***
Головными болями я начал страдать ещё со времён колледжа. Они приходили внезапно, разгоняясь от нуля до ста буквально за пару часов, и иногда задерживались надолго, превращая мою комнату в общежитии в пещеру, где я спасался от света и звуков и лежал пластом несколько дней к ряду, с трудом добираясь даже до туалета. Отсутствие еды меня в это время практически не беспокоило, так как любое движение челюстей вызывало новую волну боли, поэтому я довольствовался холодной водой, которую пил мелкими глотками, и изредка безвкусными йогуртами, которые я стал регулярно закупать после первого такого приступа. Обезболивающие не помогали. Совсем. И я просто перестал их пить, потому что, принятые на голодный желудок, они вызывали ещё и тошноту, а мне не хотелось бесславно завершить свой путь в луже собственной блевотины. Надо ли говорить, что однажды в таком состоянии меня застал Тони, как всегда бесцеремонно вломившийся в мое убежище посреди семестра. Мстители в то время только-только начинали музыкальную карьеру, и Старка, ровно как и собственного брата, я не видел месяцами — они оба пропадали на бесконечных репетициях и периодически выступали на разогреве у монстров рок-сцены. Он тогда с весёлым смешком содрал с меня одеяло, которым я был укрыт с головой, и ошарашенно выдохнул. Несмотря на зашторенные окна, в комнате было достаточно светло для того, чтобы Тони сообразил — я не просто решил прилечь отдохнуть посреди дня. - Мать твою, - прошептал Старк, интуитивно понижая голос. - Ты... что с тобой? - Голова, - прохрипел я. - Заткнись, бога ради. И не дыши. Тони задумчиво пожевал губу и со всей возможной осторожностью прикоснулся к моему лбу. Я сдавленно охнул, пережидая особенно резкую вспышку, вызванную его прикосновением, и он отдернул ладонь. - Температуры нет, - констатировал он. - Вообще нет. Такое ощущение, что ты труп. Я звоню врачу. - Не надо, - я постарался привстать на локтях, но попытка провалилась. - Это просто мигрень , я уже в интернете посмотрел. - Бля, я тебя не спрашиваю, - все так же шепотом огрызнулся Тони, пролистывая телефонную книгу. - Ага, вот. У нас есть отличный семейный врач, принцесса. Мигом приведёт твою голову в порядок. Но отличный врач только развёл руками, подтвердив моё предположение — никаких заболеваний у меня не обнаружилось, просто я попал в категорию «счастливчиков», и мне предстояло научиться с этим жить. - Я выпишу таблетки, - говорил доктор Сэлвиг, что-то чёркая на бумаге. Мы сидели в залитой солнцем палате, больше похожей на хороший гостиничный номер, и я пытался прикинуть, сколько Старку пришлось отвалить за все медицинские манипуляции. - Они немного облегчат симптоматику, но, увы, снять её полностью... Он замялся и добродушно усмехнулся: - Вам, юноша, стоит немного пересмотреть свой образ жизни. Наука не берётся этого утверждать категорически, но лично я, исходя из своего богатого опыта, могу сказать, что все болезни у нас — от нервов. Поэтому следует оградить себя от... некомфортных ситуаций... по возможности. Можно ещё попробовать йогу. - Я просто буду пить таблетки, - фыркнул я. Голова всё ещё гудела, но я больше не чувствовал этой обездвиживающей боли, и это было лучше любого оргазма. - Не советую злоупотреблять, - предостерёг Сэлвиг, хмурясь. - На начальных стадиях рекомендую вообще отказаться от приема медикаментов, за исключением, возможно, успокоительных препаратов на травах. А то, что я вам выписал, следует принимать исключительно во время непосредственных приступов. Вам всё понятно? - Чего уж тут непонятного? - Тони сидел на краю моей кровати и сжимал мою руку в своей так, словно боялся, что я сбегу прямо сейчас, в больничной пижаме. - Я могу забрать его? - Э-э-эй, - я выдернул руку из захвата и смерил Старка недовольным взглядом. - Не надо меня никуда забирать. Я вполне в состоянии доехать до общежития сам. - Ты больше не живешь в кампусе, - сурово припечатал Тони, доставая из кармана пиджака связку ключей. - Ты же слышал, что доктор сказал насчёт некомфортных ситуаций. Я снял тебе квартиру. - А ты палку не перегибаешь? - вкрадчиво поинтересовался я, не обращая внимания на явно недовольного разворачивающейся перепалкой Сэлвига. - Я, кажется, не давал тебе права решать за меня. - Твой контракт всё равно уже расторгнут, и неустойка выплачена, - Тони поднялся на ноги и бросил ключи мне на покрывало. - Могу предложить тебе пожить со мной, но... - Нет уж, спасибо, - я нащупал пальцами связку и криво ухмыльнулся. - Я тебе ещё припомню. Но в чём-то Тони оказался прав. Сначала частота приступов сократилась, а потом они, казалось, и вовсе сошли на нет, последние три года не напоминая о своем существовании. А любой намек на головную боль мы с молчаливого согласия купировали травкой, вовсю пользуясь обтекаемым понятием «успокоительных препаратах на травах». И вот опять.***
