Нерушимый договор

      Это произошло не так уж и внезапно. Глубокой ночью все небо заполонили молнии, небо словно начало опускаться и давить на поверхность планеты. Из меня будто высосали всю радость, все хорошие воспоминания и поселили в моем сердце одну боль, страх, тревогу.       — Все так же, как в прошлый раз. Ты готова, Уран? — Ко мне со спины подошла Галаксия, когда я сидела на своем любимой подоконнике в коридоре замка.       — Быть более готовым невозможно.       Голову пронзила острая боль, и я начала слышать голос.       «Я знаю, ты давно готовишься к встрече со мной, но сегодня твоей планеты не станет. Ты большая молодец и сильный воин, но эта планета, энергия ее недр и людей должна быть моей. Жду тебя за пределами этой планеты. Думаю, будет не честно сражаться на пока еще твоей территории.»       — Харука, он ждет нас в космосе.       — Не смей, Минерва! — Откуда-то взялся отец. — Я не разрешаю!       Внезапно Хаос направил свою силу в отца и тот просто исчез. Так, как будто его и не было на этом месте. Я даже не успела сообразить, что произошло, не успела отреагировать. Его просто не стало. И все. Я поняла, что кричу нечеловеческим голосом и пытаюсь схватиться за землю в том месте, где только что был папа. За спиной я слышала громкие рыдания своей мамы.       Вот оно. Хаос отобрал у меня все, что давало мне веру в свет. Его армия забрала моего любимого человека, его энергия забрала у моего народа веру и надежду, а он сам забрал моего папу. Осталось ли еще что-то, за что я должна биться?       — Харука! Харука! Выйди из ступора! Нам пора!       Мы создали телепорт и оказались в самой глубине космоса. Вокруг темнота, иногда пролетающие мимо звезды и кометы. Галаксия выполнила свою часть.       На ее руке материализовались те самые злосчастные браслеты, она вскинула руки вверх, и в них появился ее меч, который она вонзила в черноту Хаоса. Пока она впитывала Хаос, корчась от боли и мучений, я приняла свой облик Воина Урана, вновь оказавшись в платье-кольчуге.       Галаксия обезумела. Снова эти красные глаза, зловещий взгляд и жестокость. Она нападает. Наши мечи сомкнулись, теперь я понимаю, что ее план был не так уж прост. Она — сам Хаос, поэтому сражаться на мечах с самим Хаосом — очень непростая задача.       Лязг мечей, первые капли крови. Ни я, ни она не собираемся отступать. С каждым удачным для нее приемом на моем теле появляется новая рана, которая не только калечит меня, но и ослабляет мой воинский дух, мою надежду, мой свет.       Из моих глаз уже льются слезы от боли, которую я не в силах терпеть. Помощи ждать неоткуда. Стараюсь сосредоточиться на своей внутренней энергии, облачить себя полем, защитой, чтобы не умереть вот так, от физических ран. Стараюсь призвать на помощь Ветер, но он меня не слышит.       Теперь нападает только Галаксия. Я лишь пытаюсь оказать сопротивление. Я понимаю, ее мне не убить. Рано или поздно умру я, так и не завершив свою миссию.       Свет, окружающий меня, тухнет. Это рассеиваются остатки моей энергии. Во мне не остается моей силы защитницы планеты. Еще немного, и меня не станет. Тактика? Приемы? Я уже просто бездумно машу своим мечом в надежде хотя бы нанести ей еще одно ранение, хотя бы ослабить ее еще чуточку.       Плутон. Краем глаза замечаю, что теперь за нами наблюдает Сецуна. Секунда — и она поднимает Крик Мертвых, который на время оглушает Галаксию, но времени атаковать не хватает, не хватает скорости и силы.       — Уран! Рассекай космическое пространство! Немедленно! — кричит Сецуна.       Замахиваюсь мечом и наношу удар по пространству. Ничего не происходит. Совершенно ничего! От бессилия и разочарования кричу. Снова атака Галаксии, успеваю блокировать своим мечом.       Атака за атакой, удар за ударом. Я держусь. Я должна выстоять. Пропуская ее удар, пытаюсь вновь сделать в пространстве дыру, снова безрезультатно. Вызываю тайфун, который на время отбрасывает Галаксию от меня, и снова пытаюсь несколько раз сделать злосчастную дыру в новое измерение. Пока Хаос внутри Галаксии, есть возможность столкнуть ее туда. Но пространство не поддается мечу.       