцем, душой. А где, - голос его надрывался и срывался, - где было Ваше сердце, когда Вы отправляли воевать за Вас мальчишек, которые в жизни ничего, кроме своего дома, не видели? Где была Ваша душа, когда из-за Вашей гордыни были убиты невиновные люди, а тела их брошены под Ваши ноги. Да Ваше сердце чернее, чем лужи пролитой из-за Вас крови в ночи. И какой теперь прок от Вашего сердца, если с головой оно не дружит. И коли нет головы, то на чем держится Ваша корона? – он говорил эти слова. Спина его прогибалась под невидимым грузом, корпус склонялся вперед. Он бросал короткие взгляды в текст, но затем вновь возвращался к Валенсии, покорившей кожаное кресло и по сценарию целое королевство. Валенсия на мгновение кинула взгляд в текст. Рука её властным жестом поднялась вверх. Она надменно посмотрела на стоявшего на коленях мужчину. Он расправил спину и с вызовом посмотрел ей в глаза. Рука Валенсии упала вниз. И спустя мгновение Эдди рухнул на пол и замер. Немая сцена, в которой мужчина лежал на полу без движения, а девушка стояла на кресле, продолжалась с полминуты, пока Бакли не обратил своего внимания на лежавшего на полу хозяина и не подошёл к нему. Бульдог осторожно обнюхал мужчину и, причмокнув почти как человек, принялся вылизывать его лицо. Эдди не выдержал и рассмеялся. Валенсия, наблюдавшая за всем этим действием, широко и нежно улыбнулась. Эдди, не вставая с пола, принялся играть с собакой, чесать ему в холке и у основания хвоста. Бакли неповоротливо двигался в попытке поймать руку хозяина, чтобы играючи прикусить. Рэдмейн буквально заливался смехом. Валенсия не могла оторвать от него глаз. Он точно светился изнутри. Его искренняя и чистая улыбка, громкий смех и морщинки у глаз, единственный признак возраста на его лице, вынуждали Валенсию влюбляться в него снова и снова. Эдди взял собаку на руки, поднял перед собой и звучно чмокнул в нос. Бакли вырвался из его рук и побежал к креслу, на котором по-прежнему стояла Валенсия, чтобы получить порцию любви и ласки от хозяйки. Эдди медленно поднялся с пола, по привычке отряхнул брюки и подошёл к девушке. Голова его была на уровне ее бедер. Он посмотрел на неё снизу вверх и улыбнулся, привычно закусывая нижнюю губу и сощуривая глаза. Солнце за окнами уже садилось, и в комнату пробивались последние его лучи и розовые цвета неба. Валенсия протянула руки к мужчине. Он перехватил их и нежно коснулся губами одной из ладоней. - Моя королева, - произнес он, заглядывая ей в глаза, - позвольте помочь Вам спуститься. Валенсия только и успела, что открыть рот, чтобы ответить колкостью, как Эдди неожиданно потянул её на себя и ловким движением перебросил царскую особу через плечо. - Рэдмейн! – возмущенно воскликнула она. – Ты что себе позволяешь?! – истошно голосила девушка, пытаясь вырваться. Эдди носился по всей гостиной как заведенный, временами подбрасывал Валенсию, чтобы было удобнее или чтобы побесить ее. Он снова смеялся. Валенсия, осознав, что сопротивление бесполезно, не сдерживала себя более и засмеялась вслед за ним. Бакли бегал за хозяином и рвал глотку лаем. Валенсия пыталась что-то сказать, но смех мешал ей это сделать. Эдди неожиданно остановился посреди комнаты. Валенсия урвала секунду, чтобы стереть слезы с глаз. Бакли сделал победный круг вокруг хозяев и лег на самую теплую часть пола. Эдди осторожно поставил девушку на пол и посмотрел на неё. - Я скучал по твоему смеху, - прошептал он, убирая пряди ее волос назад. Валенсия зарделась и опустила взгляд вниз, - ты в последнее время очень загружена работой, - Эдди коснулся своими тонкими пальцами ее подбородка, заставляя