Мальчик, который изменил мою жизнь

У меня возникло непреодолимое желание спрятать этого несчастного мальчика ото всех как можно дальше, когда я его впервые увидела. Он был таким печальным, таким затравленным. Черноволосый юноша сидел за кучей старых деревянных ящиков в подворотне и беззвучно плакал. Он крепко прижимал свои ладоши к груди и тихо раскачивался взад-вперед. На нём был не дорогой, но качественный, идеально чистый черный костюм. Я не знала, как мне стоит поступить. Мне так хотелось обнять его покрепче, пожалеть, больше никому и никогда не позволять его обижать, но и тревожить мне его не хотелось. Не зря же он здесь сидит один. Я уже собиралась уйти, но моя неуклюжесть меня выдала. Готова поспорить, что этот треклятый мусорный бак был гораздо дальше, а не прямо за мной. — Кто здесь? — спросил юноша. Голос надломлен. Моё сердце невольно сжалось. Даже эти два слова были наполнены болью. Мне так тяжело это принять. Я росту в совсем другой обстановке. — Простите, я не хотела Вас тревожить. Я могу Вам чем-нибудь помочь? — ну не могу я просто так пройти мимо. — Мне не помочь, — горько улыбается парень. Только на одну секундочку. Делаю глубокий вдох и медленно начинаю приближаться к нему. Он очень красивый, немного бледноватая кожа, волосы чистые и аккуратно уложены, коротко подстриженные ногти. Видно, что он не из богатой семьи, но выглядеть неподобающе — явно для них непростительно. Смотрит на меня напугано и немного враждебно. — Я Вас не обижу, обещаю, — ободряюще улыбаюсь ему. Подхожу совсем близко. Он смотрит на меня снизу вверх. Мне это совсем не нравиться. Так не должно быть. Медленно опускаюсь на колени напротив юноши. Ох, не понравится маме состояние моего платья, но только так я могу хоть попробовать заслужить доверие этого человека. Мальчик не перестает прижимать к себе ладони. Смотрим друг другу в глаза. Это длится несколько минут, а может секунд, а может и час. Я чувствую себя виноватой. Знаю, что это не так. Не я же его обидела. Но у меня такое чувство, будто моя вина в том, что я не заступилась за него. — Меня зовут Хана. А как Вас зовут? — спрашиваю у мальчика. — Криденс, — тихо произносит он. — Очень красивое имя, — срываются слова с моих уст. Неловкая ситуация. Вижу, как мой новый знакомый смутился. Да и мои щеки пылают. — Что ж. Рада знакомству, Криденс! — протягиваю ему руку. А он шарахается от меня как от огня. Его тело напряглось, глаза смотрят вниз. — Прости, я не хотела тебя пугать. Я всего лишь хотела пожать тебе руку, в знак знакомства. — Леди не должны пожимать руки, — отвечает Криденс. — Тогда мне чертовски повезло, что я не леди! — гордости и задорности во мне хоть отбавляй. И он снова улыбнулся. Только в этот раз совсем по-другому. Так искренне и светло. В тот день, я нашла нового друга, и, как оказалось, сама стала другом для того, кто нуждался в поддержке. Однажды я увидела ужасные шрамы на руках Криденса. Оказалось, что его приемная мать, ненормальная фанатичка, его избивает за малейшие проступки. — Почему она так поступает с тобой? Она не имеет на это права, — моему возмущению не было предела. — Я провинился, — смиренно отвечает мне юноша. — И чем же, позволь узнать? Неидеально бабочку завязал? Домой опоздал на минуту? — на повышенных тонах обращаюсь к другу. Его реакция меня пугает, он весь сжался, взгляд снова опушен. — Прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя обижать, Криденс, — и в следующую секунду я уже крепко-крепко обнимаю его. Ощущаю, как парень нерешительно кладет мне на талию руки. Обнимаю его еще крепче, даю понять, что он может на меня рассчитывать. — Она ненавидит меня из-за моей родной мамы. Говорит, что та была ведьмой, — тихо шепчет черноволосый, — Мэри Лу ненавидит магию. — А я думаю, что магия — это величайший дар. Я бы хотела уметь колдовать. — Ты правда так считаешь? — Да После этого я твердо решила уговорить своих родителей забрать Криденса у этой ненормальной женщины. Такие люди не должны воспитывать детей. И мои родители были согласны принять его в нашу семью. Я надеялась, что увижу Бэрбоуна на следующий день и смогу рассказать ему эту замечательную