- Эй, держись, - Тони по внутренней связи передал водителю просьбу и, дотянувшись до пульта, вырубил бормотавшее на фоне радио. - Минут через семь будем на месте. - Что с ним такое? - угрожающе прорычал Тор со своего места, и я поморщился. Брат никогда не умел говорить тихо, и он никогда прежде не сталкивался с этим моим состоянием. - Тихо ты, - шикнул Тони. - У него приступ мигрени. - Я не знал, - громким шёпотом отозвался брат, в чьём голосе моментально прорезалось неподдельное беспокойство. - Если собрать всё, чего ты о нём не знаешь, получится вполне себе энциклопедия, - откликнулся Старк. - Понимаешь ли, здоровяк, громкие рассуждения о любви — это ещё не всё. - Я не думаю, что стоит обсуждать это прямо сейчас, - вклинился Беннер. - Боюсь, ваша перепалка только усугубит состояние Локи. Будет лучше, если... - Будет лучше, если вы все заткнётесь, - хрипло произнес я, чувствуя, как стальные тиски словно сжимают мою голову с двух сторон. Тор как-то странно напрягся на своём сидении, словно порывался встать, но в последний момент, когда автомобиль затормозил на подъезде к отелю, он просто опустил глаза.***
Выпив таблетку и, ради разнообразия, запив её лошадиной дозой успокоительного, я попытался уснуть. Но полноценный сон ко мне не шёл, несмотря на плотно задёрнутые шторы, полную звукоизоляцию и даже холодное полотенце на лбу. Фраза Тони о том, что Тор ничего обо мне не знает, не давала мне покоя. Он знал, на самом-то деле. Просто его знания очень сильно устарели, по ощущениям, словно на тысячу лет. Он знал меня прежнего и отчаянно пытался его вернуть, вбив себе в голову, что всё, что стало со мной после него, - это ни что иное, как маскировка. Попытка мимикрировать, приобрести яркую ядовитую окраску, чтобы отпугивать хищников. Тони же, наоборот, упорно помогал мне построить себя нынешнего, сбросить панцирь, научиться зубоскалить и втаптывать в грязь. Казалось, что, в каком-то смысле, он чувствовал себя Пигмалионом, балансируя на грани заботы и эксперимента, и пусть он и не отрицал существование меня «прошлого», но старался об этом не думать. И корень проблемы был в том, что во мне уживались обе ипостаси, что, само по себе, попахивало безумием и конкретным диагнозом. Всю свою юность я мечтал, чтобы все перестали мне говорить, кем мне быть. Став старше, я начал мечтать, чтобы кто-нибудь пришёл и разобрал грёбаную свалку в моей голове. Проваливаясь в зыбкую выстраданную дрёму, я представил Тони и Тора, копающихся в чём-то чёрном и липком, похожем на мазут, с энтузиазмом уличных котов на городской свалке. Отвратная на вид жижа стекала у них по рукам, с почти неприличными звуками капая на пол. Звук постепенно нарастал, пока не превратился в мерное жужжание. Вздрогнув, я проснулся. На прикроватной тумбочке надрывался вибрацией телефон, на котором дурным предзнаменованием светился номер Фьюри. - Локи, - как-то многозначительно произнес он вместо приветствия. - А вы ожидали услышать кого-то другого по этому номеру? – огрызнулся я, прислушиваясь к себе. Головная боль пошла на убыль, хоть явно и не собиралась так просто сдаваться. - Ты не в зале? – как-то для проформы поинтересовался Ник. - Нет, у меня был приступ мигрени. Мне нужно было отоспаться. В мои обязанности няньки, насколько я помню, не входил ежеминутный надзор. - Разумеется, нет, - спокойно отозвался Фьюри, словно не замечая моего раздражения. – Однако Брюс звонил мне только что в попытках разыскать твой номер, потому что, по каким-то причинам, не может спросить его у тех, у кого он есть. Вот я и решил уточнить, нормально ли вы долетели? - Тор не выпрыгнул по дороге и даже не заблевал салон, если вы об этом, - буркнул я, аккуратно садясь на кровати. Перспектива поездки в концертный зал неотвратимо маячила на периферии вместе с чёрными точками от резкого пробуждения. - Это, несомненно, радует, но я буду тебе очень признателен, если ты, по возможности, выяснишь, что происходит с нашим подопечным на данный момент. - Как будто у меня есть выбор, - вздохнул я. - Вот и замечательно, - удовлетворённо ответила трубка. – В таком случае… - Стойте, - головная боль словно перезагрузила во мне какую-то программу, позволив взглянуть на всё со стороны. – Вы ведь знаете про песню. - Очевидно, - осторожно отозвался Фьюри, и в его голосе мне почудилась тревога человека, которого вот-вот поймают на горячем. - В таком случае вам должно быть известно, что сподвигло Тора её написать, - всё так же уверенно произнес я. - Я думаю, это известно нам всем. - Я знаю, о ком эта песня, - не поддался я на уловку. – Я, скорее, интересуюсь, почему он написал её именно сейчас. - Я думал, тебе это лучше знать, - Фьюри явно чувствовал себя неуютно. – Локи, объясни, к чему ты ведёшь? - Вы заставили Тора пройти проверку на ВИЧ, - я внезапно понял, какая мысль не давала мне покоя со вчерашнего дня. – Я хочу знать результат.