Два Адама или Сон в руку

- Привет, солнце! Как ты там, отдохнул, навалялся? Ты мне нужен и прямо сегодня! Адам, уткнувшись носом в теплую мягкую подушку, лениво слушал любимую подружку Алисон, голос которой, бодрый и звонкий, лился в ухо из телефона. Нос чесался от упавшей на него отросшей челки, но шевелиться было лень, и Адам просто фыркнул в полголоса, сдувая волоски и, разумеется, вызывая недоумение девушки: - Ты не настроен? И что, даже не спросишь, куда я тебя зову? Ах ты, разленившаяся конопатая попа! Между прочим, на Voice! В качестве почетного гостя! Голос девушки прозвенел неподдельным расстройством, и Адаму, конечно, сразу захотелось ее успокоить. Заверить, что он вовсе даже не против, а только за! Кто откажется показаться на тв? Да еще и в рейтинговой передаче? В самый прайм-тайм. Только глупец! А глупцом Адам вовсе не был. Он правда собирался ей ответить. Даже, кажется, слету придумал, что оденет по такому случаю. Но... что-то пошло не так. Кроватка была такой теплой, мягкой, солнце так уютно заливало золотистым светом комнату, тело его так удобно, приятно нежилось в складках одеяла, что вместо подобострастного согласия он пролепетал что-то нечленораздельное и зарылся носом под одеяло. Телефон скользнул куда-то за спину и там упокоился. Последнее, что слышал певец, это был веселый смешок подруги: - Покажешь, наконец, Адаму Левайну, кто тут реальный секс-символ! * * * * * - Ну, здравствуй, Адам. - Здравствуй... Адам. Орехово-карие глаза скрестились с серыми, блеснули любопытством и принялись исследовать "соперника" с кончика модных ботинок до кончиков рыже-каштановых волос. Но "соперник" тоже не дремал: - Симпатичная курточка. У меня похожая, от Габана. - У тебя тоже ничего. Прошлогодняя коллекция Форда? - Нет. Ламберт чуть вздернул нос и без приглашения направился через всю гримерную к свободному стулу, опустился на него. Хмыкнул, оглядывая поднос с фруктами и бутылкой виски на столе, и вернулся взглядом на Левайна: - Неплохо вы тут вооружены для судейства. После таких ужинов конкурсантов вообще различаете? Левайн молчал, по-прежнему внимательно разглядывая глэм-идола. До этого они ни разу в жизни не встречались лично, что, однако, не мешало им быть отлично наслышанными друг о друге - пресса с потрясающей периодичностью путала их, настолько часто и столь неуместно, что у обоих музыкантов против их воли скоро развилась порядочная аллергия на другого. Сила пера в действии, да. - Ты в жизни выглядишь лучше, чем на экране. - А тебе можно в меньшей степени пользоваться косметикой. Ламберт взмахнул веером подкрашенных ресниц и очаровательно улыбнулся: - А мне так нравится. - Я вижу. Интересный вкус, не для всех. Может, поэтому тебя не зовут на прайм-тайм-тв-шоу? - Зовут. Я недавно с ХФактора вернулся, из Австралии. Весело было, кстати. - Поздравляю. А теперь небось спишь и видишь, как занять мое место здесь, на Голосе? - А что, страшно? Хотя... получи я твое место, на сто процентов уверен, что зрители бы в меня влюбились! И недолго бы горевали о тебе. От этого нахального заявления Левайн на мгновенье задохнулся. Машинально шагнул к сидящему певцу, но как назло в голову не приходило достойного и, главное, в нужной степени язвительного ответа. Получилось лишь открыть и закрыть рот. А серые глаза Ламберта, между тем, блеснули, как показалось несчастному Левайну, прямо-таки дьявольским огнем: - Да и команда моя выиграла бы! Как у тебя вообще с участниками? Справляются? Может, совет какой нужен? Я могу! Могу даже по имиджу дать... Левайну показалось, его сейчас разорвет от переполняющего негодования. Он смотрел на красивое жизнерадостное лицо "соперника" и изо всех сил давил в себе желание подпортить его вполне таким синим фингалом. Но бить в собственной гримерной звездного гостя это уж совсем как-то... Поэтому певец попытался ударить словом: - Не нужны мне твои советы. А уж по имиджу тем более! Ты на себя посмотри! Ты... ты же как кукла! Еще и губы в блеске! И ногти накрашены! - А людям нравится. Меня даже в сетях спрашивают, какой косметикой я пользуюсь, покупают такую же. И Ламберт вдруг поднялся по весь свой немалый рост, очутившись нос к носу с Левайном. Тот не успел отстраниться - пухлые, в розоватом блеске губы Ламберта оказались буквально в сантиметре от его собственных и с