Две стороны одной медали.

С последними отношениями Галлагеру ой как не повезло. Да и можно ли назвать то, что происходило между ним и Милковичем - отношениями? Но что бы это ни было - это, однозначно, самое хреновое чувство, потому что неопределенность бесит всех. За исключением Микки, которого, казалось, все устраивает. Секс без обязательств, или как их там? А когда Йен хоть на секунду смел сомневаться в равнодушии партнера, тот предоставлял тысячу и один способ ненавидеть его и себя заодно, потому что посмел думать, будто это что-то значит для Милковича. В голове у Йена то и дело возникали фразы Микки в голове: " - Трахаться нам это не помешает", " - Это не изменит того, что мы трахаемся" и еще несколько, все как под одно сводившиеся лишь к перепиху, за которым не следует ни чувств, ни эмоций, ни хоть какого-то проявления заботы или намека на отношения. Большинство подростков, да и не только подростков, сталкивающихся с какой-либо проблемой, стараются сбежать от нее как можно дальше - это и послужило причиной, по которой Галлагер собирал свои манатки в армию. О проблемах с поддельными документами Рыжий и не думал. Не думал он и о том, как отреагирует его семья на то, что парень вот так вот без причины покинет дом, даже не объяснившись. Его переполняла злость и обида на... Да он блять даже не знает, кем ему эта черная бестия приходится! Парень? Однозначно нет. Партнер по траху? Уже ближе, но тоже не то, они, кажется, близки даже не на столько. Если бы кто-то мог читать его мысли, вопросов о его решении не возникло бы, и его бы лишь поддержали, желая удачи и маша белым платочком на прощание. К сожалению, таких не было, но была близкая подруга, которая от части понимала и поддерживала Йена во всем. Вечером, перед отъездом он решил в последний раз за долгое время посетить дом Милковичей, но на этот раз он явился именно к Мэнди, чтобы попрощаться. Он твердил себе, что эта девушка - единственный человек, которого он хочет видеть перед тем, как маленький городок останется позади, но в сознание все чаще приходил образ Микки и поспорить с тем, что Микки он хочет застать дома больше всего было невозможно. Брюнетка просияла, увидев на пороге друга и удалилась в комнату, оставляя дверь открытой. Кажется, у всех Милковичей это был какой-то свой особый способ приглашения в дом, потому что, черт, воспоминания всплыли в памяти, и Микки когда-то сделал точно так же но не был против, когда Галлагер робко ступил за порог дома. Короткий разговор, и Мэнди энергично удалилась в свою комнату за обещанным азотом. А в коридоре появился виновник Галлагерской поездки, и в груди Йена что-то предательски сжалось. Рыжий проследовал в комнату Микки, даже не пытаясь вслушиваться в то, что тот говорил. Воспоминания накатывали с новой силой, позволяя Йену отвечать односложно и без каких-либо эмоций. Когда осознание происходящего все же дошло, злость и обида вернулись, и Рыжий мечтал скорее покинуть дом. - Думаешь, я тебя никуда не пущу? Погонюсь за тобой как последняя сучка? - голос брюнета дрожал, как бы не старался он это скрыть под тоном злости и безразличия. - А я не к тебе пришел, - и ведь правда. Он к Мэнди, а та уже должна вернуться, поэтому Йен развернулся и направился к выходу в коридор, и уже там его остановил знакомый голос, но ТАКИМ он его не слышал еще никогда. - Не надо... - горький ком стоял в горле и Микки боялся, что он найдет выход, слезами скатываясь по щекам и терпел, сглатывая скопившуюся слюну. - Что не надо? - господи, Галлагер, какой же ты идиот. Ты ведь знаешь, что он имеет ввиду и как сложно дались ему даже эти два слова, зачем ты продолжаешь строить из себя дурака? - Бля, ну... - Микки успел отвернутся раньше, чем Йен увидел слезу, катившуюся по щеке. Нет, он не может. Просто он трус, и не может признаться самому себе и Йену, что любит и боится отпускать его на четыре года. Такой бесстрашный на первый взгляд, но такой ранимый и эмоциональный - Микки Милкович. Такой ранимый и сентиментальный на первый взгляд, но такой жесткий боец - Йен Галлагер.