обратить взор на него. Девушка подчинилась. Рэдмейн мягко улыбнулся и обхватил губами ее губы, коротко целуя. Она обвила руками его шею и, вставая на носочки, прижалась головой к его щеке. Эдди скрестил руки на ее пояснице и вдыхал запах волос. Они стояли так, пока заходящее солнце совсем не пропало за горизонтом, и пока Бакли в очередной раз не издал чмокающий звук. - Ужин? – спросила Валенсия, вопросительно поднимая брови. Эдди утвердительно кивнул. *** Валенсия колдовала. Кухня в доме была не слишком большая, однако в ней нашлось место для всей необходимой техники и стола на шесть персон. Эдди сидел за этим самым столом и наблюдал за девушкой. Она скользила по плиточному полу в своих нелепых махровых носочках с бантиками от холодильника к плите, от плиты к шкафчикам, обратно к плите и вновь к холодильнику. Валенсия точно танцевала. Ее практически броуновское движение так забавляло мужчину. Эдди любил готовить, но больше любил есть. А Валенсия обожала готовить что-то для него. Для нее было страшное удовольствие – стараться, а потом смотреть, как Эдди уплетает за обе щекастые щеки с довольной улыбкой. Рэдмейн не мог сдерживать улыбку, когда Вал сновала по кухне в своих смешных носках, домашних лосинах и его старой рубашке. Она вечно мурчала под нос разные песни. Руки девушки в это время жили почти собственной жизнью. Они брали неведомые Эдди баночки, бросали на сковороду разноцветные приправы, доливали масло, меняли температуру плиты, ловко что-то нарезали. - Вуаля, мистер великий актер, - в конце готовки произнесла девушка, ставя перед мужчиной тарелку с едой, - жареная свекла в гранатовом соусе и салат из кучи разных салатов, куриной грудки и всяких разностей, заправленный твоим любимым оливковым маслом и французской горчицей, - выдала она и улыбнулась во весь рот. Эдди с неподдельным интересом смотрел в свою тарелку. Спустя столько времени она продолжала придумывать что-то новое и удивлять своего мужчину. Его трогала такая забота. Эдди посмотрел на девушку и поблагодарил ее. Валенсия села за стол напротив него и по привычке подобрала ноги под себя. Она с улыбкой смотрела, как ее мужчина ест. Неожиданно и для себя, и для него Валенсия подалась вперед и, перегнувшись через весь стол, нежно провела рукой по щеке мужчины. Столовые приборы застыли на полпути к тарелке. Он удивленно посмотрел на Валенсию. Она любовно провела большим пальцем по четко видневшейся скуле и на мгновение задержала своей рукой его щеку. - Ты божественно хорош, Эдди Рэдмейн, - вкрадчиво произнесла она и, нежно чмокнув его в лоб, добавила, - я буду в гостиной. Валенсия удалилась. *** Эдди проводил девушку коротким взглядом и продолжил свой ужин. За столько лет совместной жизни он уже привык к некоторым ее особенностям. Валенсия прошла в гостиную и мягко опустилась на диван. Вслед за ней там оказался и Бакли. Он фыркнул что-то хозяйке в ухо, точно жалуясь, затем не поленился облизать ей то самое ухо и подбородок и только потом улегся на ее животе. Валенсия прикрыла глаза и вслушалась. С кухни донесся шум воды и звон посуды. У Эдди была хорошая привычка всегда мыть посуду сразу после еды. Открылся холодильник. Звук льющейся жидкости. Шлепки босых ног по полу. Эдди зашел в гостиную. Он застал Вал лежавшей на диване. Бакли лениво поднял голову, кинул взгляд на хозяина, дернул своим черным ухом и вновь заснул. Девушка, казалось, тоже спала. Эдди в который раз за вечер залюбовался ею. Она была высокая и не слишком худощавая. Лицо было круглым, но с четкими линиями скул, большими глубоко посаженными светло-голубыми глазами, носом с горбинкой и круглым