Уэйд плюс Ванесса, и нафиг Френсиса!

Настоящая романтика — это когда даже самая паршивая городская подворотня становится особенной и пробуждает в голове целый сонм приятных воспоминаний. Романтика — это когда не можешь выкинуть человека из головы, постоянно возвращаясь мыслями к мельчайшим подробностям его внешности и поведения. Романтика — совершать безумства с целью получить хоть каплю взаимности. Слушая Ванессу, Уэйд не понимал, серьезно она говорит или нет. В его воспаленном рассудке лекция о том, что конфетно-букетный период после всего произошедшего не мешало бы и повторить, превратилась в наидурнейшее напоминания о вечно жующем британском ублюдке. — Детка. Детка, помолчи минутку, ладно? Мне надо переварить услышанное. — После ножа в голове ты стал медленнее соображать. — О нет, просто повысил уровень брутальности до такой степени, что восприятие романтичных вещей требует усилий. — А котят ты вообще не видишь? — Что такое котята? Девушка рассмеялась и послушно замолчала, улегшись рядом. Уилсон с сожалением подумал, что его лихую фантазию не должно нести в сторону, когда рядом она. Его испорченный ангелок, любимая стерва, самая терпимая женщина из рожденных, ныне и присно. Но ебучая лысая головешка в кровавых брызгах рождала в штанах не меньшее шевеление. Чтоб его черти в аду жига-дрыгали! Интересно, а влажно фантазировать о нынешних мертвецах считается некрофилией? Ванесса покосилась на Уэйда, убедилась, что он смотрит на нее в ответ, и медленно облизнула губы. Полные, сексуальные губки, в которых чего только не побывало, и от этой мысли становилось лишь горячее. — Малышка, а ты та еще извращенка. — У меня отдельный фетиш на Уилсонов, носящих красный костюм. Их словесная перепалка прервалась поцелуем, голодным и неистовым. Уэйд запустил руки под майку с кружевом, не отрываясь от изучения ее рта своим не самым привлекательным на вид и на ощупь языком. У Френсиса тоже были на редкость полные, нет, по-блядски полные и привлекательные губешки. Стоило так его доставать только ради того, чтобы он поджимал их, кусал от злости, делая лишь ярче! Стоп… да ебись он конем, что за проклятье?! Уэйд рыкнул и повалил Ванессу на спину, убрал её длинные волосы с плеча и принялся целовать шею девушки. Его сладкая-сладкая малышка, о ней и только о ней должны быть все его грязные пошлые мыслишки! Ванесса засмеялась, отчего Уэйд почувствовал на губах приятную вибрацию. — Рычишь? Сегодня у нас будет по-настоящему животный секс? — Да, моя самочка! — Ну-ну, самец. — Звучало как «альфач». — Много лишнего трёпа. Она властно положила ладонь ему на затылок, увлекая Уилсона в новый поцелуй. Уэйд несильно ущипнул её за бедро. Ему нравилась некоторая доминантность его женщины, но он прекрасно помнил, что может произойти, позволь он ей верховодить. Да-да, то Восьмое марта ещё жило в его воспоминаниях! Странно было бы позабыть день, когда его зад познал всю мощь анальной кары! Интересно, а зад Френсиса был бы таким же тугим и узким, как и его чувство юмора? Может, он настолько бесчувственный, что можно было бы драть без растяжки, или наоборот, внезапно обнаружилось бы, что Френсис таки имеет некоторые чувства? Простата как единственный орган, сохранивший чувствительность… У Аякса есть чувства, только очень глубоко. Да ёбаный же в рот, что ж все мысли не в ту степь! Он чувствовал себя чертовски виноватым перед Ванессой, мысленно приказал себе сосредоточиться на ней и текущем моменте. И ему даже удалось! По крайней мере, когда он стянул с Ванессы майку и чуть сжал идеальную грудь, в голову никаких посторонних мыслишек не лезло. Уэйд целовал её живот, спускаясь ниже, дразня языком, стянул зубами её трусики. — Мистер Уилсон, вы умеете довести даму до исступления… — Не сходи с темы, у нас же сегодня дикий животный секс! В подтверждение он куснул её живот. — Ауч! Уэйд, словно извиняясь, провёл по месту укуса языком. Кожа Ванессы пахла чем-то сладким, персиком или клубникой. Наверно, сменила гель для душа. Что ж, очень подходящий такой сладкой девочке запах, не то что медикаменты и… Да блядь… Как этот ублюдок умудрился просочиться в его голову?! Даже в такой момент! Сука, он собрался сделать куни любимой женщине. Причем. Тут. Блядь. Френсис? Про себя отматерив свой тупорылый мозг на чём свет стоит, Уэйд раздвинул ноги Ванессы и спустился ниже. Ожоги на губах в этом случае были даже преимуществом — добавляли ощущений. А ещё его женщине не придётся смотреть на его страшную рожу. Ванесса ахнула и сжала пальцами простынь. Славно. Может, она и не умеет читать мысли, но Уэйду было необходимо загладить свою вину, так что он старался. Благо, что стеснительностью не страдал. — Господи, Уэйд!.. Музыка для его ушей. Кто способен устоять перед хорошим куни или минетом? Возможно, только бесчувственный… Нет-нет-нет, пошёл нахер из его головы! Ванесса отстранила его от себя, уложила на спину и оседлала его бёдра. Распалять её стоило хотя бы ради того, чтобы насладиться её страстностью. В постели она была абсолютно бесстыжей. Уэйд закусил губу, сдерживая стон, когда Ванесса приняла в себя его член. Всё же пять лет дрочки на журналы и единорожика не сравнятся с этой потрясающей женщиной! Она предпочитала быстрый ритм, практически объезжала жеребца. Сам «жеребец» сжимал её бёдра и двигался навстречу, ловя кайф от ощущений и стонов Ванессы. И даже в этот момент в голове творилось чёрт знает что: наравне с мыслями о том, как же восхитительна его Ванесса, мелькали фантазии о грёбаном бриташке, как тот прыгал бы на его члене, как Уэйд поставил бы его раком и вколачивался в его тело, пока не рухнет от усталости… Должно быть, у него на лице было всё написано, потому что Ванесса вдруг остановилась и спросила: — Всё нормально? — Всё лучше не бывает, малышка. Он сменил позу, не отдуваться же Ванессе за обоих, и снова вошёл в неё. Ванесса сжала его плечи, прикрыла глаза. На грани оргазма она была такой красивой, губки кусала, глаза закатывала, никаким порно-звёздам и не снилось! Наконец блаженный туман в голове, только он и любимая, и никакого долбаного Аякса! Ванесса кончила раньше, приятно сжимаясь вокруг него, Уэйду хватило ещё пары толчков. Они даже обнялись, будто парочка подростков. — Ты сегодня в ударе, — довольно произнесла Ванесса и положила голову ему на плечо. — Да, я такой, — ответил Уэйд и горестно взглянул перед собой, пока Ванесса не видела. В этот момент он особенно себя ненавидел. Как и проклятого Френсиса.