Превратности судьбы

Варла оказалась права насчёт Соньяры, та стала более чувственной, хотя и до этого не была ледышкой, реагировала на каждое прикосновение, готова была везде и в любое время, даже сама над собой хихикала. Миха извращался как мог, боясь навредить жене, выбирал более удобные позы, чтобы лишний раз не придавливать жене живот. Но той было все равно. Лишь бы муж был рядом и желательно в ней. Сонька фактически привязала Миху к себе, последнее время ему было не до чего – он либо сидел у Айнира и играл с маленьким Иркаа, либо, как бы пошло и грубо это ни звучало, трахался с женой. А ещё ел и спал, и все. На остальное времени почти не оставалось, чему, по Михиным ощущениям, народ искренне радовался. За пределами замка ещё больше похолодало, но внутри этого не чувствовалось. Миху такое положение дел радовало, уж больно его новое тело не любило пониженную температуру. Из-за морозов Таирр даже Варлу с детьми отправил на остров к Лиртану, Сонька же категорично отказалась, что тоже порадовало. И Айнир отказался, несмотря на попытки Эниа его уговорить. Зато Ранни всё было нипочём, он радовался морозу как маленький. Илви обмолвился, что для папы снег ассоциируется со свободой. А Миха наконец понял после неоднократных попыток воспроизвести ситуацию, что послужило причиной его обморока. Резкий запах. От Айнира во время родов почему-то пахло чем-то кисловатым и приторным одновременно. Правда, больше он ни разу такое не ощутил. Миха периодически вспоминал, обычно в самый неподходящий момент, что надо бы дойти до Эниа, но тот прилетал в замок уже затемно, а идти в гости в такое время Михе было неудобно. Да и особой надобности в том не было. Во всяком случае он так считал. Соньке было теперь особо не до наблюдений за мужем, она с какой-то детской непосредственностью следила за изменениями в своём теле, утром и вечером разглядывая себя в зеркале, и напоминала ему обезьянку. Впрочем, Миха тоже с интересом следил за женой, но пока не заметил никаких изменений, срок был слишком маленький по его мнению. Но он не стал разочаровывать жену, решив промолчать. Тем более мьяры, как и местные женщины, Миха это уже выяснил, ходили беременными на два месяца дольше, таких, как он, «мужиков». Миха тоже поначалу попытался к себе прислушаться – к своим ощущениям, вкусовым пристрастиям, ему припомнилось, что в самом начале беременности может тошнить, но ему быстро наскучило, да и некогда было ерундой всякой заниматься. Он упорно тренировался, развивая свой дар. Результат уже был виден налицо, с каждым разом у него получалось всё лучше и лучше. И Эрик его хвалил. А Ниан вообще восхищался его усидчивостью, правда, Миха так и не понял, почему. Он незаметно для себя втянулся в учебный процесс, с удовольствием выполняя задания. Теперь у него получалось неплохо улавливать чужие эмоции, а иногда даже обрывки мыслей. Правда, периодически раздражали чужая бестолковость и непонятливость, но он понимал, что бесполезно требовать от своих подданных невозможного. Они и так старались, как могли. Даже додавили Миху, заставили утвердить проект порта и городской застройки. Но он и тут приложил руку, раскритиковал всех в пух и прах, заставил переделывать и лишь где-то после дцатой переделки подписал документы. Теперь Лаисс, Баэ, Лиссир и Эниа изыскивали всевозможные способы заработать с минимальными затратами и в короткие сроки деньги, приобщив всех имеющихся на рудниках работников с финансовым образованием, включая старших братьев Айнира и даже Никса с сыновьями. Они раз в два-три дня устраивали совещания, на которых Миха обязательно присутствовал. Он каждый раз с интересом наблюдал за результатами их мыслительной деятельности, с сожалением признавая у себя отсутствие коммерческой жилки. Поскольку ему совершенно ничего не приходило в голову. Но слушал он их рассуждения и предложения очень внимательно, периодически делая заметки в своём блокнотике, если вдруг что-то привлекало его внимание. Именно из этих заметок-зарисовок он периодически выуживал крохи дельной информации, компилировал их и неожиданно для себя вдруг выдавал какую-нибудь идею, и все дружно с каким-то нескрываемым восхищением смотрели на него, словно он изрекал какую-то непреложную истину. Сначала Миха пытался их разубедить – не доверять слепо его предложениям, но всё было бесполезно. Слово господина считалось истиной в последней инстанции. Поэтому последнее время Миха старался в основном молчать и без особой надобности с советами и предложениями не лезть, чтобы никого не вводить в заблуждение. Но его быстро раскусили. И Михе поневоле приходилось высказывать своё мнение по