придыханием выдали: - Разве плохо - подчеркивать свои достоинства? И глэм-поп-стар хищно облизнулся. В ту же секунду Левайн шарахнулся от него, точно от прокаженного. Метнулся в сторону слишком порывисто и не глядя под ноги. Тут-то и случилось несчастье. Он зацепился за ножку кресла, что стояло сбоку. Неловко взмахнул руками, точно пытаясь уцепиться за воздух. Вытаращил глаза на Ламберта, который потянулся к нему с явным намерением помочь, но было ясно, что сделать это не успеет. И Левайн хлопнулся на пол со всей высоты своего роста. Точно огромная нелепая бабочка - сначала приземлилась спина, потом задница, а потом ноги-руки. Упал и... остался лежать без движения. Ламберт испуганно подлетел к нему, опустился рядом на коленки. На минуту растерялся, не зная, что делать, оглядывая недвижимое тело, потом взял себя в руки. Тряхнул Левайна за плечо, пощупал пульс, даже шлепнул по щеке и, наконец, выдохнул уже спокойнее. Жив, просто в отключке. Что же... Адам нервно запустил руку в волосы, взлохмачивая идеально уложенные мягкие волны, потом взволнованно прикусил губу. Посмотрел на расслабленное лицо Левайна, посмотрел на часы на руке. Сунул руку в карман и достал телефон. В другой руке вдруг откуда не возьмись оказались маленькие белые таблетки... Набрал номер и дождался, когда там ответят. А потом сообщил: - Алисон, все вышло куда лучше! Таблетки не понадобились, он... в общем, он сам отключился. Потом расскажу. Нет!! Я его не бил, ты что! Подгоняй машину к черному выходу, я притащу его туда минут через десять. Долго? Ну, он, вообще, большой, а я, как ты могла заметить, не качок! Да и нельзя, чтобы кто увидел... Нет, заворачивать его я ни во что не буду, вот еще... Да-да... Захвачу и твою награду тоже... В коробочке, понял. Давай, через десять минут! * * * * * - Сенсация! Сегодня в эфире Адама Левайна, отправившегося по срочным делам в Канаду, заменяет талантливый певец, актер и успешный ментор, Адам Ламберт! Поприветствуем его на нашем шоу! Адам, дерзкий и сексуальный в рОковой курточке, в майке с нескромным вырезом, в сапогах на платформе, с длинной сережкой в ухе и с ярко подведенными глазами, уселся рядом с Майли, которая немедленно послала ему воздушный поцелуй. И шоу началось. К радости Адама, все у него сегодня получалось. И сегодня, и на следующий эфир, и через неделю. Рейтинги шоу зашкаливали, Адам купался в обожании зрителей и участников, и по-настоящему отдавался новой работе. А из его дома за его поведением придирчиво наблюдал "принудительно бывший судья" Адам Левайн. У Адама Левайна все было хорошо. Попа, голова прошли, лишь немного побаливало задетое самолюбие, но он, проживая вот уже месяц в доме Ламберта, вполне успевал отыгрываться на том за переносимые страдания. Ну как, страдания... не такие уж и страдания! Не то что бы Левайн был пленником... Сначала да, но позже ему даже понравилось это расслабленное ничегонеделание в доме Ламберта - дом был большой, просторный, имел новенький дизайнерский бассейн, сауну, спортивные тренажеры, домашний кинотеатр и вообще, во вкусе и любви ко всяческим удобствам Ламберту нельзя было отказать. В общем, Левайн быстро освоился в доме своего похитителя и, единственно, немного скучал, когда Адама не было дома. Но когда Ламберт, усталый, но счастливый, возвращался со съемок, тут наступал "час возмездия". - Ты слишком был мягок. Зачем хвалить, если видел, что она слажала? - Она и так все поняла. - Почему ты не заставил ее выбрать другую песню? Это адище же! - А мне понравилось. И она как рыба в воде... - Угу, с рыбой сравнение прямо в точку. Никакая! Кстати, что за шуточки у тебя? Слишком "на грани"! Шоу смотрят семьи, там и дети есть! - Дети в интернете и похлеще читают. - Ты пошлишь! Пошляк. - Кто бы говорил! Не мои фото с полной обнаженкой заполнили интернет! - Это фотошоп к твоему сведению! - Ничего не знаю. Со мной почему-то такого фотошопа нет! - Ааа!! Завидуешь!? - Пффф... - Поклонники плохо делают арты? - Что ты несешь? У меня поклонники если рисуют, то это настоящие художественные произведения! - Неужто голышом тебя не рисуют? - Они меня уважают! - Маленькие то есть, плохо в анатомии секут, поэтому и не... - Слушай, что ты пристал? Обсуждай меня, но не моих фэнов! - Какая благородная моська! Ладно, как скажешь. Ты, кстати, зачем на