Она снова и снова летит на меня, ранит сильнее. Я уже не похожа на себя, потому что все руки, грудь и спина с лицом теперь украшают кровавые полосы от ее меча.       Она сбивает меня с ног, заносит надо мной свое оружие, но Сецуна отталкивает ее от меня. Еще несколько попыток открыть измерение, наконец-то начинает на секунду появляться дыра в пространстве, которая моментально затягивается. Хотя бы начало получаться. Вокруг меня снова загорается мой щит. Надежда дает мне силы нападать, что я и делаю.       Наношу ей несколько ранений, от чего она только смеется. Почему она сразу не сказала мне, что будет не так просто? Хотя, когда это было просто? Но я никак не могла рассмотреть вариант, что, будучи под влиянием Хаоса, она моментально захочет меня убить. Я надеялась, что будет время.       Она снова ранит мою спину. На этот раз боль нестерпима даже для меня. Ноги подкашиваются, и я падаю на колени. Она замахивается, чтобы отрубить голову, Сецуна не успевает, не успеет ко мне приблизиться и помочь.       Когда ее меч уже приблизился к моей шее, перед моими глазами пролетел весь этот год. Мое первое появление на Уране, измена Усаги, спектакль в ресторане с Мамору, их с Цукино свадьба, рождение ребенка Мичиру и Тайки…       Затем картинка переносится в мой гараж. Нахальная улыбка, всегда улыбающиеся бездонные синие глаза. Синие… даже цвет глаз мой любимый. Вспоминаю каждую нашу перебранку. В голове всплывают все мои побои, оскорбления, твои ответы. Папа отрезал тебе твой шикарный хвост… Мне даже жалко сейчас. Наш бой на мечах, первый настоящий поцелуй в моей комнате…       Я вспоминаю все это, а потом вспоминаю, что раз за эти долгие полгода ты так и не появился, значит, ты навсегда остался внутри Пустоши. Мертв ты, мертв папа, и я уже не чувствую энергии мамы. Бороться? За что? За тех, кто остался еще на планете? Они не почувствуют своей смерти. Так и погибнут, не выходя из царства сна. Верят ли они в меня? Нет. Хаос отобрал у меня и это.       Я делаю глубокий вдох, открываю глаза, чтобы принять смерть достойно, как вдруг…       — Сила, движущая звезды!!!

***

      POV: Сэйя.       Слышу мольбы Харуки, стоящей на границе Пустоши. Неужели она верит в то, что она поможет мне? Ведь я не принадлежу их крови. Только по ее надрывному голосу понимаю, насколько я успел стать ей дорогим. Но, что поделать, я вдыхаю воздух в последний раз…       — Эй, ты! Давай, пришло время оклематься! — Не скажу, что я этот голос не знаю. Раз тысячу слышал его в магнитоле, в студии и еще черт знает где. — Как тебя там… Файтер! Открывай глаза, красавчик!       Повинуюсь и открываю глаза. Надо мной стоит полупрозрачный я. Лазурит. Вокруг свирепствует ветер. Я внутри пустоши, напротив меня стоит душа того самого парня из легенды, и я чувствую, что я не совсем материален.       — Я умер?       — Ну, скрывать не буду, тот мертвец здорово вашу аппаратуру опрокинул. Ты — труп, — сказал он и развел руками, — но, есть хорошая новость. Если ты понравишься Северному Ветру, если ты нужная в их мире персона, тебе дадут второй шанс.       — И, что мне надо делать?       — Тут я тебе не советчик, я-то этот экзамен провалил. Пойдем, покажу тебя главному.       Этот парень мне нравится. Интересно, какого это, миллионами лет скитаться по пустоши, сохранив столько позитива?       — Предупреждаю тебя, Файтер, отсюда еще никто не вернулся. Северный Ветер вообще противник всяких воскрешений и возвращения из мертвых. Такой он человек. Кстати, хочешь познакомлю с Мирандой?       — Знакомы уже.       — Ты о своей воительнице? Да, красивые они у нас.       Встречаем Северный Ветер. Интересный старик. Впаривает мне про величие этой планеты, про величие Харуки и о том, что нужно быть особенно достойным, чтобы снова быть живым и выйти из Пустоши.       — Так, что мне нужно сделать? Я нужен ей. Я люблю ее и не могу оставить. Особенно, в такое тяжелое для нее время.       — Ответь, для начала, на один вопрос. Готов ли ты умереть в случае, если умрет она?       — Да! Разумеется!       — Ой, дурак, — Лазурит зажмурил глаза и ударил себя по лбу.       — Я что, сказал что-то не то? А разве Вы не умерли бы за любимую женщину?       — Ты, внучок, бесполезное создание. Я видел в тебе задатки настоящего генерала, но ты — обычный сопляк! Вали отсюда, куда хочешь, а вот тельце твое пусть останется здесь. Все, мальчик, закончился в тебе героизм. Лазурит, проводи сынка, — вымолвил старикашка и скрылся.       — Эх, Файтер. Я же предупреждал, ты выйдешь отсюда, только если будешь полезен. Чем может быть полезен мертвый?       — Нет, ну он сказал, что бы я сделал, если бы Хару погибла. Я не смог бы жать без нее!       — Ну, ты должен был сказать что-то вроде: «Я бы не дал ей умереть», я так думаю. Я тоже тут прокололся. Поэтому Миранда наложила на себя руки. В общем, ты теперь привидение. Иди, куда хочешь, но помни, ты не существуешь. Удачи, Файтер!       Я подумал о Харуке и оказался рядом с ней. Она стояла со своими родителями в зале, и Король рассказывал ей, как она может защитить Уран хотя бы на время. Пытаюсь дотронуться, но не выходит, позвать, уговорить не делать этого. Она понимает, что не доживет до решающей битвы, потратив столько сил? Разумеется, я же не существую. Меня никто не слышит.       Харука соглашается. Ее уводят в пустую белую комнату. Она садится и впадает в своего рода медитацию. Все время пытаюсь быть с ней, временами в ее глазах появляются слезы, в этот момент в каком-то уголке Урана случается небольшая битва.       Не думай обо мне, Хару, не думай.       Она не двигается, не живет. Словно превратилась в камень. Иногда тяжело вздыхает. Сижу напротив нее. Не замечаю, что время вообще есть. За окном меняются пейзажи, строится новый корпус для армии, а она сидит вот так, неподвижно. Начинает усыхать.       Ее дар защищает людей, но выматывает ее саму. Постепенно начинает сливаться с белой стеной в этой комнате. Только сейчас, оторвав от нее взгляд на минуту, замечаю, какая она худая. На ней нет лица, она будто мертвая.       Кто это? Галаксия? Она вернулась? Она предлагает помощь, жертвуя собой. Она явно знает, о чем говорит, и ее мысль грамотна. Харука соглашается и идет отдохнуть.       Нет, нет, нет! Не сворачивай, ложись скорее! От переизбытка эмоций ее силы совсем иссякли.       Уже неделями не может восстановиться. Она живет, но ее нет. Не могу смотреть на нее. Сердце щемит, если оно у меня все еще есть. Стараюсь взять за руку, так хочется успокоить, помочь, поддержать, отдать все свои силы.       Подождите! У меня получается отдавать ей какие-то крохи своей энергетики. Она оживает! Получилось! Харука живет. Теперь она ждет решающего дня, который не заставляет себя долго ждать.       Стараюсь быть рядом, не отходить ни на шаг. Галаксия исполняет задуманное, но Хаос охватывает ее и управляет ей. Она и есть Хаос. Она хочет убить ее. Убить мою Хару.       Не могу смотреть на то, как тело самого любимого в мире человека превращается в кусок мяса. Пытаюсь огородить ее, подставить под удар себя, но не выходит. Я же всего лишь душа, привидение.       Харука теряет силы, не может больше сопротивляться. Удар в спину. Как она оказалась позади Харуки? Плутон, почему ты не останавливаешь время? Что случилось? Ну нет, я убью тебя, Галаксия, ты не жилец!       Неожиданно перемещаюсь внутрь Пустоши, где меня ждет Северный Ветер.       — Ну что, мальчик, теперь ты знаешь правильный ответ на вопрос?       — Да! Даже если умрет Харука, я возьму обязательство охранять доверенную мне планету! Я клянусь защищать ее и сделать все, чтобы защитить ее. Я продолжу ее дело! Но я попытаюсь не дать умереть законной и единственно нужной защитнице!       — Я дам тебе в запас всего мгновение. Заверши дело, внучок.       Меня наполняет жизнь, я снова живой, даже сердце колотится. Северный Ветер смотрит мне в глаза, и я уже вижу не его, а Харуку, стоящую на коленях перед Галаксией.        «Я дам тебе в запас всего мгновение».       