тому или иному вопросу. Правда, осторожно, а то после его высказываний у совещающегося народа фантазия начинала бить фонтаном, а предлагаемые малореализуемые в их непростых условиях идеи сыпались как из рога изобилия. - Уважаемые, с вашими запросами у нас никаких денег не хватит всё это реализовать. Думаю, вам надо умерить свои желания. Нам бы хоть первую очередь порта к середине осени сделать, - пытался Миха привести всех в чувства и вернуть увлекшихся подданных в реальность. - Сделаем! – уверенно заявили все господину, на что Миха лишь покачал головой, сильно в этом сомневаясь. Техники у них никакой не было, а практически голыми руками реализовать их задумки было невозможно, несмотря на всеобщий энтузиазм. - Я бы на вашем месте особо на наследие эсстов не рассчитывал, слишком много прошло времени, вряд ли там что-то дельное сохранилось, - не удержавшись, выдал Миха. - Если всё было законсервировано по правилам, техника должна находиться в рабочем состоянии, - уверяли техники господина и намеревались, как только спадут морозы, посетить большое хранилище эсстов на далёком западе, откуда прибыли к ним Эниа и Айнир. Эниа тоже рвался лететь, несмотря на опасения Айнира. Тот чувствовал, что муж жаждет устроить грандиозный скандал в их бывшей общине, и просил не брать его с собой. Михе с этими бесконечными разговорами уже стал сниться порт и почему-то парусники с чайками, которых тут отродясь не было. Первой неожиданностью, нет, шоком для него стало то, что кроха Айнира и Эниа… пополз! Да так шустро, что уследить за ним было невозможно. Оказалось, что дети эсстов развиваются гораздо быстрее обычных малышей. И к полугоду начинают уверенно ходить. Миха, недолго думая, предложил Айниру ограничить пространство загородками, чтобы мелкий никуда не смог просочиться. Иркаа их сильно напугал, когда ухитрился пробраться непонятно каким путём в подвал, и они его часа три искали по дому, бегая как ошпаренные. Эниа восхитился выдумкой господина и лично привёз с рудников плотные пластины, закрепив их в стратегически важных местах. И хотя теперь всем приходилось переступать, а то и перепрыгивать через них, это оказалось спасением. Второй неожиданностью оказалась реакция Соньки на продукты. Правда, Миха был меньше всех удивлён. Мьяру мутило от запаха пищи, она резко похудела, но Варла прислала дочери отвар, а Вэд лично летал в шелты за подобием фильтров для носа, которые отсекали все запахи. Зато сам Миха поправился. Похоже, из-за малоподвижного образа жизни. Стал весьма аппетитным, как сказал Эрик, увидев его в один из своих приездов. - Это Сонька со мной поделилась, - шутил Миха, прижимая к себе жену, которая наконец начала есть и на глазах поправляться, но всё равно была вялая. Правда, в постели она преображалась и требовала от Михи выполнения супружеского долга, впрочем, тот и не сопротивлялся напору жены. Когда он шутливо пожаловался Таирру на загруженность, тот заулыбался и сказал, что господину нужно немного потерпеть, и скоро будет полегче. В связи с таким «напрягом» в постели Миха стал как суслик много спать… и есть, чтобы, похоже, скомпенсировать потраченные силы. Вэд проникся создавшейся ситуацией и категорично запретил по утрам будить господина, сказав, что любое дело может спокойно подождать. Неожиданно активизировался Оргейм и предложил встретиться в святилище, настойчиво, надо сказать, предложил. - Я вообще-то не рассчитывал никуда из замка до весны выбираться. Мы же с вами, сиер, договорились. - Можно подумать, мне самому больше нечем заняться, кроме как по жрецам мотаться, - вдруг выдал Оргейм. – Это займёт не так много времени. Сейчас слишком холодно, так что любопытствующих не будет. Изобразим… «Встречу на Эльбе, и обменяемся крепким рукопожатием», - подумал про себя Миха. - Я понял сиера, - вслух сказал он. – Тогда с вас тема для разговора, чтобы я мог всем культурно объяснить причину нашей встречи. - Буду один. Жена не любит холод. - А вы, сиер? - Мне нравится. Сколько я себя помню, всегда любил ходить по снежному лесу, по побережью. Бодрит. Теплее одевайтесь, господин. Ещё не хватало вам заболеть. Я слышал, вас можно поздравить? - С чем именно? У Оргейма округлились глаза. - Оооо, господин тоже?! – изумился он. - Боги с вами, сиер! – Миха даже возмущённо всплеснул руками. – А, так вы Соньяру имели в виду… откуда?.. - Слышал, - туманно ответил Оргейм. – Так что я жду господина. - А ваша поездка не будет выглядеть подозрительно? - Все знают, что я в этот день всегда посещаю святилище Оррея, - холодно сообщил правитель Юга. – А господин составит мне компанию. Считайте это официальным приглашением. Миха