Может, ты был океаном, а я лишь камнем

- Я звонил, я пытался связаться. Что, тебе не было дела? В глазах Майка светятся невыплаканные слёзы. Он ударяется о Райана, как о каменное изваяние - непробиваемое и холодное. Он не верит, что Харди плевать. Ему обидно от того, что это может быть так. И страшно. В последнее время буквально всё стало ассоциироваться с этим словом. Пустые, проведённые в одиночку вечера дома. Работа, не оставляющая разум ни на минуту. Не замечающий его Райан Харди. Улыбка через опущенные уголки губ выглядит совсем слегка натянуто и наигранно. Как-то до мерзости снисходительно. Майка не замечают. Отталкивают. Пренебрегают. Будто он что-то сделал. А он ничего не делал. Райан отводит стеклянный взгляд, а Майк, словно кот, ловит его, не позволяя врать и достроить уже эту чёртову кирпичную дамбу между ними. - Мне нужно было услышать твой голос. Тягучая тишина проникает даже в его сердце. Мрачная, пугающая, как картины Мунка. Скажи что-нибудь. Натягивается, рвётся, летит в тёмную пропасть. Скажи! Ну же! Майк не понимает, произносит ли это вслух, поэтому сильнее напрягает связки и звучно почти рычит: - Скажи что-нибудь! Райан вздрагивает и наконец позволяет себе взглянуть в лицо напарника. В его взгляде что-то трескается, идёт мелкой паутинкой. Сочувствие. - Майк, Майк, успокойся, - кладёт ладонь ему на плечо и несильно сжимает. Уэстон уверен, на этом месте теперь останется ожог. Или синяк. - Мне нужно было… нужен был ты! Срывается, вытекает из чаши весов, горит. - После всего… потерять ещё и тебя. Райан. Это подло, - его взгляд, наподобие стальных клинков, обычно пронзает душу насквозь. Но сегодня он скорее топит. Заливает Райана до краёв. Харди молчит и тонко сжимает губы, как гипсовый памятник. Нечего сказать. Майку хочется треснуть его по физиономии, чтобы увидеть что-то большее, чем холод. Кровь, злость, обиду. Ураган. Майк делает шаг, отделяющий их, и прижимается лбом ко лбу Райана, тяжело дыша и сжимая зубы. - Мне стольких трудов стоит сдерживать себя и не врезать тебе, Харди! Ничего. Майку даже неловко. И как-то тоскливо. Нервно. Глаза Харди будто покрыты прозрачной пеленой, защищающей его от всего мира. Он заполз в свой непробиваемый панцирь. Он снова скрылся в пещеру, в которую «посторонним вход воспрещён». Уэстону горько, что и он – тот посторонний. Майку хочется видеть не только отсвечивающие на лице Райана красно-синие мигалки полицейской машины. Он хочет видеть цвет, его насыщенность, яркость. Эмоции, которые Райан словно бы затушил в себе, как ненужный окурок. Уэстон чувствует себя бешеным художником, у которого нет средств на краски. У него ломка, которую только присутствие Харди может унять. Но почему-то не унимает. Уэстон прижимается к нему почти всем телом, каждой клеточкой, и лезет рукой под куртку. Райан не двигается, напрягается. Чувствует щекочущее солёное дыхание Майка на своей шее. Подавляет сбегающие с макушки в грудь мурашки и удивляется вдруг пропустившему удар сердцу. Беспокоится, что о них подумают люди. Хочет сорваться с места. Но закрывает глаза. Майк медлит пару секунд, оттягивая момент неизбежного и вдыхая сладковатый парфюм, осевший на воротнике Райана. Он бы стоял так вечность. Вот только дело не в этом. Уэстон достаёт пистолет из его брюк и с сожалением делает шаг назад. - Зачем тебе это, если ты не при делах? – перекидывает тяжёлый груз из ладони в ладонь. - Майк… - Харди качает головой. Он не этого ожидал. Предчувствовал. Воображал? - Зачем ты пришёл, если тебе всё равно? - Майк, ты же знаешь… - он пытается отнять у него оружие, но пальцы скользят, не слушаются, цепляются за запястья парня. Уэстон старается не обращать внимания на прикосновения, которые жгут кожу раскалённым металлом. Это мука, которую он пока в силах выдержать. Главное – не сдаваться. И не забывать, зачем он здесь. Майк с силой сжимает пистолет. Харди бессмысленно надеется быть прощённым. Сейчас. Когда под пальцами бежит тёплая жизнь Уэстона. - Нет, Райан. Не знаю. Харди непривычно. Колюче. Он часто моргает и пытается сообразить, что сказать. «Я должен отомстить» - звучит одержимо. «Это моя жизнь» - пафосно. «Ты не поймёшь» - смертоносно. Фразы, одна безобразней другой, едва не слетают с языка, оседая на стенках кардиостимулятора. Ну же, Райан. Что-нибудь! Ну что-нибудь! Он читает это на лице Уэстона. Молчаливую мольбу избавить его от сомнений. Убедить. Оправдаться. Только Райану надоело. И чего этот парнишка хочет от него? Геройства? Сочувствия из-за потери Дебры? Участия? Тепла? Харди – не сгусток энергии и даже не батарейка. Он – пустой, заржавелый механизм в составе неизменных часов времени, до чего ему, несомненно, нет дела. Он – ледяная скульптура в каменном мире, где не бывает солнца. У Майка внутри океанская буря-шторм. Холодные пальцы Харди стискивают его собственные до костей, оставляя белые отпечатки. Майк знает, что его не изменить. Но каждый раз тщетно пытается, разбиваясь о скалы. Он не смирился с отчуждённостью Райана, с его пренебрежением и унижениями. Он не намерен это терпеть. - Райан. Ответь. Майк не в силах произносить большее, иначе шлюзы откроются и наружу выплеснется морская стихия. Он сжимает в полоску губы и ждёт. Пальцы немеют от хватки Харди, но это даже приятно. Так он хотя бы знает, что тот не ушёл. Что ему не всё равно хотя бы на свой пистолет. - Майк, я…. Не хочу впутывать тебя, - Райан наконец убирает одну руку с его и прикасается ладонью к его щеке, медленно проводя большим пальцем по контуру губ. Майк тяжело дышит, забыв, как остановиться. На секунду он видит в глазах Райана то, чего и помыслить не мог. Может, ты был океаном, а я лишь камнем… Серебристая искра занимается золотым пламенем, словно загоревшаяся звезда. Тепло. Оно разливается по горлу и спускается блестящим водопадом вниз. Райану не просто по-дружески беспокойно. Райан боится за него. Он небезразличен Райану Харди. Уэстон разжимает пальцы на рукоятке, и Харди сразу же забирает у него свой пистолет. Отходит на пару шагов, теряет очертания, обесцвечивается, застывает. Сердце Майка внезапно пустеет и набивается мокрыми камнями. Хороший манёвр, Райан. Чувство жалости капает большими гроздьями прямо в глотку, затрудняя дыхание. Ты снова купился, Уэстон. Стоило ожидать. Он безотчётно мотает головой. Может, ты был океаном, а я лишь камнем… Райан вполоборота говорит ему: - Береги себя, Майк. И снова уходит, оставив за собой шлейф депрессии и безумного каменного холода, растекающегося снегопадом в грудной клетке.