кончиком и небольшим, но пухлым ртом. Шея и руки отличались своей длиной и изящностью. Ноги также были длинными, но достаточно крепкими и сильными. В целом она была складная, но и не обделенная недостатками. Эдди смотрел на ее спокойное лицо, на котором даже морщинка между бровей, наконец, разгладилась. - Если будешь долго на меня смотреть, ослепнешь от моей невероятной красоты, - с иронией произнесла девушка, приоткрыв один глаз и глядя на мужчину. Рэдмейн демонстративно закрыл глаза свободной от стакана с соком рукой и направился к дивану. Подойдя к нему, он широко раздвинул два пальца и как будто подглянул в них. - Можно хоть немножко? - Можно, - сказала Валенсия и улыбнулась. Она чуть приподнялась, удерживая собаку на животе, давая Эдди возможность сесть рядом. Когда мужчина уселся, она устроила свою голову у него на коленях и принялась всматриваться в него снизу. - Что думаешь насчет пьесы? – спросил, наконец, мужчина, посмотрев на Валенсию. Он легонько коснулся рукой ее лица. - Я уже говорила, - она на момент остановилась, как бы собираясь с мыслями, - ты божественно хорош, Эдди Рэдмейн, - повторила она фразу, сказанную недавно в пространстве кухни и любовно посмотрела на него, перехватывая руку, что была у лица, и нежно касаясь ее губами. Эдди неловко улыбнулся и, не зная, что ответить, молчал. Валенсия продолжила полушепотом, - ты бесконечно глубок и вот здесь у тебя, - она указала пальцем в грудную клетку, - бездонный океан переживаний. Ты живешь каждой ролью. Получается, что ты проживаешь десятки жизней, - дыхание девушки почему-то стало сбиваться. Лицо покрылось мягким, но горячим румянцем, - я не знаю, как ты это делаешь, но я верю тебе. Верю в твою игры. В тебя самого, потому что на момент игры ты и твой персонаж – одно целое, - Валенсия уже захлебывалась от подступивших невесть откуда эмоций, - ты… ты… Рэдмейн, ты нечто… нечто куда большее, чем просто актер… ты, - девушка нервно ерзала головой по бедрам мужчины, не зная, куда деть взгляд и как унять откуда-то взявшиеся слезы, - ты алмаз, бриллиант. Ты… - она осторожно смахивала слезы с лица, стараясь не испортить макияж, - господи, я не знаю, чем я заслужила право быть с тобой и с твоим талантом. Но я бесконечно счастлива быть с таким волшебным… да, точно! Волшебный. Ты волшебный, Эдди Рэдмейн, - произнеся это, она распахнула свои глаза и устремила взгляд на мужчину. Эдди наблюдал за девушкой в течение всего ее монолога без отрыва. Его руки безуспешно пытались поймать ее нервно двигающиеся руки и лицо. Он внимал каждому ее слову. И несмотря на то, что он слышал их уже тысячи раз от разных людей, верил он только словам Валенсии. Эдди, наконец, поймав ее лицо, заглянул в него. Валенсия лежала перед ним такая беззащитная. Вся душа у нее была точно оголена, нараспашку, как и ее глаза в тот миг, наполненные восхищением, нежностью и любовью. Эдди наклонился и нежно поцеловал свою Валенсию и выдохнул ей в губы мягкое и полное чувства «спасибо». Весь оставшийся вечер они провели на диване, обсуждая возможное участие Эдди в постановке. Солнце давно сбежало за видимый горизонт, и на мир постепенно опустилось покрывало ночи. Свет от уличных фонарей осторожно проникал в дом. Но света в доме хватало и без того. И дело было вовсе не в напольных светильниках. Эдди и Валенсия были вместе. Бакли спал в соседнем с ними кресле и временами скулил, а пара пыталась угадать, что же снится их маленькому члену семьи. Валенсии постоянно казалось, что волосы Эдди иногда все же отдают чем-то рыжим и ярким. Но на самом деле, рыжиной и светом отдавало то, что было у него внутри. Его любовь.