Он дал мне миг, чтобы спасти Харуку.       — Сила, движущая звезды!       И моя энергия отталкивает Галаксию далеко от Харуки. Подбегаю к ней и беру на руки. К нам спешит Плутон.       — Харука, живи! А ну, живи! — кричу на нее я. Не знаю, почему. Хочется кричать, ругаться, если бы ее щеки не были в рваных ранах, я бы похлопал по ним. Все ее лицо в крови, губы порваны, глаза норовят закрыться.       — Сэйя, — хрипит Харука, — выстраивай планеты.       Чувствую, что ей осталось совсем недолго. Пока у нее есть капелька последних сил, надо действовать.       Собираю всю свою силу, концентрирую внутри себя. Во весь голос выкрикиваю свою атаку, будто это поможет ее усилить.       — Сила, движущая звезды!       Планеты выстраиваются так, как нужно. Галаксию пронизывает сильная боль, она начинает падать в глубины космоса. Харука собирает последние силы и как может сильно взмахивает мечом. Получилось. Образовалась пространственная дыра, Сецуна произносит какое-то заклинание.       Постойте, столкнув Галаксию внутрь, мы замкнем и ее вместе с Хаосом. Раз уж ей суждено умереть, такого сильного воина должны хотя бы похоронить с почестями. Сецуна не понимает моего замешательства, значит, будущим это не предусмотрено, но я все-таки решаюсь. Харука уже парит в воздухе без дыхания, я хватаю ее меч и протыкаю грудь Галаксии. Хаос покидает ее и своей энергией мне удается загнать его в полученное измерение. Лишь только последняя его крупица оказывается там, дыра зарастает.       Они обе погибли. Два равных воина, сражавшихся за свет против Хаоса. Они добились его уничтожения ценой собственной жизни. Одна из них мирно лежала на моих руках. Израненная, но с застывшей улыбкой на губах. Она счастлива, что ее планета будет жить.       Над Галаксией некому плакать, некому жалеть о ее смерти кроме нас, тех, кто знает, через что она прошла сегодня. Сецуна по-матерински обнимала ее тело. Затем исчезла вместе с ним. Улыбнулась мне на прощание и стерла с лица слезу. Она, конечно, знала, что Харука не выживет.       Почему нам не суждено жить счастливо? Смерть разлучила Миранду и Лазурита, смерть не дала мне насладиться последними месяцами жизни Харуки. Знал бы я сразу ответ на этот злополучный вопрос…       Я перенес ее тело в тронный зал, где находилась убитая горем Королева, сидящая над фотографией мужа, от которого ничего не осталось. Увидев труп дочери, Виктория не поверила, что на моих руках она. Любая мать не захотела бы верить в такую страшную правду.       Сегодня здесь все, кто не впал в сон. Усаги, Мамору, мама Харуки, Сецуна, Галаксия и я. Сецуна так и не рассказала мне, как удалось выжить Галаксии, но в глазах последней читалось раскаяние, чувство вины, душевные муки. Все понимали ее, ей плохо, как никому из здесь присутствующих.       Что же будет с остальными, когда они проснутся и узнают, что Харуки больше нет? Что будет с Мичиру? Как будет жить дальше Хотару?       Она лежит умиротворенная, такая же уверенная. На ее лице и теле нет ран. Виктории удалось снова сделать ее целой и невредимой. Только живой уже не сделать. В темно-синем платье, в усыпанной бриллиантами короне, под которой спрятаны ее наспех обрубленные волосы.       Это невыносимо. Люди, вышедшие из сна после битвы, так же пришли попрощаться с их спасительницей. Вереница людей шла за гробом с их несостоявшейся правительницей до самого края пустоши. Затем, я поднял ее на руки и передал в забравший ее навсегда поток ветра, унесший ее в глубины Бури.       Усаги, Галаксия, Виктория… Их эмоции не передать. Это был истерический плач, невыносимая боль. Я не мог этого слушать. Мое же сердце превратилось в лед. Мне казалось, что я не чувствую больше ничего. С глаз Сецуны слетела одинокая слеза, а затем она исчезла.       Люди тоже начали расходиться, ушли все. Я один так и остался стоять перед Пустошью, вглядываясь в глубины Бури. Мне больше туда не зайти. По крайней мере, рискнуть ступить туда было бы глупо, ведь я обещал Северному Ветру продолжить дело Харуки. Испытывать судьбу я не имел права.