Wildfire

      — Эй, жирдяй!       — Хуиппер! Свали отсюда!       Диппера пугают громкие и резкие оскорбления. Он дрожит, проходя через столовую к дальнему столику подальше ото всех. Иногда в него бросают мусор и кусочки ужасной школьной еды. Это чуть ли не ежедневная практика со стороны раздражённых, обозленных на весь мир и буйных из-за своих гормонов сверстников. Диппера ненавидит вся школа, и он сам не отстает, давно закутавшись, как в защиту от внешнего мира, в кокон самоненависти.       Кто-то ставит подножку, и Пайнс падает, больно ударяясь носом об грязный пол столовой. По помещению распространяется хихикание и смех, плавно перерастая в гогот. Диппер пытается сдержать слёзы горькой обиды. Он справится с этим, ведь ничего нового нет, все как обычно.       Он чавствует тычек ногой в бок. Диппер поднимает глаза и видит свой главный кошмар — прекрасного Билла Сайфера. Билл за гранью его мечтаний, но он все равно думает о нем перед сном, представляет в своих фантазиях, как Билл смотрел бы на него с нежностью и любовью, грезит о том, как Билл бы защитил его от издевательств. Но это только его разыгравшееся воображение.       — Ты только мешаешь, жирдяй. Умри наконец, — говорит Сайфер и скалится, растягивая рот в немыслимо широкой ухмылке. И пинает в ребра.       Дипперу больно. Синяки болят до сих пор: его избили вчера — в среду — и в вечер пятницы. Ничего ещё не зажило, и всё его пухлое тело покрыто темными пятнами и порезами. Ему больно, очень больно от жестоких слов, что выходят из идеального рта Билла. Пайнс быстро берет рюкзак, вскакивает на ноги и убегает из столовой в туалет под громкий хохот, среди которого он может различить смех блондина с небольшой хрипотцой.       Закрывшись в туалете, Диппер плачет, по его пухлым щекам текут огромные соленые слезы, а из носа капают кровь и сопли. Он вытирает их рукавом свитера, что связала ему сестра. Мейбл назвала этот свитер счастливым, уверяя, что он поможет завести ему друзей. Чуть позже он извинится за то, что заляпал его.       На следующий урок Диппер не приходит, как и на последующие. Он, плача, идет домой и запирается в своей комнате. Родители даже не спрашивают, почему сын прогуливает школу: им и так прекрасно известно. Просто сегодня на ужин они сделают любимое блюдо Диппера и устроят марафон секретных материалов. Сестра задушит его в объятиях и пригрозит поколотить всех тех, кто издевается над ним. Но сестра не может присутствовать с ним в школе, Мейбл вообще не может пока ходить. Сломать ногу перед началом учебного года в её стиле.       Она прыгает по лестнице на одной ноге, совсем забыв о костылях, и улыбается широко и доброжелательно. Эта улыбка заставляет его забыть обо всех издевательствах. Где-то на периферии он думает: что, если бы Билл улыбался ему с теми же эмоциями, что и Мейбл.       После прекрасного вечера с семьей, которая поддерживает его, младший из Пайнсов чувствует себя намного лучше. Но даже это не избавит его от того, что он должен идти завтра в школу. Позже в своей постели, когда все давно ушли спать, Диппер опять плачет. Он помнит все слова, которые ему говорил Билл. В своей глупой влюбленности ему кажутся подарком небес даже издевательства и оскорбления, если они от Сайфера. Хотя он и прекрасно знает, что тот ненавидит его, что его чувства безответны и навсегда останутся таковыми.       Диппер встает и подходит к зеркалу во весь рост. Он смотрит на свое большое тело, свисающей по бокам жир, растяжки, покрывающие бедра. Ему противно от своего тела: оно вызывает только отвращение. Ужасно-ужасно-ужасно. Конечно же, он всем противен. Очевидно, что никто не будет любить такое уродство, а Билл в особенности.       Диппер рыдает, щеки неприятно колет, он не может сделать вдох: горло больно скрутило. Из-за слез его взор мутнеет, его тело в зеркале деформируется, становясь все более противным.       От истощения и усталости Диппер засыпает.       …утро встречает его головной болью и неприятным жжением щек. Умываясь, Диппер избегает смотреть в зеркало. Он боится увидеть там то же уродство, что видел ночью.       А Мейбл встречает его как всегда улыбкой. В её глазах, однако, проскальзывает беспокойство.       — Бро-бро, ты выглядишь как дерьмо, — говорит она. Ее слова вовсе не обидны. Брат прекрасно слышит в голосе сестры заботу. — Хочешь моего Мейбл-сока?       — Конечно нет. Я не хочу подавиться пластиковыми динозавриками. — отвечает он, посмеиваясь. Просто нахождение рядом с близняшкой поднимает ему настроение.       Перед тем как уйти в школу, она останавливает его. Говорит, как любит его и что она устроит всем задирам взбучку, даже если это будет вся школа, даже если это будет весь мир. Мейбл крепко обнимает его и целует в лоб, прямо туда, где родинка-созвездие. А потом выталкивает за дверь сильным хлопком по спине, задорно смеясь. Диппер морщится от боли, но губы сами собой непроизвольно расползаются в неровной улыбке.       Парню кажется, что он попал в день сурка. В школьном коридоре, в классе и в столовой все повторяется. Одноклассники не придумывают новых оскорблений и издевательств. И кажется, только Билл изо дня в день рвётся придумать новое обидное словечко. Это его усердие заставляет живот Диппера приятно скрутиться. Но Пайнс пытается игнорировать это ощущение.       — Ты не умер? — разочарованно протянул Сайфер. В следующее мгновение на голову Диппера выливается просроченное молоко. — Тебе идет, мудак!       Молоко липкое и неприятно пахнет так что к горлу подступает желчь. Дипперу противно. Пока шатен сдерживает внутренние позывы, Билл с силой нажимет на толстые щеки пальцами, раскрывая пухлые губы. Золотой мальчик говорит: "приятного аппетита" — и выливает в рот остатки молока.       Ученики вокруг хихикают. Пайнс чувствует противный вкус и сразу же выплевывает всё на грязный пол столовой.       — Ну что ебанутая сестрёнка не придет на помощь никчемному братцу? — ехидно говорит Сайфер. Он выбрасывает упаковку молока в белую лужу, сразу же забывая о ней.       Дипперу больно, противно и обидно. И упоминание сестры разжигает в нём злость и раздражение. Диппер не выдерживает.       — Пошел нахуй, Сайфер!       В всегда шумной столовой повисает пугающая тишина. Диппер понимает, что он сказал. Его глаза смотрят на всех вокруг с неверием и испугом, так же как остальная пара сотен глаз на него.       Он, путаясь в ногах, убегает.       — Может быть позже, Сосенка, — ошеломлено и тихо говорит Билл, провожая удивленный взглядом Диппера.