Майли наехал сегодня, а? Девочка же расстроилась, жестокосердная ты стерва! - Я на нее вовсе не наехал, просто высказал свое мнение. Она мне потом спасибо скажет! - Угу, потом... Если вспомнит. А что ты... - Отстань, пожалуйста, с вопросами! Я устал и есть хочу. - Тебе нельзя есть вечером, забыл? К тому же экран полнит! Ламберт состроил страдальческую моську и сбежал в спальню переодеться. Он только сейчас почувствовал, как сильно вымотался и что действительно зверски голоден. Однако, избавиться от навязчивого "пленника" было не так-то просто - целыми днями скучающий в одиночестве Левайн, конечно, тут же потащился за ним следом и совершенно нахально устроился на кровати. Адаму проще было сделать вид, что все так, как и должно быть, чем начать выгонять Левайна из спальни. Вообще, он почти привык к тому, что у него дома живет посторонний человек - мировая звезда, знаменитость и рокер, а еще трогательно любящий самого себя, такого раскрасивого, сексуального и мужественного, Адама Левайна. Нет, Ламберт тоже не был в этом плане пофигистом, но понаблюдав за Левайном достаточное время в своем собственном доме, понял, что тот просто тащится от себя и своего тела. К примеру, он несколько раз видел, как Левайн, выйдя из бассейна, застревал у тонированного окна, косясь на свое отражение и принимая такие позы, словно за ближайшими кустами сидят топовые фотографы из Men's Health. Еще Левайн любил делать ванночки для ног и маски для лица, чем доставлял вечно спешащему Ламберту массу неудобств: то тазик с раствором оставит в самом неожиданном месте, то напугает до икоты грязевой маской на фейсе, то назовет в дом тайских массажисток. Как-то раз Ламберт не узнал собственный холл из-за количества голых сисястых баб в нем и ковра лепестков на полу, а посреди этого восточного базара кверху попой лежал голый Левайн и постанывал в такт движения пальцев обнаженной массажистки. Еще Левайн обожал качаться, и чтобы обязательно были зрители - Ламберту два раза в неделю приходилось присутствовать на подобном "показательном сеансе", и певцу казалось, что только ненормальные способны так себя насиловать, да еще и кайфовать при этом. Мазохизм чистой воды! Левайн же, к чести своей, попытался вовлечь и Адама в свои несколько часовые марафоны, но тот в буквальном смысле слова сбежал, сверкая голыми маленькими пятками. Левайн, не собираясь сразу сдаваться, некоторое время преследовал "жертву" по ее же дому и почти сцапал Ламберта у его комнаты, но тот оказался проворнее. После часа препирательств через дверь было решено, что Ламберт будет заниматься по полчасика два раза в неделю под четким руководством Левайна. Без права отмен и капризов. Одним словом, так они и жили - нескучно. Скандалили и "распускали перья" друг перед другом, иногда кидались мебелью, делились секретами сексуальности и телефонами симпатичных друзей и подруг. Итак, Адам зашел в спальню, стащил с себя пиджак, расстегнул рубашку и торопливо влез в растянутую домашнюю футболку. Так же быстро сменил джинсы на мягкие штаны. И, конечно, получил от Левайна вкрадчивый комментарий: - Ты все-таки милый. Даже ненакаченный милый. Фигурка красивая, ноги... попа. Аппетитные природные формы. Ламберт фыркнул, не зная, то ли смеяться, то ли плакать от такой не слишком на его взгляд лестной оценки. - Ты мне нравишься. Хоть и занял мое место не по праву! Ты это заранее планировал? Как ты собирался меня убрать? Ламберт устало повалился на кресло и вытянул гудящие ноги. Любопытство Левайна, не злобное, не язвительное, спокойное, забавляло его: - Собирался предложить тебе тост, от которого ты бы не смог отказаться, и незаметно подложил бы тебе наркотик в бокал со спиртным. - Засранец. Откуда ты узнал, что у меня есть выпивка в гримерной? - Одна птичка нашептала. Неужели ты думаешь, я выдам своего человека? Ни за что! Зато ты вроде не слишком здесь страдаешь? Выглядишь, прямо скажем, очень неплохо! Левайн даже слегка порозовел от комплимента, но почти сразу же вернул лицу преувеличенно суровое выражение: - Да я тут жру весь день! Даже небольшой животик появился, смотри! - О, нет! Избавь меня! Я твой животик вижу в последнее время чаще, чем свой! Адам в притворном ужасе закрыл глаза руками, на что пленник так громогласно возмутился, что пришлось показаться из "укрытия": - Между