новость. Но он не приходил больше в парк. Я каждый день две недели подряд исправно приходила к нашему месту — беседке у старого дуба. Но там меня никто не ждал. И я поняла, что было весьма глупо не спросить у Криденса его адрес. Как там называлась организация его полоумной мамаши, Новые Салемцы? Нет, Вторые Салемцы. Вот к ним я и была намерена отправиться. Но так и не сделала этого. Ночью ко мне в открытое окно влетело черное облако. Я еще никогда в жизни такого не видела. Оно притаилось в углу, а уже секундой позже на том самом месте передо мной сидел Криденс. Он дрожал, глаза были полны слез, а взгляд был немного безумен. — Я совершил ужасную вещь, — повторял он, — я — чудовище. — Уверена, что ты не мог сделать ничего ужасного, — стараюсь подавить в себе страх. Я будто снова очутилась в той подворотне. Я боюсь к нему подойти. Я не понимаю, что я видела, я не знаю, что он такое. Нет, не важно, что произошло. Это мой друг, мой Криденс, он не причинит мне вреда. — Я убил его, Хана, — шепчет Бэрбоун, — Шоу мертв. Никак не понимаю. Шоу-младший мертв? Быть того не может. Криденс не может такого сотворить. Он меня разыгрывает. — Не может быть такого, — еле произношу. — Может, — жестко отвечает мне юноша, — магия реальна. Я убил его, понятно тебе? — Криденс, — чувствую, что вот-вот расплачусь, — пожалуйста, скажи, что это просто глупая шутка. — Ты такая наивная, Хана. Веришь в то, что магия это дар, что это возможность сделать мир лучше. Но это, всего лишь, возможность делать то, что ты хочешь делать! Не верю собственным ушам. Не может же человек так измениться. Или может? — Пойдем со мной, — уверенно говорит парень, протягивая мне руку. Делаю шаг назад, отхожу от него. Мне страшно. Ничего не могу с собой поделать. Всего на миг вижу в его взгляде боль, разочарование во мне. Я понимаю, что теряю его бесповоротно. Я потеряла его доверие, потеряла шанс что-либо исправить. — Криденс, я… — Нет, Хана, всё ясно. Ты лгунья и лицемерка, — его глаза начинают чернеть, вокруг Бэрбоуна появляется еле заметный черный туман, — я думал, что мы друзья. Верил, что ты поймешь меня. А ты такая же. Нет, ты даже хуже. Мэри Лу не притворялась. — Пожалуйста, выслушай меня, — пытаюсь хоть как-то исправить положение. И всё напрасно. Внезапно меня окутало черное облако. Я словно оказалась в центре грозовой тучи. Я глубоко заблуждалась, когда считала, что бояться больше, чем несколько минут назад невозможно. Сейчас я точно знаю, что действительно напугана. Я потеряла чувство реальности. Я не могу понять где пол, где потолок. Мне трудно дышать. Не знаю сколько это продолжалось. Слезы стекали по моим щекам, начала болеть голова. А потом всё неожиданно прекратилось. Я осталась совершенно одна в своей комнате. Через несколько дней я узнала, что Мэри Лу Бэрбоун и Частити Бэрбоун мертвы, а Модести осталась совершенно одна. Мои родители приютили у нас эту странную, немного мрачноватую девочку. Она мне понравилась. Модести — абсолютная противоположность Криденса, и в то же время точная его копия. Мы не обсуждали её приёмного брата. Очень долгое время мы вообще не разговаривали, пока она сама однажды мне не сказала: — Он всегда меня защищал. — Я знаю. — Где он сейчас? — Полагаю, он мертв, — знаю, что малышка меня поймет и не станет закатывать истерик. — Сомневаюсь в этом, — не воспринимаю ее слова всерьёз. Знаю, что магические полицейские его убили. Знаю, что магия реальна. Знаю всё это только из-за девочки, сидящей напротив меня. Ведь через год она получит письмо из Ильверморни. А мы пообещали, что не будем препятствовать ее обучению магии. Именно это обещание мои родители дали какой-то женщине из Магического Конгресса. Если бы я в тот вечер повела себя иначе, сейчас рядом со мной была бы не только Модести. -Ты не виновата, — говорит мне Бэрбоун, — и он зла на тебя не держит. Ты единственная, на кого он не держит зла за обиды. — Как ты узнала? — недоумеваю. Будто мысли читает. — Не понимаю о чём ты, Хана. Спокойной ночи. — Спокойной. Надеюсь, что и моя жизнь снова станет спокойной. Хотя, если магия ворвалась в Ваш мир, о спокойствии можно забыть раз и навсегда.