хихикнул, представив картину маслом – себя под ручку с Оргеймом. Вэд сразу срисовал, едва увидел господина, что его кто-то развеселил. Пришлось раньше времени признаться, напустив на себя серьёзный вид, чтобы охранник на него слишком сильно не наседал. Услышав о незапланированной поездке, Вэд тут же озаботился безопасностью своего господина. И насторожился, но расспрашивать не стал, явно решив сделать паузу, а потом как бы между прочим спросить, что на самом деле потребовалось от Иркарайна Оргейму. Но ему так и не удалось разговорить господина, Миха делал вид, что не в курсе, зачем его хочет видеть правитель Юга. Сильно обеспокоилась и Сонька, мьяра умоляла Миху никуда не лететь, резонно опасаясь Оргейма. - Сонька, пойми, ему самому невыгодно, чтобы со мной что-то случилось. Так что не переживай. Я буду отсутствовать максимум полдня. Всё разузнаю и быстро вернусь. Ты даже не успеешь по мне соскучиться. Жаль, что тебя нельзя взять с собой. В назначенный день Миха, закутанный в меха с головы до ног, погрузился в диск. Его сопровождали все охранники, включая Лаисса и ещё трёх его парней, похожих своим видом на медведей, правда двигающихся слишком тихо и быстро. Оргейм развеселился, увидев столь многочисленную свиту Иркарайна. - Как господина, однако, охраняют. Значит, ценят. Даже завидно. Ого, как вас закутали, - с ухмылкой прокомментировал Оргейм Михины меха, в которые тот кутался. Оргейм оказался прав, посторонних в святилище, кроме них, не было, там стоял холод почти как на улице. - И какой был интерес сюда в такую стужу тащиться? – буркнул Миха. - Я здесь отдыхаю. И душой, и телом. Кстати, я и не подозревал, пока не увидел господина, как соскучился. Не пойму, то ли мне кажется, то ли господин на самом деле ещё больше похорошел? - Сиер мне льстит. Давайте поскорее закончим то, ради чего мы сюда притащились, и разбежимся. - Вижу, господин не особо мне рад, - с непонятным сожалением ответил Оргейм и показал глазами, куда идти. Они приблизились к алтарному камню. Миха неохотно высунул руки, прикоснулся ладонями к твёрдой, гладкой поверхности. К его удивлению, она не была холодной, пальцы ни с того ни с сего стало покалывать. Оргейм встал рядом с ним почти впритык, прикрывая Миху от излишне любопытных товарищей, и сделал то же самое. Михины руки словно обожгло, жар охватил его тело, в голову ударило так, что он покачнулся. - Эк сиера прихватило… - С вами и не так прихватит. Правитель Запада высказал своё недовольство, что господин приютил на своих землях беглых эсстов. - Можете ему передать, что они сами виноваты, ко мне никаких претензий. Думать надо было, прежде чем делать. Но, если честно, я сам не понимаю, зачем они так поступили. Глупо и, скажем так, недальновидно. Лишились такого целителя и организатора. Передайте от меня правителю Запада большое спасибо за столь бесценный подарок. А я и не знал, что в Западной провинции есть большая община эсстов. Оргейм медленно развернулся к Михе. - Как община? - В каком смысле как? А сиер, стало быть, тоже не в курсе? Между прочим, там и эсстиры имеются, но не такие, как я, не дарующие жизнь. Оргейм выругался. - Ну… право, сиер, зачем же при мне так некрасиво выражаться? - Приношу мои извинения господину, - Оргейм взял Миху за руку и прижал её к своему сердцу, того аж всего тряхнуло. – Господин прекрасен. - Сиер решил переключиться на мальчиков? – насмешливо спросил Миха, поправляя на голове меховой капюшон, то и дело сползающий на глаза, и попытался освободить свою руку, но не тут-то было. - Увы, нет. Но мне жизненно необходимо хоть изредка касаться господина. Потерпите ещё немного, и я вас отпущу. - Сиеру не хватает сплетен вокруг его имени? Ваша жена… - Не в курсе. Я не посвящаю её в свои дела и не объясняю свои поступки. А у неё хватает ума не лезть ко мне с вопросами. Что чувствует господин? Или… ничего? - Ну да, хорошее такое ничего. Ощущение, словно сквозь меня проходят заряды. Но есть и положительный момент, сиер согрел меня. – Миха буквально каждой клеточкой чувствовал, как жар распространяется по телу, концентрируясь в верхней части спины, там, где находился основной рисунок «татуировки». - Господин прекрасен. Сияющие глаза… - Не смущайте, сиер. Мне, право, неудобно. Чувствую себя словно на первом свидании. Я сумел помочь сиеру? - Да, господин, мне намного лучше. Иркарайн, поверьте, я не шучу, вы моё избавление от проклятия Богов, настоящий подарок. Как… почему мы не встретились раньше? - Ээээ… всему своё время… Богам виднее, сиер, когда это должно было произойти, - нашёлся с ответом Миха и наконец высвободил руку из захвата, с облегчением выдохнув.