Никогда

      Никогда не говори никогда. Дэрил Диксон понял это уже очень давно, но в который раз наступал на те же самые грабли. Ещё в детстве, будучи несмышленым оболтусом, как говорил его отец, он думал, что Мэрл — его крутой старший брат — никогда его не бросит. Но как же малыш-Дэрил был удивлен, когда этот самый брат исчез, что бы вернуться через два года как ни в чём не бывало. Именно в тот период Дэрил понял откуда у мамы синяки, именно тогда он стал понимать почему Мэрл сбежал, именно тогда он повзрослел.       С тех пор прошло уже много лет, но если приглядеться, то ни так уж много и изменилось. Разве что теперь Дэрил старался не питать никаких надежд, рассчитывать только на себя и доверять только себе. Он смог вырасти и стать хоть каким-то да человеком. Грубый, опытный охотник или резкий, нелюдимый реднек — без разницы. В этом был весь он. Ему не нужно было чье-то участие, он не нуждался в помощи или доверии. Конечно, объясняя это самому себе тем, что ему нахрен никто не сдался. На самом деле, Дэрил просто не понимал, что это такое, а неизвестное пугает и отталкивает. Единственным близким человеком реднек считал своего брата. Отношения их даже отдаленно не напоминали настоящие братские, но как ни странно — Дэрил любил Мэрла. Даже не смотря на все то дерьмо, которое было в их отношениях, братья остаются братьями всегда.       Поэтому когда начался этот гребаный апокалипсис они держались вместе. Именно поэтому, когда те, которых он теперь называет семьёй, оставили Мэрла на крыше, он ненавидел их всех душей. Именно поэтому тогда на дороге он выбрал брата. И именно поэтому после его смерти Дэрил чувствовал себя загнанным зверем, у которого не осталось совсем ничего в этом гнилом мире. Можно считать, что с этого момента началась, как ни странно бы это звучало, его новая жизнь. А когда же ещё? Ну конечно, зомби-апокалипсис самое подходящее блять время. Постепенно ты начинаешь привыкать. Боль от потери брата затаилась в самом укромном уголке сердца, иногда пытаясь вырваться наружу, но у Дэрила получалось с ней справляться, ведь людям, которые рядом, только своим молчаливым присутствием удавалось не дать ей поглотить Дэрила полностью. Да, ему не нужна жалость, но как бы Дэрил не противился, от поддержки этих людей становилось терпимее. С каждым днём мужчина учился жить в Семье. Все вокруг давно считали его её частью, а Дэрил просто смирился. Но вскоре охотник стал ловить себя на мысли, что беспокоится о состоянии Мелкой Поганки, старается принести после охоты как можно больше мяса, чтобы порадовать женщин и детей, общается с Риком и Гленном на равных. А они все относились к нему с уважением, доверяли ему и ….заботились? Дэрил не совсем понимал, действительно ли это так, но Мэгги, спрашивающая о том, как прошла охота, Рик, беспокоившийся о его ранении, и Кэрол, приносящая ему ужин на вышку, — это ведь забота? Во всяком случае ему было чертовски приятно об этом думать, хотя он никогда бы не признался. И когда-то тогда он пообещал себе, что никому и никогда не позволит навредить его семье. И вот опять — никогда.       Так долго после падения тюрьмы он ненавидел себя и весь мир: за то, что опять попался. Так долго он злился за то, что не смог ничего не сделать. Дэрил снова поверил, что это никогда останется правдой. Во второй раз ему пришлось буквально ломать себя, чтобы принять всю ту херню, которая произошла с ними. В том уголке, где хранилась боль от потери брата, уже тупо не осталось места. И к тому времени, как остатки их группы добрались до Александрии, Дэрил не пытался справится с этой болью, он просто принял её как должное, за все его надежды и ожидания. В этот раз никто не мог ему помочь, потому что каждый из них нуждался в помощи.       И вот теперь, сидя под огромным деревом, куря уже вторую пачку сигарет и вспоминая это, Диксон понял, что он полный дебил, который ничему не научился. Ревность и обида бушевали внутри него. Только сейчас до Дэрила дошло, что он нуждается в ней до боли в груди. И теперь это чувство захлестнуло его. А ведь говорил — никогда.