***
- Строго говоря, Фьюри звонила Наташа, - Брюс курил у чёрного входа, огороженного огромным забором и полностью скрытого от любопытствующих взглядов. – А уже постфактум попросила разрешения свалить на меня. - И ты сразу же её сдал, - фыркнул я, принимая предложенную сигарету. - Не люблю шпионов, - Беннер улыбнулся уголками губ. – Тем более, хуёвых. Но, в целом, ситуация рисуется так себе: на чек-саунд они оба не явились. Заперлись в гримёрке и что-то, видимо, обсуждают. Есть идеи? - Миллион, - я сделал глубокую затяжку и чуть не закашлялся. Беннер курил отвратительную лёгкую дрянь, годящуюся разве что для девочек-подростков. – Может, решили замкнуть наш любовный треугольник? - Фу. Вот просто фу, - Брюса аж передёрнуло. – Теперь эта картинка будет стоять у меня перед глазами. Пусть лучше поубивают друг друга. - Я думал, ты пацифист, - я щелчком отправил недокуренную сигарету в урну и с тоской посмотрел на дверь, ведущую в закулисье. - У меня есть тёмная сторона, - спокойно ответил Беннер, и я на какую-то секунду скорее прочувствовал, чем понял: никто из нас не знает друг друга, сколько бы мы не утверждали обратное. Толпа душевнобольных незнакомцев в одной клетке – идеальная завязка для драмы.***
Вопреки словам Брюса, Тони обнаружился целым и невредимым на лестнице, ведущей в подвальные помещения. Я нашел его совершенно случайно, отчаявшись выяснить у говорящих с отвратительным акцентом местных работников, как попасть к гримёркам. Старк выглядел потерянным, словно что-то в его жизни пошло не по плану, а запасные варианты были исчерпаны. Он молча подвинулся, давая мне место на ступеньке. - Как голова? – в его голосе сквозила тень тревоги, едва заметная, словно почти выветрившаяся. - В норме, - ответил я. – Я купировал приступ, но на концерт не пойду. Пережду в гримёрке. Хочу отдохнуть. - Зачем ты приехал? – снова на автомате поинтересовался Тони. – Мог бы отлежаться. - Фьюри, - коротко отозвался я. - Ясно, - и Старк замолчал. Некоторое время мы сидели молча, делая вид, что прислушиваемся к шуму за дверью, пока Тони, наконец, не произнес: - Тор мне всё рассказал. Прозвучало так, словно я скрывал от Тони, как минимум, внебрачных детей, и я против воли усмехнулся. - Конкретизируй. - Не вижу смысла, - Тони повел плечами, словно в попытке сбросить с себя груз, который на него переложил мой братец. - Я просто подумал, что долго так продолжаться не может. Любая драма хороша, пока не затянута. А у нас всё порядком затянулось. - Слушай, - я положил руку ему на колено в некоей попытке удержать, потому что мне показалось, что Старк готов не просто сорваться с места, а буквально-таки раствориться в воздухе. - Ещё несколько дней назад никакой драмы не было. Тор меня ненавидел, ближе тебя у меня никого не было, и мы с тобой не пытались играть в счастливую голубую парочку. Вы начали это цирковое представление, но принятия решения почему-то требуете от меня. Тебе это не кажется, по меньшей мере, несправедливым? - Всегда поражался, как ловко у тебя получается переводить стрелки, - хмыкнул Тони. - Снова виноваты все, кроме тебя. Знаешь, что я подумал? - Что? - предчувствие локальной катастрофы стучало в висках в унисон с головной болью, и я машинально сжал пальцы на чужом колене. - Что нам бы идеально подошел открытый финал. Такой, где ты красиво уходишь в закат, а мы с Тором страдаем, каждый в своём углу. Может быть, мы бы даже смогли сохранить группу. Что скажешь? Поиграем в отношения до конца тура, а потом что-нибудь придумаем и закончим это, как ты выразился, представление. Тони резко поднялся на ноги, сбрасывая мою руку. - Так легко от меня отказываешься? - медленно произнес я, чувствуя, как слова оседают в горле липкой плёнкой. - Это единственный вариант, принцесса, - Тони, наконец, посмотрел мне прямо в глаза. - При котором тебе не придётся выбирать.