***
Их знакомство не должно было закончиться так. И во всех мыслимых и немыслимых предположениях Дио не мог себе этого представить. Но вся неправильность поступков, мыслей и слов отходила в сторону, стоило ему посмотреть в эти глубокие, словно болото, глаза, в которых хотелось утонуть. Эта пугающая привязанность с каждым днём становилась лишь сильнее, причиняя физическую и духовную боль. Это лицо, Господи, с какой нежностью Дио бы расцеловал каждый его сантиметр. Увы и ах, эти улыбки, эти глаза — они не для него. И от одной мысли об этом сердце заходится в бешеном ритме, а тело пробивает мелкая дрожь. Хина так сильно действует на Аобу, что он постоянно ходит с улыбкой на лице, шутит, смеётся и дарит своё дружелюбие всем и всему. Его напарнику это не просто не нравится — Дио ненавидит эти фиалковые глаза и эти длинные, струящиеся по спине девушки чёрные локоны. Почему именно она? Хина отправила Аобу к нему, из-за неё они работают плечом к плечу. А что в итоге? Опутала мальчишку, который стал так дорог блондину, паутиной своего женского обаяния, очаровала своим милым личиком… Но пусть не думает, что у её соперника совсем нет шансов. Светло-голубые, словно небо ярким летним днём, глаза Дио загораются жгучим пламенем ревности. Ну погоди, Хина Юмихара… Пальцы девушки медленно дотрагиваются до ладони Ватасэ, и Дио шумно вздыхает, буквально чувствуя как на лице Аобы расцветает широкая улыбка. Руки сами собой сжимаются в кулаки. Говорят, когда человек слишком долго ощущает боль, то становится с ней одним целым, растворяясь в неприятных ощущениях, словно в кислоте. Раздражение, ревность, обида и жгучее желание — всё это становится обыденным. Но только не сейчас, когда эта наглая девчонка практически соблазняет того, за кого Дио отдал бы жизнь. Пилоты парных мехов имеют связь, которая обеспечивает им огромную взаимоподдержку и помощь в бою. И пусть Аоба совсем зелёный в управлении своим роботом, благодаря опыту своего напарника он практически идеально научился обращаться с оружием.***
— Она согласилась иногда встречаться со мной, чтобы поговорить! — И? Я тут при чём? — Ты же поможешь мне? Никто не должен об этом узнать! Я могу довериться только тебе, Дио!***
— Она опаздывает… Вайнберг посмотрел на часы и перевёл слегка раздражённый взгляд на улыбающегося собеседника. Ватасэ смотрел на высокомерного и холодного Дио широко улыбаясь, и что-то говоря о том, что наверное Хина просто задержалась где-нибудь. В конце концов, встречи главных врагов — дело не очень-то и лёгкое. Ради одной этой улыбки блондину хочется жить дальше. Всё же он такой милый… Перебив брюнета, Дио, сам того не осознавая, сказал то, чего в данной ситуации говорить было как минимум не нужно. И глупо. — Я люблю тебя. Короткая фраза из трёх слов, а лицо напротив ощутимо меняется, улыбка сползает с него, словно краски с картины, попавшей под проливной дождь. Эти всегда весёлые, радостно-счастливые зелёные глаза слегка поблекли, и в груди Дио шевельнулось адское чувство вины. Зачем было это говорить? Кто тянул его за язык? После короткого молчания раздаётся мучительно тихий, спокойный и так изменившийся голос Аобы. — Это шутка такая? — Нет. Не шутки. Думаешь, я в данный момент настроен шутить? Ну вот. Глупое положение, в которое Вайнберг попал по своей вине. Так, нужно успокоиться. Как можно более размыто сказать, что он чувствует и потихоньку перевести разговор на другую тему. Эта девчонка может явиться в любой момент… Стоп. В голове Дио щёлкнул переключатель, и каждый нерв снова пронзила эта ядовитая ревность. Он знает что делать. Тем более если объект обожания стоит прямо здесь, наедине с ним. Только быстрее. — Я сам не помню, когда это началось, но с каждым днём моё влечение к тебе становилось сильнее. Поэтому я хожу сюда с тобой. Поэтому не позволяю тебе отправляться на задания одному. Ты играешь с моим сердцем. Словно котёнок с клубком ниток, понимаешь? Аоба хочет что-то сказать, его губы слегка приоткрываются, но из них не вылетает ни слова. В один миг Ватасэ вдруг переменился, его движения стали неуверенными, улыбка натянутой, а голос едва слышным. Дио захотел треснуться головой о ближайшее дерево, всё что угодно, только не это. Если Аоба сейчас отвернётся и уйдёт… — Прости. Дио, прости что не замечал этого. Ты весьма хороший актёр. Голос остался таким же тихим как был, руки Аобы бережно обняли Вайнберга за плечи, а сердце блондина от этого лишь болезненно сжалось. Глупые желания, глупые мечты. Аоба никогда не ответит. Как бы не была сильна их связь… Но несмотря на протест в своей голове Дио обнимает своего напарника в ответ, жадно вслушиваясь в каждое слово. А Аоба говорит. Какие-то странные, несвойственные его живому характеру вещи. Милые вещи. — Я живу только сражениями и своей жизнью с друзьями. Я всегда такой беспечный, весёлый и энергичный, и сам прекрасно это осознаю. Мы с тобой как две противоположности. Я огонь, а ты вода. И если мы столкнёмся, то пропадём. Ты затушишь меня, или я испарю тебя. Интересно, правда? — Аоба… — У нас с Хиной ничего нет. Она очень хороший друг, с ней приятно поговорить. Но на этом всё. Наша с тобой связь куда крепче, и ты сам это знаешь. Прости. Дио слегка отодвигается, и ощущает, как от улыбки этого милейшего создания по его телу растекается шипящей рекой счастье. То, которого он не ощущал уже очень давно. Тёплое чувство в левой половине груди, которое вместе с кровью бежит по венам. Аоба тоже счастлив, и это счастье заметно в его красивых зелёных глазах. — Поцелуешь меня или как, чурбан? Их губы соприкасаются едва-едва, давая прочувствовать всё что только можно. Мягкость, нежность, сладость… Руки блондина касаются лица Аобы, опускаются на плечи и замирают. Сам Ватасе вцепился пальцами в чужую куртку, ощущая как ноги становятся ватными. Так вот что такое поцелуй?***
Хина удовлетворённо хмыкнула, слегка выглядывая из-за ствола огромного дуба. Тяжело конечно было… Ну и ладно. Зато все счастливы. Спасибо пусть потом не забудут сказать, голубки. Девушка улыбнулась своим мыслям и поспешила ретироваться.