Фиалки

Аня просто обожает свою профессию. Хотя это и профессией-то можно назвать с трудом, ведь профессия — это то, в чём ты специалист, а… Где вообще учат продавать цветы? Брагинская учится на третьем курсе факультета вычислительной математики и кибернетики, из чего следует, что если она в чём-то и профессионал, так это точно не в цветочках. Однако это не отменяет того факта, что ей до безумия нравится наблюдать за влюблёнными, покупающими для дорогих себе людей такие незначительные вещи, которые на деле оказываются чем-то большим, чем просто цветами. Улыбаться и ловить улыбки в ответ, подбадривать, давать советы, по-доброму шутить. Её стихия во всём этом, и именно это привлекает людей, заставляя верить этим улыбкам и искоркам в глазах. Но вот розы её действительно бесили. Эти безвкусные, чопорные, яркие и незаслуженно дорогие цветы, отчего-то пользующиеся немереной популярностью среди покупателей, были слишком не для неё. Аня любит что-то более нежное, хрупкое, похожее на неё саму. Фиалки, например. Вот только кому есть дело до её скромных и, главное, дешёвых предпочтений. В мире дорогих букетов удел фиалок — украшение чего-то более яркого. Роз, например. Но люди продолжали покупать у неё букеты, с каким-то странным трепетом принимая столь дорогие им цветы, и ей это нравилось, сколько бы роз не продавалось. Аня просто обожает свою профессию. Обожала, по-крайней мере. Пока в какой-то момент не появился он. Дверь раскрылась, оповестив об этом девушку привычным звонком колокольчика, висевшего на потолке. Она сразу улыбнулась, ожидая увидеть перед собой очередного романтика, но улыбка её померкла почти сразу. Покупатель долго смотрел на неё, кажется, ставя ей какую-то цену, пока сама Аня отчаянно краснела. — Фиалки, — вдруг выпалил он. — Мне нужны чёртовы фиалки! — Но это ведь скорее украшение к основному букету, чем настоящие цветы. Я могу предложить что-нибудь другое, — поспешно начала она. — Розы, например. Алые, белые, жёлтые. Есть розово-белые. Можно составить из них букет и украсить его... — Фиалки, — сдержанно повторил он. — Да, — Аня зажмурилась и послушно, со всей присущей ей аккуратностью, начала составлять букетик. Он взял его, покрутил в руках, снова взглянул на неё и вышел, оставив на столике вдвое больше денег, чем было нужно. Девушка судорожно вздохнула. Бледная кожа и белоснежные волосы, высокие скулы и изогнутые в усмешке губы. Прекрасен, как первый снег и последующие его морозы, оставляющие румянец на щеках. Этот его образ сказочного принца, такой холодный, но чертовски... прекрасный (соблазнительный, сексуальный, такой, из-за которого тянет внизу живота), будет ещё долго преследовать её. Странный покупатель вернулся на следующий день. — Фиалки, — сказал он. — Это украшения, — Аня закусила губу. — Мне кажется, они очень нравятся той, для кого я их покупаю. Брагинская снова трепетно составляет этот букетик и, чуть ли не плача, вручает его парню. Денег опять в два раза больше. Она закрывает магазинчик на обед и всё-таки плачет, потому что эти фиалки предназначены кому угодно, но только не ей. Через два дня он вновь возвращается, и Аня, уже не споря, составляет этот букетик и с молчаливой грустью расстается с ещё несколькими своими любимыми цветами. Она понимает, что окончательно втюрилась, и собственная работа уже не кажется столь любимой. А ещё она ненавидит девушку, которую даже не знает. Ту самую, для которой куплены все эти цветы. Покупатель смотрит на неё, сдвинув брови к переносице, но всё же уходит, опять оставив вдвое больше денег. Приходя на следующий день, он застаёт новую продавщицу и новость, что та девушка, с глазами цвета фиалки, здесь больше не работает. Аня уже два месяца подрабатывает в макдаке, и эта работа постепенно входит в привычку, переставая быть такой отвратительной по сравнению с предыдущей. Зато тут нет никаких назойливых и чертовски привлекательных покупателей, которые бы влюбляли в себя с первого взгляда, при этом демонстрируя свою очевидную занятость кем-то другим. Хотя его образ вовсе не стёрся из памяти и продолжал быть таким же ярким и волнительным, заставляющим переворачиваться всё нутро. Она уже почти привыкла и смирилась со своим новым способом заработка, как тут... — Анна, у вас не найдётся свободной минутки прогуляться после работы? — девушка смотрит на стоящего у кассы человека и млеет. Он смотрит на её бейдж, а после переводит взгляд на опять покрасневшее лицо. — Просто Аня, — она отводит взгляд в сторону. — Я бы... Конечно... А ваша девушка не будет против? — У меня девушки нет, — он ухмыляется. — И давай на «ты». Я Гилберт. — А кому же тогда?.. — Те цветы? Только тебе, — Гилберт насмешливо смотрит на Брагинскую, горящую румянцем до самых кончиков ушей. — Я просто думал, что ты окажешься не по зубам даже Великому мне. Всё внутри Ани сходит с ума, переворачивается, ходит ходуном и завязывается в узел, а она не в силах подавить счастливую улыбку. Гилберт даже не сомневается в своей победе.