прочим, меня признали самым привлекательным мужчиной планеты в 2013 году, а ты отказываешься комментировать мой пресс? Левайну действительно было обидно. То есть, весь мир, все мужчины и женщины, считают его привлекательным, даже больше - самым привлекательным из многих привлекательных - а этот веснушчатый "деспот" прячет лицо под ладонями? - А ну-ка посмотри! Видишь, какие кубики? Нравятся? Ламберт скосил глаза на чужой живот перед самым носом и из вежливости кивнул. Но слишком поспешно отвел взгляд, чем вызвал новую волну возмущения Левайна: - Что ты отворачиваешься? Мои тренировки тебя тоже бесят, я же вижу! Тебе не нравится мое тело? Но ты же любишь мужчин! Почему тогда такое пренебрежение!? Или все это только пиар? Ресницы Адама от удивления до бровей достали: - Ты в своем уме? Конечно, это не пиар, а моя жизнь! Но я люблю... Это вообще тебя не касается! И что ты пристал ко мне со своим телом? Короче... извини, "Секс-Символ-Мира-2013", но ты не в моем вкусе! И он собрался было подняться, но жилистые татуированные руки Левайна усадили его обратно. Орехово-карие глаза прямо-таки сверкали обидой, на щеках мужчины горел алым цветом румянец. Так его еще никто ни разу не обижал. Ладно, практически похитили, ладно, держали вдалеке от славы, СМИ и любимых коллег по Голосу, ладно оставляли на весь день одного с коктейлями, соблазнительными десертами и домашним кинотеатром, но получить вот такой вот брезгливый отказ от самого известного гея Америки... Геи ведь тоже голосовали в "Самый сексуальный мужчина 2013 года"!!! А значит, он, Левайн, должен нравится этому невыносимому упрямцу! Может, Ламберт просто боится признаться себе во влечении к нему? Ну, мало ли... Вкусы раньше были одни, а теперь внезапно переменились. Бывает же такое? Стоп. А что если вся эта затея с похищением вовсе не для того, чтобы попасть судьей на главное шоу страны, а для того, чтобы... Боже! Как он сразу не догадался? Бедный мальчик Ламберт влюбился! И не в силах сказать... Отсюда все эти интриги и удерживание его в плену! Черт, вот и объяснение! Левайн самодовольно улыбнулся. Ну, теперь-то все понятно. Теперь главное, заставить Ламберта признаться в любви - это будет просто венценосная победа над извечным "соперником", коими их сделала когда-то пресса. Это будет даже покруче, чем он, Левайн, на обложке журнала People - ведь теперь он будет на обложке как Муза и Похититель сердца одного из самых красивых мужчин Америки! Ну, Ламберт же красивый. "Похитить сердце похитителя!" Вот это заголовок для СМИ, обжечься можно!! Но вот как заставить сделать первый шаг? Левайн задумчиво почесал щетину на подбородке и решил "идти ва-банк". Наклонился к замершему от удивления Адаму, заглянул в серые расширенные глаза, сдернул через голову футболку, положил руку на ширинку и горячо прошептал: - Смотри же на меня, детка! Смотри внимательнее и заводись. * * * * * Адам пискнул и... Проснулся. Сел на кровати, тяжело дыша и часто-часто моргая, точно этим мог помочь образу голого Левайна быстрее испариться из памяти. Голова даже немного закружилась от такого резкого и нетривиального пробуждения. Он убрал взмокшую челку с лица, прислушался к собственному шумному дыханию, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Быстро оценил пост-реакцию эээ.. некоторых частей тела на странный сон. Все спокойно. Вроде. Черт, ну приснится же такое! Можно спятить. Какие-то мыльные страсти, еще и с элементами порнографии. Но почему с Левайном-то? Трэш. Ой, а ведь Алисон звонила! Когда это было? Час-два назад? Что-то говорила про выход с ней... А он спал и слушал в полуха! Адам поспешно обыскал кровать на наличие телефона. Нашел под подушкой и сразу же набрал номер подруги. Затараторил в трубку, едва успевая облизывать пересохшие со сна губы: - Али, милая, ты звонила. Прости, я кажется снова отрубился! Что ты там говорила насчет сегодняшнего важного выхода? Я, в принципе, всегда готов, ты знаешь! Умолк, слушая ответ, и неверяще хлопая ресницами. С мгновенье раздумывал, чем даже заставил вновь поволноваться Алисон, а потом все же решился: - Хорошо, я иду! Только, есть огромная просьба... Держи меня подальше от Левайна. Почему? Ну... мало ли. Сегодня по гороскопу "сны в руку", а я к такому вообще не готов!!! Не спрашивай... Нет, я тебе не расскажу!!!